– Лиз, ну правда, хватит. Абсцесс Вике не грозит. Не здесь уж точно.
Со словами тёти Алисы магия рассеялась, и тётя Ли вынырнула из поглотившей её пучины. На губах и подбородке остались следы пепла и пятна крови; последние вампирша слизала – ме-е-едленно, с расстановкой, как гурман.
– Тефтелешечка, тебе надо завязывать с бич-пакетами и переходить на нормальную еду. Я тебя очень люблю, но на вкус ты как крахмал с сахаром.
– Нас тоже держат в чёрном теле, – отозвалась тётя Алиса и потянулась к столу, из-за чего голова Вики приподнялась. – Всё сырое, печей и кастрюль не завезли.
Над столом подозрительно хлюпнуло, в ноздри пахнуло железом.
– М-м-м? – Вика не удержалась и села за стол. И тут же пожалела об этом.
Содержимое чашек лишь отдалённо напоминало чай, и то каркаде; это больше походило на вишнёвый компот. Гора фруктов преобразилась в гибрид мясного ряда и кучи свежей рыбьей требухи, причём рыбы немаленькой, возможно, китовой акулы. Ксилофон пастилы оказался окровавленными свиными рёбрами, а зефир и печенье – кучками фарша. Что переливалось в вазочке вместо варенья, Вика не знала и знать не хотела. Не хотела даже видеть эту вазочку и её вязкое, маслянистое, почти коричневое содержимое.
Тётя Алиса выцепила из горы красный шмат, макнула его в вазочку и занесла над Ултаром. Тот облизнулся, словно видел перед собой консерву с тунцом,
(«Может, это всё-таки рыбье…»)
и вцепился зубами в мясо.
Звякнул фарфор: тётя Ли долила себя «чая».
– Я бы и тебе предложила, но вряд ли ты оценишь. Она не женская и даже не звериная. Совершенно безвкусная. Спасибо хоть, с неё не рвёт, как от мужской.
– Что это за место? Где мы? – спросила Вика, напряжённо наблюдая, как тётя Ли отпивает из чашки.
– Я думаю, это что-то вроде чистилища, – протянула тётя Алиса, скучающе разглядывая собственные пальцы. – Я вот, например, готова к следующему этапу: стать солнышком, травинкой или гусеницей там. А может, дальше не будет ничего. Но я привязана к Лизе, а Лиза не готова уходить.
– Чтобы ты, Ви, знала, здесь до опупения скучно! – Тётя Ли выцепила из горы «фруктов» маленькое, будто детское, сердце и вгрызлась в него, словно в нектарин. – Я уже измерила весь этот зал, и не один раз. Три тысячи двести двадцать семь шагов в длину, девятьсот одиннадцать в ширину и восемьсот тридцать четыре в высоту. Здесь явно собирались хоронить великана, но что-то не срослось.
– Ни книг, ни кей-попа, ни игровых обзоров, – закивала тётя Алиса, поигрывая с Ултаром; кот отбивался от пальцев, точно Геркулес от голов гидры. – Кто бы здесь всем ни заведовал, он ужасно отстал от жизни.
– Вишенка, да я, может, и рада бы, чтобы всё закончилось! – Тётя Ли патетично задрала голову и взмахнула руками, точно крыльями.
Даже сейчас, спустя многие годы, прожитые под одной крышей, Вика не могла понять, почему у тёти Алисы такое странное прозвище.
– Я проклята с рождения! – продолжала вампирша. – До рождения! Всё из-за мамаши твоей! Всё из-за… А… А я… – Тётя Ли широко распахнула глаза и прошептала, словно откровение: – Я хочу увидеть маму.
Остальные, включая кота, переглянулись. Порой эмоциональные заскоки тёти Ли доходят да абсурда.
– Нет, правда. Я… я хочу увидеть маму. Хоть раз, в последний раз… – Прочитав на лице Вики немой вопрос, добавила: – Нет, не твою, пропади она пропадом. Свою. – Тётя Ли прижала кулаки к груди и детским голосом пролепетала: – Ми-мэ-ма-мо-му-мы!
– Она, наверное, уже давно на небесах… или где ей полагается, – пробормотала Вика, потупив взгляд, – или давно переродилась и не узнает нас… тебя даже под пытками.
Лицо тёти Ли вмиг сделалось строгим и каким-то злобным.
– Это ровно то, что говорила Анечка – год за годом, каждый раз, как мы пытались связаться с мамой. Однако это ложь. Прости, малышка Ви, но твоя мать – последняя тварь. Гадина! И она получила по заслугам!
«Хорошо, что Женя этого не слышит».
– Сейчас я чувствую, что мама рядом. Что она дома… была в нашем доме все эти годы. Анечка умеет прятать скелеты, и у неё много шкафов. Было. Теперь она не может помешать… пока не может. Ви, пожалуйста… – Тётя Ли придвинулась к Вике вплотную; кончики их носов едва не касались. – Пожалуйста, найди её. Дай мне увидеться с ней, с моей мами-и-и хоть на минуточку. Ты не знаешь, что это такое!
– Знаю, тётя Ли, знаю. С детства без отца…
– И ты знаешь, что случилось на самом деле, не так ли? – Тётя Ли вцепилась Вике в плечи. – Знаешь. Догадываешься, я вижу. Всегда догадывалась, поэтому сторонилась своей мамки. Роды ослабляют, как секс, алкоголь и любовь, делают уязвимой. Вы с Женей забрали часть её силы, но она долго готовилась, и потому смогла удержаться. А вот со мной сучка просчиталась! Теперь ей не до нас, она ищет путь назад, в мир живых. Сейчас самое время!
Вика молчала. Услышанное казалось горячечным бредом. Но жизнь под одной крышей с бестиарием нечисти говорила об обратном. Взаимоотношения Матери с тётей Ли были той ещё пороховой бочкой, и фитиль тлел всегда.
А потом случился пожар.
– Что она сделает? – выдавила из себя Вика. – Как она вернётся?
– Не знаю. – Тётя Ли выпятила губу и пожала плечами. – Может, вселится в понравившийся труп. – Вампирша протянула руку в сторону тёти Алисы. Неживая анорексичка обхватила ладонь сводной сестры пальцами. – Или доведёт живого до петли, а потом вселится. Чёрная магия плотоядна, а красота требует кровавых жертв. Нам ли с Вишенкой не знать.
– Ох. А как я?..
Закончить вопрос Вика не успела. Лицо тёти Ли, как и всё, что за ним было, расплылось. Тётя Ли продолжала что-то говорить, но слова не достигали разума. Всё задавила мешанина из коротких оглушительных гудков, шелеста и металлического скрежета.
***
Плутая по лабиринтам и пепельным морям, чувствуя прикосновения языков и до жути длинных пальцев, Вика, всё же помнила, что происходящее не могло быть настоящим. Нет, она в своей квартирке, лежит с низким давлением на диване. Она не попала в сказку Льюиса Кэрролла, а если и попала, то в её редакции нет кровожадной Дамы Червей, требующей отрубить непутёвой голову. Только пародия на Безумное чаепитие. Потому резкое пробуждение Вика восприняла спокойно, как что-то само собой разумеющееся.
Поначалу смутила невесть откуда взявшаяся влага – плечо словно окунули в лужу. Через секунду Вика поняла, что лежит на животе на чём-то твёрдом и что голова всё ещё болит. Болит, но по-другому, как от удара; ворочаться неприятно. Диван ощущался только спиной.
Вика разлепила веки. Шкаф Евгения стоял открытый нараспашку и наполовину пустой. Недостающее содержимое находилось перед Викой. Три урны с пеплом, и урна с фотографией тёти Ли стояла ближе других.
Глава 3. Чёрная магия для продвинутых
В детстве дом кажется целым миром, а мир – домом. Как бы Вике ни хотелось сохранить крупицы той, прежней, себя, реальность сопротивлялась. Стройка огородилась железным занавесом и ощетинилась камерами видеонаблюдения. Ширины пропускного пункта хватало, чтобы проехал грузовик. Среди охранников не было безжалостных убийц или бывших военных, это Вика почувствовала сразу. Она и в подмётки не годилась Джеймсу Бонду, разве что дольше него наблюдала за птицами.
«Сегодня всё по-честному. По-честному невыполнимо».
Изображать орнитолога Вика не могла: недостаточно сексуальна. Потому пришлось надеть треники, кроссовки, спрятать живот под толстовкой и прикинуться адептом здорового образа жизни.
В кармане завибрировал мобильник. «Где твой хиджаб, сестра?» – гласило послание брата. Вика огляделась, но безрезультатно; Евгений куда лучше подходил на роль разведчика. Захотелось вытянуть руку куда-нибудь в сторону и показать брату средний палец, но так Вика точно бы привлекла внимание. Пришлось ограничиться соответствующим эмодзи.
Вика понимала, что её авантюра попахивала самоубийством, однако Евгений поразительно легко согласился. Причины и цели его как будто не волновали. Не то чтобы Вика боялась выставить себя сумасшедшей, скорее, подозревала, что сама спустит всё на тормозах, что сама побежит сдаваться в психдиспансер, если произнесёт вслух: «Я словила приход, и тётя Ли сказала, что где-то в мамином особняке заточена наша бабушка. Давай спасём её, плиииз!»
Всё же Вика сказала это, пусть и другими словами. И именно за этим они и пришли, именно за этим они вернулись.
– Не удивлюсь, если так всё и было, – хмыкнул Евгений, копаясь в шкафу. – Я провёл достаточно времени с Матерью, чтобы не удивляться призракам и визионерству. Странно только, что они обратились к тебе, а не ко мне, – добавил он, кивая на урны. – Я ведь тоже иногда сплю.
Куда сложнее Вике было смириться с реальностью – с тем, что нельзя просто взять и вернуться домой. С тем, что дома больше нет. Даже развалин дома нет. Как легко их лишили родины, как легко заклеймили пришельцами на собственной земле!
«Почему ты ничего не сделал, Женя? Почему? Ты же всегда решаешь проблемы в зародыше, да ещё и самым жестоким способом!»
Под незримым присмотром Евгения Вика нарезала круги вокруг стройки. Шестое чувство или то, на что брат с сестрой уповали, никак себя не проявляло, да и остальные пять не замечали ничего особенного. Воняло дизельным топливом и пылью, экскаватор скрипел, как умирающая свинья. Что бы ни требовалось найти, о чём бы ни говорила тётя Ли, оно не лежало на поверхности, а находилось в недрах почившего дома либо в земле, на которой тот стоял. Проверить первое уже невозможно, оставалось рыться в земле. Вике предстояло выступить в роли металлодетектора.
«Снаружи ничего, надо идти внутрь».
На экране высветилась лесенка ответных сообщений:
«Ок. Давай поближе к КПП. Будешь готова – сигналь».
– Хароший цаца!
Вика замерла, внутри у неё похолодело. Недалеко вовсю кипели работы и перекрикивались люди, шумел ветер, травинки и листья перешептывались, но Вике показалось, что именно в этот момент мир поперхнулся и замолк.