— Что?
Я посмотрел на толпу.
— Сегодня здесь собраны не подданные. Сегодня здесь — основа нового мира. Империя, в которой власть принадлежала крови, сожжена. Теперь будет Магократия.
Я шагнул вперёд, и голос мой зазвучал над всей площадью:
— С этого дня Совет Империи упразднён. С этого дня власть не принадлежит рождению, а принадлежит силе, знанию и воле. Тот, кто овладевает магией — овладевает правом влиять.
Люди внизу замерли. Одни не поняли сразу, другие — не поверили.
— Магократия Пепла, — продолжил я, — будет правиться не династиями. А магами. Кастами. Кланами, рожденными не в золоте, а в пепле. Каждый из вас, кто готов учиться, кто готов служить знанию — может подняться.
Ветер усилился, как будто сам воздух принял мою волю. Варвара отступила вглубь, не проронив ни слова.
— Я не стану Императором. Я стану Главой Круга Пепла. А кто захочет сидеть рядом — должен доказать право. Не словами. Делами. Службой. Заклятиями. Кровью.
В этот момент ворота арены раскрылись, и внутрь повели первых учеников. Мальчик, некогда брошенный на улице, с уродливой меткой на щеке. Девочка, лишённая дома, но обладающая даром предвидения. Бывший страж, изгнанный за то, что отказался убить ребёнка мага. Все они шли по кругу, подходя к источнику в центре арены и касаясь его ладонями.
И каждый из них — вызывал огонь.
Не просто пламя. А пепельный свет, который отвечал на прикосновение. Он принимал их.
— Вот новый трон, — сказал я. — И это не место, где сидят. Это место, где служат.
Толпа взорвалась. Кто-то кричал, кто-то плакал. Люди в ореоле страха и надежды всматривались в мою фигуру. Кто-то упал на колени.
Но не Варвара.
Она стояла рядом, хмурясь.
— Ты знаешь, чем это закончится? — тихо спросила она.
— Да, — сказал я. — Справедливостью.
— Нет, — покачала она головой. — Контролем. Страхом. Ты заменяешь одну тиранию другой.
Я посмотрел ей в глаза.
— Разница в том, кто держит факел.
Она отвернулась.
— А кто его уронит?
Я не ответил. Потому что не был уверен, что у меня есть ответ.
Позади уже не было Империи. Впереди — пепел.
И новый закон.
Я стоял в центре арены — бывшей арены, а теперь храма силы. Под ногами — гладкий чёрный камень, пронизанный прожилками застывшей магии. Вокруг меня — шесть каменных арок, между ними — изломанные статуи прошлого: обломки тронов, изувеченные гербы, мечи, которым никто больше не служит.
Здесь начиналась новая эра. Но старая не собиралась умирать молча
К обеду прибыли гонцы.
Один за другим, облачённые в цвета родов, вырезанных столетиями в геральдике Империи, они проходили сквозь ворота с высоко поднятыми головами, словно время всё ещё принадлежало им.
Представители клана Мельгорн — с синими перевязями. Рыцари рода Бастров — в чёрном, с нашитыми серебряными волками. Даже старый Советник из дома Каэрис, что слыл мертвым, явился сам, опираясь на костяную трость.
Они выстроились полукругом.
С ними — охрана. Маги, жрецы, бойцы. Почти сотня. Меньше, чем раньше, но всё ещё грозно.
— Пепельный, — заговорил один из них, лысый мужчина с красной печатью на шее. — Ты называешь себя Главой нового порядка, но порядок зиждется не на страхе, а на балансе. И мы не признаём твоего закона.
— Я не просил, чтобы вы признали, — ответил я. — Я дал вам шанс поклясться. Отказ — уже сделан.
Другой — женщина, вся в кольцах и золотых цепях, с глазами, как у змеи:
— Ты не Империя. Ты пепел. Пыль, которая вообразила себя вечностью.
— Верно, — сказал я. — Я не Империя. Я конец её.
Варвара стояла рядом, чуть в тени. Я чувствовал её взгляд. Холодный. Осторожный.
— Что ты хочешь сделать, Пепельный? — спросил Каэрис. — Заставить нас склониться?
— Нет. — Я шагнул ближе к кругу.
На моей ладони загорелся тусклый огонь. Не красный. Серый. С пепельным отливом.
— Я хочу, чтобы вы поняли. Здесь больше нет тронов. Нет кланов. Нет крови, правящей по рождению. Есть магия. Сила. И воля. Только они дают право.
— А если мы откажемся? — прошипел рыцарь Бастров.
— Уже отказались, — ответил я.
Я поднял руку.
Камень под ногами загудел.
На стенах храма вспыхнули руны. Они полыхали тускло, как уголь в затухающем костре, но каждый из магов ощутил — это не иллюзия. Это суд.
Мельгорн бросился вперёд. На его лице — маска ненависти.
Я опустил ладонь.
Он застыл.
Прямо посреди шага. Тело окутал пепел. Он ввинчивался в кожу, как будто становился её частью. Потом — треск. И всё.
Он окаменел.
Фигура — каменная, со страхом на лице. Стала частью этих стен.
Тишина была абсолютной.
— Я не убиваю просто так — сказал я. — Я сохраняю свою новую империю.
— ЧТО ТЫ ТАКОЕ ТВОРИШЬ?! — крикнула женщина-змея, но её голос дрогнул.
— Правосудие, что же еще— сказал я. — Магократия — это не анархия. Это новый порядок, в котором сила подкреплена ответственностью за поступки. Вы пришли с мечом — и получили ответ пламя!
Я обернулся к остальным.
— Ваш выбор: остаться… или уйти в пепел.
Никто не шевелился.
Медленно, один за другим, кланы опустили знамёна. Кто-то развернулся и ушёл. Кто-то остался, опустив голову.
Варвара не двинулась ни на шаг.
Я почувствовал, как что-то меняется в её присутствии. Как будто трещина пошла в чём-то большем, чем просто здание веры.
Когда толпа разошлась, и площадь опустела, она подошла ко мне, глядя прямо в глаза.
— Ты думаешь, что победил.
— Я установил порядок.
— Ты стал тем, с кем боролся.
— Я стал тем, кем пришлось стать, — ответил я. — Иначе бы мы умерли.
— А теперь живёте в страхе?
— Нет. В законе.
— Закон, в котором люди становятся камнем?
Я замолчал.
— Это была демонстрация, — сказал я. — Не казнь. Предупреждение.
— Я ухожу, — сказала она.
И развернулась.
Я не удержал.
Не сказал ничего.
Только стоял, пока её силуэт не исчез в коридоре нового храма.
И пепел под моими ногами медленно разлетался в вечернем ветре.
Она не кричала. Не проклинала.
Когда ночь опустилась на столицу, ветер выл в опустевших башнях нового храма, как будто выл по ушедшему времени. По ушедшей любви. По ушедшей вере.
Я сидел в зале совета — теперь он был моим личным кабинетом, где когда-то собирались те, кого я стёр из истории. Передо мной — карта Империи. Пепельные метки охватывали треть территорий. Остальное — или уже подчинено, или сожжено, или дрожит в ожидании.
Но сердце не было там.
Я чувствовал только пустоту.
— Варвара ушла, — сказал Старый маг, входя без стука.
Я знал. Почувствовал ещё раньше, как будто оборвалась нить. Но всё равно сжал кулаки.
— Куда?
— Не сказала. — Её видели на южной дороге.
— Она слабее, чем думает, — тихо сказал я.
Ночь опустилась окончательно.
Когда-то я тоже ждал. Чуда. Изменения. Правды.
Теперь же я был тем, кого ждали другие.
Шаги за спиной слуги.
— Мы готовы к завтрашнему выступлению. Храмы перерегистрированы. Официально Совет распущен. Орден Света подписал нейтралитет. Улицы зачищены.
Я спустился в подземелье. Туда, где когда-то пылал алтарь. Где я впервые стал тем, кем стал. Там всё было иначе. Пыль. Камень. Огонь больше не жил здесь. Он жил во мне.
И я прошептал:
— Ты была правой рукой. Моим зеркалом. Моим пределом. Ты ушла — и я остался один. Но я не сдамся. Даже без тебя.
Слова не отозвались. Только абсолютная тишина. И снова — пепел, летящий с потолка куда-то вдаль.
На рассвете, когда башни снова загорятся светом, меня будут ждать мои люди.
Но я выйду уже один.
И скажу всего на всего одну фразу:
— Я теперь и есть самый истинный закон и новый мировой порядок.
А где-то, за чертой города, Варвара будет смотреть на этот свет.
Молча. Просто смотрела в даль. С болью в сердце и с большой любовью к человеку, который теперь окончательно умер в её глазах. Теперь это был абсолютной другой человек. Ничего от прошлого во мне не осталось
И тогда она задаст себе единственный вопрос: где кончается человек — и начинается монстр?