Обед с вином, друзья и жар поэм.
Родился я в соломе, в час рассвета, —
Так хорошо на свете быть никем!
Вся роскошь дня вот здесь, в моем окошке.
Порой судьба, удачами маня,
И мне на стол отряхивает крошки,
Но я шепчу: — Твой хлеб не для меня!
Пускай бедняк, работник неустанный,
Возьмет по праву то, что нужно всем,
Я для него рад вывернуть карманы, —
Так хорошо на свете быть никем!
Когда меня охватит вдохновенье,
Мои глаза уже не различат,
Кто там, внизу, достоин сожаленья —
Царь или раб? Сам маршал иль солдат?
Я слышу гул. Я знаю: это Слава,
Но имени не слушаю, — зачем?
Ведь имя — прах. Оно пройдет. И, право,
Так хорошо на свете быть никем!
О кормщики на вахте государства!
Вы у руля! Я удивляюсь вам.
Оставя дом, презрев стихий коварство,
Вы свой корабль доверили ветрам.
Махнул вам вслед, — счастливая дорога! —
А сам стою, мечтателен и нем.
Пускай судьбой отпущено вам много. —
Так хорошо на свете быть никем!
Вас повезут на пышном катафалке,
И провожать вас будет весь народ,
Мой жалкий труп в канаве иль на свалке,
Под крик ворон, без почестей сгниет.
Звезда удач меня ведь не манила,
Но мы в судьбе не рознимся ничем:
Не все ль равно, когда конец — могила?
Так хорошо на свете быть никем!
Здесь, во дворце, я предан недоверью,
И с вами быть мне больше не с руки.
Счастливый путь! За вашей пышной дверью
Оставил лиру я и башмаки.
В сенат возьмите заседать Свободу, —
Она у вас обижена совсем.
А я спою на площадях народу, —
Так хорошо на свете быть никем!
Совет бельгийцамПеревод Вс. Рождественского
К делу, бельгийцы! Довольно! Нельзя ли
Вновь на престол короля возвести?{120}
Много мы гимнов свободе слыхали,
И Марсельеза у нас не в чести.
За королями ходить недалеко —
Если не Жан, то сосед или я, —
Высидеть птенчика можно до срока.
Ставьте, бельгийцы, себе короля,
Да, короля, да, короля!
Мало ли с принцем сойдет благодати?
Пышный сначала дадут этикет.
Будет вам много и свеч и распятий,
Лент, орденов и придворных карет.
После дослужитесь вы и до трона.
И в удивленье увидит земля,
Что увенчала кого-то корона.
Ставьте, бельгийцы, себе короля,
Да, короля, да, короля!
Будут приемы у вас и парады,
Будут балеты в бенгальских огнях,
Низкопоклонство, и льстивые взгляды,
И комплименты на рабьих устах.
Будут равны повелитель и нищий,
Всех донимает тщеславная тля.
Идола каждый по сердцу отыщет.
Ставьте, бельгийцы, себе короля!
Да, короля, да, короля!
Судьи, префекты, жандармы, шпионы
Сворой лакействовать ринутся к вам.
Вот уж солдаты идут, батальоны,
Всюду ракеты, и грохот, и гам.
Крепнет бюджет ваш, Афинам и Спарте
Стоили меньше родные поля.
Чудище жрет вас. Платите по карте.
Ставьте, бельгийцы, себе короля,
Да, короля, да, короля!
Что я? Как смел я? Гляжу как в тумане…
Как мог забыться я, граждане, как?
Всех нас история учит заране:
Если король — это значит добряк.
Будет он править, не требуя платы,
Только доходы и земли деля, —
Карла Девятого сменит Десятый.{121}
Ставьте, бельгийцы, себе короля.
Да, короля, да, короля!
ОтказПеревод Вс. Рождественского
Министр меня обогатить
Решил однажды. Так и быть!
Не надо шума, публикаций —
Привык я жить на чердаке.
Лишь думая о бедняке,
Возьму я пачку ассигнаций.
Ведь не разделишь с нищетой
Ни этикет, ни титул свой,
Ни почести, ни «близость к трону».
Делиться надо серебром!
Когда бы стал я королем,
Я б заложил свою корону!
Чуть заводился грош когда,
Он плыл неведомо куда.
(В богатстве я не знаю толку!)
Удел поэта мне не дан,
И, чтоб зашить пустой карман,
Я взял у дедушки иголку.
Что мне ваш «золотой запас»?
На утре жизни — в добрый час
Избрав любовницей Свободу, —
Я, легкомысленный поэт,
Любимец ветреных Лизетт,
Стал ей вернее год от году.
Свобода — это, монсеньер,
Такая женщина, чей взор
Горит, от ярости пьянея,
Чуть в городах моей страны
Завидит ваши галуны
И верноподданные шеи.
Правдив и смех ее и стон.
Правительственный пенсион
Меня совсем сживет со света.
Я только су, я только медь.
Велите золотом тереть, —
И я фальшивая монета.
Не надо денег ваших мне.
Всю жизнь я прожил в стороне,
Не повторяйте обещанья,
Министр! Я только выдам вас.
Коснетесь лиры — и тотчас
По ней пройдет негодованье!
Реставрация песниПеревод Л. Пеньковского
Да, песня, верно: чуждый лести,
Я заявлял, скорбя,
Что ниспровергли с Карлом вместе
С престола и тебя.
Но что ни новый акт закона —
Призыв к тебе: «Сюда!»
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Надежду я питал в душе ведь
На то, что дату дат,
Что дату «восемьдесят девять»{124}
Дела у нас затмят.
Но лишь на подмалевку трона
Мы не щадим труда…
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
С декабрьских дней{125} у нас палаты
(Регламент ли таков?)
Друг другу хлопают. Могла ты
Оглохнуть от хлопков.
Кто там — лисица, кто — ворона,
Поймешь ты не всегда…
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Как он ни грязен — между нами, —
Министров птичий двор,
Потомственными каплунами
Засижен он. Позор!
А тронь — какая оборона!
Птенцов бог даст — беда!..
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Но гвардии гражданской — слава!
Столпу закона! С ней
Общественный покой и право,
Ну право же, прочней.
В верхах об этом неуклонно
Заботятся. О да!..
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Планета, что взошла над Гентом,{126}
Чей свет почти угас,
Светить июльским инсургентам
Пытается у нас.
К чертям! Убрать бы с небосклона!
Подумаешь, звезда!
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Министры наши, — кстати, грош им
Цена, пожалуй, всем, —
Сочтут барометр тот хорошим,
Какой замрет совсем.
Чуть где-то гром — спаси, мадонна,
От Страшного суда!..
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Чтобы самим не впасть в опалу
(Считать их не берусь) —
Поддерживать кого попало
Привыкли вор и трус.
Коль никого я сам не трону,
Не будет мне вреда…
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Ты восстановлена. Бодрее
Будь, песнь, моя любовь!
Трехцветная и без ливреи —
В тюрьму не сядешь вновь.
Тебя уже не свергнет с трона
Судейская орда…
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Но я устал. И лучше мне бы
Спокойно отдыхать.
У юных же собратьев небо! —
Какая благодать!
Им — розы пышные Сарона,
Мне — скорби лебеда…
Вот, песнь моя, тебе корона.
— Спасибо, господа!
Старик бродягаПеревод М. Л. Михайлова
Я стар и хил; здесь у дороги,
Во рву придется умереть.
Пусть скажут: «Пьян, не держат ноги».
Тем лучше, — что меня жалеть?
Один мне в шапку грош кидает,
Другой и не взглянув идет.
Спешите! Пир вас ожидает.
Старик бродяга и без вас умрет.
От старости я умираю!
Не умер с голода. Я ждал —
Хоть при смерти покой узнаю.
Да нет — в больницу не попал.
Давно везде народ набился,
Все нет ему счастливых дней!
Я здесь, на улице, родился,
Старик бродяга, и умру на ней.
Я смолоду хотел трудиться,
Но слышал в каждой мастерской:
«Не можем сами прокормиться;
Работы нет. Иди с сумой».
У вас, твердивших мне о лени,
Сбирал я кости по дворам
И часто спал на вашем сене.
Старик бродяга благодарен вам.
Приняться мог за воровство я;
Нет, лучше по миру сбирать.
Дорогой яблоко чужое