Арета осторожно поставила кубок на алтарь дрожащими руками и обернулась. По ее глазам струились кровавые слезы, а счастливая улыбка озарила лицо.
– Сильная магия отца! Да примет континент будущую правительницу!
Поляна утонула в радостных криках. Магия континента приняла фею и выбрала ее будущей правительницей. Я смахнул слезу и шмыгнул носом, наблюдая за счастливыми родителями феи. Касандра, ощутив мой взгляд, поманила к себе пальцем. Я слез со стула, едва не упав, и подошел к возлюбленной Мулцибера. Она присела рядом со мной, обдав ароматом вишни и лимона.
– Ты не представляешь, сколько всего сделал для нас, Клерс. Пришла наша очередь отблагодарить тебя.
Касандра мотнула головой мне за спину, а я нахмурился, не понимая, что она от меня хочет.
– Обернись.
Я сделал то, что велела фея, и замер. В паре десятков метров стояла сатиресса – золотистого оттенка шерсть лоснилась от чистоты, голубые, словно море, глаза смотрели на меня с восторгом, чуть вздернутый нос смешно подрагивал, когда она вдыхала воздух. Я растерянно моргал глазами, открыв рот от изумления. Касандра наклонилась ко мне и прошептала:
– Она пришла во дворец и сказала, что желает быть женой Клерса. Ее мать рассказывала про твои доблести, что ты помогал Мулциберу сражаться с Бальтазаром. Твоя судьба сама тебя нашла, мой милый сатир, – фея подтолкнула меня в спину, осознавая затянувшуюся тишину, – ступай и прими свое счастье.
Сатиресса стояла неподвижно, только нервно перебирала лапами шерсть на груди. На ее шее было надето ожерелье, которое вторило оттенку глаз. Я подошел к ней на ватных ногах, остановился на расстоянии вытянутой руки и смотрел, широко распахнув глаза.
– Как тебя зовут? – хрипло спросил я, отказываясь верить в происходящее.
– Адриед.
– Клерс.
– Я знаю, – сатиресса смущенно отвела взгляд и улыбнулась, – поэтому я и здесь.
– Для чего? – этот вопрос казался глупым в и так столь некомфортной обстановке.
– Как для чего? – Адриед вскинула голову, возмущенно добавив, забыв про стеснение: – Для любви, конечно же!
Я впервые за нашу встречу улыбнулся и протянул сатирессе лапу. Она вложила в нее свою, вторую прижала к груди, чтобы скрыть волнение.
– Позволь, я покажу тебе дворец и лес вокруг него?
Адриед кивнула, широко улыбнувшись. Я встретился взглядом с Мулцибером и Касандрой, которые стояли и смотрели на нас с восторгом. Демон кивнул, благославляя, а фея прижала руку к груди, давая понять, что мне нужно открыть сердце для чего-то нового.
Я смотрел на Адриед, которая смотрела на жителей континента с долей восхищения и опаски, и в груди теплело от ощущения, что все будет хорошо. Что я наконец-то обрел дом, который когда-то отнял у меня Бальтазар.
АРЕТА
Восемь лет спустя
Прошло восемь лет с того момента, как магия континента признала во мне правительницу северных земель. История повторяется. Вновь поляна, погруженная в смех, веселье и разговоры. Изменилось только одно – я теперь не маленькая фея, вырывающая Клерсу шесть с бока. Через несколько месяцев мне предстоит пройти испытание, чтобы доказать, что я смогу взять под свою власть жителей Мойроса. И сегодня, вновь испив из кубка терпкий напиток, доказала, что достойна стать правительницей.
Я подошла к родителям и позволила себя поцеловать. Мать плакала, а отец смотрел с гордостью. Я усмехнулась, вспоминая, как когда-то свела их, а теперь они стали мне самыми близкими и родными на этой земле. В этом перевоплощении.
Отец протянул мне кубок с вином и кивнул за спину. Я обернулась и увидела Дамиониса, который о чем-то любезно разговаривал со своим отцом и улыбался, как умалишенный. Он словно почувствовал мой взгляд – на мгновение повернулся и подмигнул. Его фиолетового оттенка напоминающие шипы дракона рога из дерева не делали его внешность безобразной, напротив – девушки с интересом смотрели на них и перешептывались, гадая, кого он сделает правительницей своих земель, когда придет время взойти на трон. Я закатила глаза, осушила кубок с вином и отвернулась от дриада. За спиной услышала нарочито громкий смех.
– Чем тебе не нравится этот мальчик, милая?
Мать, как обычно, осторожно подходила к теме ухажеров и потенциального замужества. Отец вовсе делал вид, что деревья за моей спиной напоминали произведения искусства.
– Мне шестнадцать, о чем ты.
– А Дамионису двадцать. У вас небольшая разница в возрасте. Он воспитанный, обладает магией, хорошая родословная, что еще надо для крепкого союза?
– Касандра, в самом деле, мы же не питомца ей выбираем, – вклинился в разговор отец, ехидно улыбнувшись. Я показала ему язык и ткнула пальцем в пустой кубок.
– Папочка, сделай одолжение, принеси еще вина, – я пыталась улыбаться так лучезарно, что еще немного, и мне свело бы скулы.
– Хорошо.
Правитель понял, что мы хотим с матерью поговорить вдвоем. Он взял кубок и удалился, оставив нас наедине.
– Зря ты брыкаешься, как кентавр, Арета. Мы с отцом тоже не сразу друг друга полюбили.
– Ох, ну конечно. Тебя просто создали для него. У вас просто не было другого выхода.
Я получила едва ощутимый подзатыльник, отчего тихо вскрикнула. Ошарашенным взглядом посмотрела на мать, которая выпрямила спину и помахала рукой Дамионису, подзывая к нам. Я хотела наступить ей на ногу, но она сделала вид, что поправляет подол платья, и отошла. Когда к нам приблизился сын Михаэля, поклонился и поцеловал ладони матери, я была готова поклясться, что в ее глазах заблестел огонь, который мне не понравился.
– Рада приветствовать тебя на празднике, Дамионис.
Он склонил голову в почтении, обхватил свое левое запястье пальцами и выпрямился, раскинув веткообразные рога в стороны. Я невольно засмотрелась, как они переливались от огненных шаров, воссозданных его отцом.
– Улыбнись, что ты как статуя стоишь.
Мать ткнула меня в плечо, когда к Дамионису подошла какая-то девушка и что-то шепнула на ухо, на что он мотнул головой. Мне очень захотелось узнать, что она ему сказала, но воспитание не позволяло. Радость перерождения была в том, что догадывалась наверняка, что мужчина расскажет все, только дай время. И эта ветка с рогами тоже все доложит. Интересно, а они горят в огне?..
– Представляешь, как мои рога тлеют в костре? – с насмешкой в голосе спросил Дамионис, видимо, увидев восторг на моем лице.
– Вот еще, – фыркнув, я обернулась через плечо и, убедившись, что мать и отец, принесший вино, увлечены разговором с Михаэлем и Селестией, вовремя подошедшими, ткнула Дамиониса в грудь, прошипев: – Давай сделаем вид, что до безумия увлечены беседой, а потом просто разойдемся, забыв это как страшный сон.
Мужчина перехватил мой палец и коснулся его губами, мотнув головой:
– Нет.
– Что – нет? – раздраженно спросила я, пытаясь вырвать руку из хватки, но дриад только сильнее сжимал ее.
– Не хочу забывать.
– Не зря я тебе в детстве задницу вороньими перьями колола.
– Не зря я тебе в детстве рот листьями затыкал, – парировал он.
– Нахал.
Я вырвала руку, галантно присела, пытаясь скрыть волну негодования. Пусть со стороны будет выглядеть так, что наш разговор подошел к концу. Я показала матери, что пойду прогуляюсь, на что она попыталась заставить Дамиониса последовать за мной, но он уже был увлечен беседой с другой девушкой, которая смеялась над его тупыми шуточками.
Шут из дерева.
Ни больше ни меньше.
Я направилась во дворец, прихватив с собой кувшин с вином. Вбежав по лестнице, хотела закрыть дверь, но не смогла – Дамионис подставил ногу и вошел следом.
– Пить в одиночестве – дурной тон.
– Пить в компании с тобой – полная безвкусица.
Мужчина усмехнулся, осторожно взял графин с вином из моих рук и закрыл дверь.
– Где кубки?
– Пей так. Я не брезгую.
Если дриад был удивлен, то виду не подал. Сначала предложил вино мне, а потом отпил сам, подойдя к окну. Внизу бушевало веселье, поляна утопала в смехе и музыке.
– Сколько ты еще будешь меня отталкивать? – обреченно спросил Дамионис и отпил еще вина.
– Я не отталкиваю. Просто не даю возможности сблизиться.
– Почему?
– Не считаю это хорошей идеей.
– Почему? – с напором спросил мужчина и обернулся, поставил кувшин и выпрямился, задев рогами ткань, обрамляющую окно.
– Наши родители жаждут, чтобы мы заключили брак по расчету. Но я не хочу.
– Ты же знаешь, что с моей стороны это будет…
– Дамионис, пожалуйста, помолчи. Не порть вечер.
Он кивнул, соглашаясь. Вновь. Столько лет прошло, а дриад все такой же – податливый, послушный, выполняющий все, что скажу. И до ужаса бесячий.
Погруженная в мысли, не сразу почувствовала прикосновения Дамиониса. Он заправил прядь моих волос за ухо, провел большим пальцем по щеке и вымученно улыбнулся. Дриад наклонился и прошептал на ухо, коснувшись губами мочки:
– Ты станешь правительницей всего континента, Арета.
– Я лучше сожгу себя заживо.
Дамионис усмехнулся и оставил поцелуй на подбородке. В нос ударил запах свежей травы, влажной древесины и луговых цветов.
– Моя сестра с радостью тебе в этом поможет.
Я не успела возмутиться. Дамионис вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Я раздраженно фыркнула и пошла на место, где стоял кувшин. Его не было.
– Чертова деревяшка! – в сердцах воскликнула я и была готова поклясться, что услышала низкий смех за дверью и удаляющиеся шаги.
Послесловие
Дамионис отправился на несколько лет в лес, чтобы научиться черпать из него магию и развить способности, доставшиеся от матери. Он хотел уметь переволощаться в дерево, животное, читать мысли волков.
Арета, хоть и пыталась скрыть, но скучала по другу детства. Когда-то они были не разлей вода, а потом, в какой-то переломный момент, все пошло наперекосяк. Но фея до сих пор хранила под подушкой засохший бутон, утративший цвет. Девушка не помнила, каким он был – голубой, розовый или, может, багровый, как оттенок магии ее отца?