Пару раз вильнув по широким, идеально ровным, будто приглаженным утюгом, улицам городка, лимузин затормозил перед мрачным особняком с бойницами-окнами.
– Что я говорила? – торжествующе воскликнула Ада. – Сей архитектурный шедевр принадлежит Антону Громову, крупному криминальному авторитету. Говорят, он держит добрую часть Москвы. Ты проиграл, голубчик.
– Твой дон Корлеоне что, трансвестит?
– В каком смысле?
– Сама погляди. Это женщина.
– Подумаешь! Его жена или подружка.
Из лимузина вышла невысокая шатенка в коротком норковом пальто. Сказав что-то водителю, она поправила волосы и скрылась в особняке.
– Ничего особенного, – прокомментировал Борис. – Эй, что с тобой?
Закусив кашемировый шарфик, Ада глядела за окно так, словно увидела призрак.
– Не может быть… – прошептала она.
– Что?
– Нет, ничего. Пожалуйста, поедем.
– Слушай, по условиям пари я приглашаю тебя на чашку кофе. Тридцать первого, конечно, было бы большой наглостью. Но вот тридцатого… Придешь? Слово, данное в споре, нужно держать. Если ты боишься оставаться со мной тет-а-тет, что, конечно, глупо, поскольку я джентльмен, то я могу созвать вечеринку. Твою любимую Натали…
– Не надо Натали, – улыбнулась Ада. – Хорошо, я приду. Так и быть, впервые в жизни поверю мужчине.
– В чем именно?
– В том, что он джентльмен.
– Прекрасно. Тогда… спокойной ночи?
– Пока.
– Спасибо за чудесный вечер.
– Тебе тоже, – сказала Ада, ощутив непонятную досаду от того, что он так быстро и легко распрощался.
Ленин факс готов был лопнуть от бесконечной лавины посланий. Шумиза вокруг дела Крылова послужила ей идеальной рекламой. Ничто так не подогревает людской интерес, как причастность к преступлению. Возможность соприкоснуться с неизведанным, ужасным, запретным – кровью, смертью, тайной, – возбуждает одинаково как простого работягу, так и пресыщенного богача. Вот почему приглашения и контракты от лиц, умеющих погреть руки и сколотить состояния на нечеловеческих слабостях и пороках, нарастали как снежный ком.
Елена Веденеева была популярна. Звезда, обвиняемая в убийстве. Ее хотели. Ее желали. Это мог бы стать самый звездный час в ее карьере.
Лена выключила факс. Полулежа на диване, она перечитывала Толстого, просматривала извлеченные на свет с пыльных антресолей лекции по психологии. Она твердо решила воспользоваться шансом сменить эфемерное звездно-кукольное существование на обычную реальную, земную, полную простых радостей и забот, жизнь.
Зазвонил сотовый. Должно быть, Димка.
Улыбнувшись, она дотянулась до трубки.
– Алло!
Молчание.
– Алло! Вас не слышно!
Тягостный вздох. И ничего больше. Ни слова.
Лена нажала кнопку разъединения связи. Сердце заколотилось громче назойливого будильника на тумбочке. Сделалось жутко. Они были и прежде, эти странные звонки. Но по обычному телефону. А теперь неизвестный молчальник узнал номер мобильного.
Снова «Дз-з-зинь!», насмешливо и недобро.
– Кто вы?! – Крикнула Лена в ненавистную трубку. – Что Вам нужно от меня?!
Молчание. Мертвое. Гнетущее.
Страх, липкий и унизительный, холодной струйкой просочился между лопатками, приторной дурнотой запершил в горле, разверзся перед глазами зияющей пропастью десятиэтажной высоты…
Какая-то актриса в Америке, имени, убей, – не вспомнить – заклинило, – была убита сумасшедшим поклонником…
И Джанни Версаче…
И…
«Что за глупости, почему ЭТО должно случиться со мной?!»
«Но ведь с Олегом случилось…»
Лена, задыхаясь, бросилась к двери, повернула замки на два оборота каждый, задвинула защелку, проверила видеокамеру. Прислонившись к стене, судорожно перевела дыхание.
«Руки трясутся. И коленки… Самой противно. Что я делаю? Становлюсь психопаткой. Подумаешь, ошиблись номером… Несколько раз? Ну и что. Телефон не кусается…».
– Дз-з-зинь!
– Оставьте меня в покое! – Звенящим фальцетом выкрикнула Лена. – Прекратите!
– Лен, – сказал Димка, – ты чего? Это я.
Тихий его голос действовал умиротворяюще, Как прохладный компресс на воспаленный от высокой температуры лоб.
– Дима, Димочка, он опять звонил. По сотовому. Мне страшно. Когда ты приедешь?
– Уже еду. Успокойся. Возьми себя в руки. Не открывай никому, слышишь? Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Но кто он, что ему нужно?
– Я все выясню. Не волнуйся. Я с тобой. Посмотри что-нибудь веселенькое по видику. Ладно? Я скоро буду.
Дмитрий повесил трубку и задумался.
«Что, если эти звонки и убийство Крылова как-то связаны? Какой-то псих зациклился на красивой модели и убил ее приятеля… Такое, к сожалению, случается не только в кино… Редко, но все же… А что если…
Дмитрий притормозил у солидной автостоянки. Из-за забора тотчас забрехали три сердитые дворняги.
Дмитрий зашел через калитку, из будки вылез сторож, здоровенный мужик в камуфляже.
– Я ищу одного парня, – сказал Дмитрий. – Он должен мне деньги. Он здесь не появлялся? У него черный джип «Черокки» с посольскими номерами. Если что вспомнишь, я тебя не обижу.
Дмитрий развернул компьютерный фоторобот Ника Португала и протянул сторожу. Тот долго внимательно вглядывался в портрет, затем с сожалением покачал головой.
– Не, не был. Я бы вспомнил.
– А еще где здесь стоянки, гаражи?
– Прямо по дороге, через два поворота на третий. Там стоянка большая.
– Спасибо.
«Ладно, адвокат, ты, я понял, – не уймешься. Если что – сбрось сообщение мне на пейджер. До сотового пока не дорос,» – Дмитрий вспомнил Фролова. «Ну и денек… Каково-то с таким напарничком работать?»
Дмитрий не мог знать, что Фролов сейчас занимается тем же – прочесывает московские многочисленные гаражи и автостоянки, поминая дотошного адвоката, втянувшего его в эту авантюру, незлым тихим словом. В его записной книжке номер сотового Дмитрия значился под буквой «А» – Адвокат.
Марина вошла домой. Как ни странно, Антон, хоть и обещал быть поздно, уже приехал. С озабоченным видом он что-то обсуждал в холле с субтильным молодым человеком, державшим в руках нечто похожее на ноутбук.
– Дорогая, – Антон сдержанно коснулся губами ее щеки, – ты очень кстати. Пожалуйста, подойди сюда. Сними перчатки.
Не раздеваясь, Марина удивленно шагнула к мужчинам.
– Вам нужно приложить ладонь вот сюда, – сказал молодой человек, указав на ничем не примечательное место на стеновой панели. – Хорошо. – Он набрал что-то на своем приборе.
– Готово.
Кусок панели отъехал в сторону. За ней обнаружился довольно приличных размеров сейф.
– Теперь посмотрите вот сюда, – на двери сейфа обнаружилось маленькое круглое отверстие, по форме напоминающее человеческий глаз.
Марина вопросительно взглянула на Антона. Тот кивнул. Она покорно выполнила непонятную просьбу. Внутри было только странное зеленоватое свечение.
– Готово, – снова сказал молодой человек, пощелкав «ноутбуком». – Можете открывать.
Марина потянула за ручку, убедилась, что сейф пуст, закрыла обратно.
– Все? Я могу, наконец, раздеться?
Она скинула норковое пальто и прошла наверх.
– Объясни, что все это значит? – спросила она у подошедшего через некоторое время Антона.
– Хорошо. Идем.
– Снова туда?
– Да.
Теперь они были вдвоем.
– Это мой личный сейф. Я буду хранить там очень важные документы, деньги и прочее. То, что ты видела сейчас – новейшая система защиты. Этого парня мои люди посадят в течение часа на самолет до Тель-Авива. Никто не знал и не должен знать, что здесь происходило.
– А если он проговорится?
– Полностью исключено. Его никто не сможет найти.
– Надеюсь, его не убьют?
Антон усмехнулся.
– Послушай, разговор идет об очень важных для нас с с тобой вещах. Пожалуйста, не отвлекайся на глупые вопросы. Доступ к сейфу можем иметь только я и ты – моя жена. Я доверяю тебе как никогда никому, понимаешь?
– Да.
– И если со мной что-нибудь случится…
Марина почувствовала, как холод подбирается к рукам и ногам. Все тело заколотила мелкая дрожь.
– Перестань! – закричала она, затыкая уши, отчаянно мотая головой, – я не хочу, не могу этого слышать!
– Но ты должна! – хватая ее за запястья, заорал и Антон. – То, что останется после меня будет твоим!
– Мне ничего не нужно! Оставь меня!
Она выбежала из холла, бросилась вверх по лестнице, в спальню, упала на кровать, зарываясь лицом в подушки, вцепившись зубами в наволочку.
Он вошел, сел рядом, закурил.
– Ну, пожалуйста, Мариш… Ты же умная девочка…
– Антон… – она взяла себя в руки, пересиливая дрожь. – Мы же богаты. Бросим все, сделаем документы, уедем куда угодно, на край земли… Начнем новую жизнь, заведем детей, как все нормальные люди…
– Нормальные… – он усмехнулся. – Да я и пары дней так не протяну. И ты тоже. Мы же два сапога – пара. Мы были ничем. Изгоями. А стали всем. ЭТО – моя жизнь. Пусть дерьмовая, но я не смогу по-другому. Это – мой город. Моя власть. Пусть параллельная. Это наркотик. Мы все на него подсели. И нет пути назад. Да, я обречен. А кто вечен? Ленин? Что лучше – сдохнуть от пули киллера или тихо загнуться от старческих болячек? Или под колесами «чайника» на «Жигулях»?
Марина поднялась. На смену безотчетному ужасу постепенно приходила опустошающая усталость.
– Яркой кометой из ада в ад? Так или иначе, я останусь с тобой. И, быть может, дождусь такого дня, когда тебе самому надоест играть в войну.
– Все может быть, – сказал Антон. – А сейчас надевай вечернее платье. Поедем куда-нибудь. Все-таки сегодня нам есть, что отметить. Найди ТО САМОЕ, в котором я увидел тебя впервые. Оно чертовски тебе идет.
Глава 3
– Значит, тебя ангажируют на съемки Модели года? Сиди, не дергайся. А то глаза получатся косыми. Как прошло свидание?
– Неплохо. Марина… – Ада покосилась по сторонам и, убедившись, что кроме них больше никого нет, задала мучивший ее вопрос: