— Последний из рода Волковых! Покайся! — выкрикнул один. — И мы даруем тебе быструю смерть! ОбещаюЮ ты даже ничего не поймёшь!
Я вышел из-за дерева, не сразу. Пальцы дрожали, но внутри нарастало то странное тепло — то самое, что я уже чувствовал на дороге. Оно жгло, звало, требовало выхода.
— Быстрая смерть говоришь? — Я рассмеялся, глядя им в глаза. — Я уже умирал. Не понравилось. Хотите попробовать? Вдруг вам будет по кайфу?
Они пошли на нас. Слаженно. Левый фланг — трое. Правый — двое. Один остался с арбалетом прикрывать с тыла.
Я шагнул навстречу. Варвара тянула меня за руку, пыталась удержать. Я лишь коротко сказал:
— Не мешай, сейчас устрою им фаир шоу.
И сделал вдох. Глубокий. Как перед погружением в водную пещеру. Словно втянул в себя не воздух — пепел и пламя.
Всё замедлилось. Шаг. Вдох и — вспышка.
Из-под ног взвился туман, густой, серый, плотный. Как дым, но тяжёлый, вязкий. Я ощущал, как он проходит сквозь меня, как отзывается на каждый мой жест. Руки вытянулись вперёд — не от воли, а будто по зову чего-то древнего, моей новой магии.
— Прах предков и воля богов, станьте клинком. — Шепот сорвался с губ.
Первый враг бросился на меня — я даже не видел его лицца. Просто двинул рукой вперёд, и туман сорвался в удар, сбивая его с ног и вгрызаясь в броню.
Второй — копьеносец. Я повернулся, движением тела направляя пепел как волну. Она хлестнула его, как кнут, оставив на лице глубокую рану. Он завопил и упал, кувыркаясь в агонии по земле.
Я чувствовал их страх. Не потому что я был сильнее — потому что я дрался иначе. Они еще не видели такого, а каждый раз, когда человек видит что-то незнакомое ему ранее, он испытывает это чувство.
Магия Пепла… она не сияет, не поёт. Она не величественна. Она рвёт. И жжёт. Она — про смерть, про остатки, про то, что приходит после.
Битва была не долго, на самом деле у них не было и малейшего шанса на победу.Кто они? Простолюдины. Обычные наёмники, которые только и мог, что кошмарить крестьян. А я? Я из дворянского рода. Аристократ, да еще и владею древней магией. На что рассчитывали их хозяева? Мне было непонятно.
Один выжил из них. Упал на колени, не глядя в мою сторону.
— Пощади…пожалуйста… У меня семья и дети… — выдохнул он.
Я подошёл к нему. Близко. Смотрел, как он дрожит. Он моложе меня — лет на десять. А в глазах — тьма. Убивал. Наверняка много душ полегло от его клинка
— Задам один вопрос, а ты бы меня пощадил? — спросил я.
Он молчал.
— Я так и думал, извини…
Раздался щелчок. И всё стихло.
Туман рассеялся, как будто и не было. Варвара смотрела на меня не с ужасом — с восхищением и долей страха. Руки дрожали, но она не отступила.
— Пепельный… Что… это было?
Я повернулся к ней. Пепел всё ещё витал вокруг, будто не хотел уходить.
— То, чем я стал.
Она кивнула. Медленно. В глазах её сверкнуло.
— Тогда иди первым, Пепельный. А я — за тобой, так будет намного безопаснее.
И мы пошли дальше. Не скрываясь. Пусть весь мир знает, что я иду за головами своих врагов
Мы шли вдоль тёмной тропы, и прохладный ветер играл прядями её белых волос. Я решил прервать молчание — хотелось понять, с кем мы имеем дело, кто правит этой империей и как в ней устроена власть.
— Варвара, — начал я, — расскажи, как сейчас устроена знать? Что происходит при Павле? Вся эта система с родами и кланами…
Она обернулась, взглянула на меня ярко-голубыми глазами, в которых скрылся холод и что-то острое.
— Знать? — усмехнулась она. — Это слово ныне лишь маска. Власть давно принадлежит не просто дворянам, а их кланам — сплочённым, как стаи волков. Каждый род — это отдельная сила, со своими правилами и законами.
— И кто сейчас у руля? Кто реально управляет страной? — спросил я, чтобы лучше ориентироваться.
— Род Серовых, — сказала Варвара тихо, чуть сжав губы. — Их прозвали Серыми псами. Именно их воинов ты уже не раз встречал на своём пути. Ближе к императору нет никого.
Я нахмурился, не понимая, почему именно они.
— Серые псы? Почему именно они?
Она сделала паузу, будто взвешивая, сколько можно говорить, а потом заговорила, словно раскрывая тайну:
— Они не просто влиятельные дворяне. Они — теневой рычаг, что двигает империю. Вся система при Павле построена так, что Серовы заняли ключевые позиции — и в армии, и при дворе, и в судах. Они контролируют чиновников, судей, даже некоторых генералов. Никто не решается идти против них.
— Как им это удалось? — повторил я, не скрывая любопытства.
— Старые кровавые распри, — сказала Варвара. — Много лет назад между родами шла война за влияние. Серовы были одними из самых беспощадных. Они истребляли конкурентов, выстраивали альянсы и подкупали нужных людей. Кто не поддавался — исчезал. Никто не знает, где и как. Просто переставали появляться.
— Значит, это жестокая игра на выживание? — спросил я.
— Именно. Империя — это не только престиж и богатство. Это борьба, интриги, предательства. И Серовы — мастера этой игры.
— А император? Что он об этом знает?
— Павел — человек сильный, — Варвара качнула головой, — но даже он не может полностью контролировать Серых псов. Они почти как тень, что всегда рядом, но не видна. Император вынужден с ними считаться, иначе они сожрут его политически или физически.
Я задумался.
— А что с остальными родами? Есть ли надежда у тех, кто не входит в их круг?
— Нет, — с горечью в голосе ответила Варвара, — Кто пытается сопротивляться — обречён. Серовы ловко подставляют, лишают постов, позиций, а иногда и жизни. Их сила — в страхе и контроле.
Я посмотрел на неё, пытаясь прочесть эмоции. В её словах звучала усталость и отчаяние, но и какая-то холодная решимость.
— Ты говоришь это, будто сама когда-то была в этом круге.
Она усмехнулась и кивнула:
— Когда-то. Теперь я знаю, что всё не так просто, как кажется. За блеском и пышными балах скрывается трещина — трещина от предательства и крови дворян и обычных людей. И эти Серые псы — никому не друзья, а хищники, которые съедят любого, кто станет слабым или попробует им помешать.
— Значит, чтобы выжить, надо стать таким же?
— Или найти другой путь. Но для этого нужно быть сильнее, хитрее, чем они. Иначе… — Она замолчала, и я понял, что это — предупреждение.
Мы шли дальше, и я ловил каждое её слово. Теперь мне было ясно: в этой Империи не существует простых героев или злодеев. Есть лишь борьба за власть, и она не пощадит никого.
Мы продолжили идти молча. Слова Варвары ещё гудели в голове, как набат. Серые псы, кровь, исчезновения, предательство. Мир, в который я попал, был чужим, опасным, но в этой чуждости была и своя странная притягательность — будто во всём этом хаосе была моя незавершённость, которую я наконец начал понимать.
— Смотри, — Варвара остановилась и показала вперёд.
Среди холмов, в стороне от дороги, в лунном свете чернела грубая громада — полуразрушенный храм. Каменные колонны были надломлены, крыша частично обвалилась, но стены ещё стояли. Пахло мхом, дождями и древней пылью.
— Переночуем здесь, — предложила она. — До ближайшего тракта идти далеко, а здесь хотя бы стены есть. Нам вполне будет достаточно.
Мы вошли. Внутри было прохладно, и воздух хранил влажный запах древности. Паутины тянулись от одного пролома к другому. Всё было заброшено, но… не мертво. В этом месте чувствовалась тишина, не пустая, а ждущая.
— Это храм Старых Богов, — сказала Варвара, оглядываясь. — До правления Павла такие стояли по всей Империи. Потом их начали сносить, как пережитки. Люди боятся того, что не могут контролировать.
Я подошёл к алтарю. Он был вырезан из чёрного камня, испещрён древними символами, полустёртыми временем. Но что-то в нём отзывалось во мне — как будто это место меня помнило.
Я провёл ладонью по каменной плите. Холод. Тяжесть. Сила.
— Здесь давали клятвы… — сказал я, сам понимая, откуда это знаю. — Здесь призывали небо и землю быть свидетелями.
Варвара посмотрела на меня внимательно.
— Ты хочешь дать клятву?
Я молча кивнул. Встал перед алтарём, выпрямился, сжал кулаки. Огонь в груди с каждой секундой разгорался всё сильнее.
— Пусть будет так, — сказал я громко, голос эхом отдался под сводами. — Я, сын павшего рода, последний из рода Волковых, клянусь: верну своё имя. Верну силу. Верну страх и уважение, с которым его произносили.
Я сделал шаг ближе к алтарю, положил на него ладонь, кровь из пореза на пальце капнула на камень — и древние руны будто дрогнули под ней.
— Я не стану ещё одной сожранной пешкой в их великой игре. Пусть даже сам Павел встанет у меня на пути — я пройду сквозь него. Я стану тем, кем должен был быть. Тем, кем меня хотели видеть мои предки. Клянусь небом, клянусь прахом. Клянусь собой.
Порыв ветра ворвался сквозь пролом в стене, зашевелил волосы, и алтарь, казалось, вздохнул. Варвара стояла молча, но в её взгляде больше не было иронии — только тихое уважение.
Я разжал кулак и поднял взгляд в чёрный купол храма.
Пусть весь мир будет против меня. Но я — уже не тень.
Я — Пепельный. И это имя снова станет громом среди ясного неба Империи.
Глава 4: Книга магии пепла
Дорога становится достаточно сильно пыльная. Камни под ногами катятся, как мысли в голове — беспорядочно. За спиной — лес, храм и клятва. Впереди — первый город, где всё хоть немного, но пахнет столицей.
Я шёл молча. Варвара то и дело бросала на меня косые взгляды — наверное, ждала, когда я заговорю. Но я не знал, с чего начать.
— Ты всегда такой? — спросила она, когда каменные стены города показались на горизонте.
— Какой такой?
— Тихий, с мрачным лицом и внутренним штормом.
— А ты всегда такая — острая? — парировал я.
Она усмехнулась.
— Нет. Когда-то я была доверчивой маленькой девочкой. Потом научилась резать первой по живому. Точнее жизнь научила, она очень строгий учитель.