Вышли люди из черной пещеры, только не было среди них красавицы Райды.
Не видали ее старики, что уж много лет томились у Яг Морта, не видали молодые.
— Нет, не переступала она порога проклятой пещеры, — говорили все.
Задумался Пера: «Где же ты, Райда, невеста моя? Плакать мне или радоваться судьбе твоей?»
Обступили люди Яг Морта:
— А ну, говори, злодей, что стряслось с Райдой? Какими муками ты извел ее?
— Не замучил я ее, не убил, — отозвался Яг Морт.
— Так где же она?
— Не знаю…
И поведал Яг Морт о том, что произошло в день, когда Райда попалась ему на глаза.
Приглянулась Яг Морту девушка, стал он ее уговаривать: «Не бойся, красавица: не убью я тебя, возьму за себя замуж. Будешь у меня жить в богатстве, носить драгоценные украшения, что хранятся в моей пещере…»
Но не слушала его Райда, заливалась слезами горючими, на него глядеть не хотела.
Подхватил ее Яг Морт на руки и понес через леса и реки. Несет он ее, а она по сторонам смотрит. Увидела елки и говорит: «Ах, лучше бы я елочкой стала. Елки, елки, возьмите меня к себе, буду я вам ласковой дочкой!» Елки протянули к ней лапы, да схватить не успели — убежал Яг Морт.
Увидела Райда камни под горой и говорит: «Лучше бы я стала тяжелым камнем. Камни, камни, подвиньтесь, пустите и меня под гору на мягкий мох, буду я вам заботливой сестрой!» Подвинулись камни, да перепрыгнул Яг Морт через них, унес Райду.
Увидела Райда птиц над лесом и говорит: «Лучше бы я серой пташкой стала. Птахи лесные, птахи полевые, возьмите меня к себе, буду я вам веселой певуньей-подружкой!»
Откуда ни возьмись налетели птахи лесные, птахи полевые, принялись кружиться вокруг Яг Морта, как летняя мошкара: ни скрыться ему от них, ни отбиться; он быстрее бежит, и птицы не отстают. Стал он отмахиваться, руки разжал— порхнула Райда из его руки серой пташкой и улетела.
Загрустил Пера и порадовался, порадовался и загрустил.
Над землей Комму наконец-то взошло солнце.
Много добра, много сокровищ было в пещере Яг Морта, но люди ничего не взяли себе — все снесли в одну кучу и сожгли, Яг Морту отрубили голову, а его пещеру засыпали землей и завалили камнями.
Когда победили люди Яг Морта, великий страх объял все злое племя пришельцев с черных скал. Под покровом ночи побежали туны и йомы из земли Комму туда, где не живут люди, — в белые пустыни и в черные болота. Там они и сгинули.
Вернулись люди на свои поля; снова у охотников появилась в пестерях добыча — лесной зверь и птица, снова сети рыбаков наполнились серебряной рыбой.
А Пера ушел с Иньвы на Лупью-реку, в глухие и бездорожные места.
Поставил Пера там себе избу среди пармы, на высоком берегу. И стал жить один-одинешенек.
С высокого берега далеко виден Пере лесной край.
Шумят вокруг сосновые боры, пушистые ельники, светлые березняки; щебечут, перекликаются вокруг птахи лесные. И чудится Пере: слышит он не птичий щебет, а голос Райды. Блестят серебряной волной реки, чернеют болота, виднеются деревни среди полей, а среди леса на охотничьих тропах лесные избушки — вёр-керка.
Край Комму, милый сердцу край! Весь он виден Пере с высокого берега. По лесам и рекам он, и в сердце он. Восходит солнце над родным краем, восходит и в сердце.
Много ли, мало ли времени прошло, как-то раз вернулся Пера из лесу и увидел: возле его избы стоит тройка. Добрые сани, да разбитые, добрые кони, да усталые: видать, немало верст проскакали они, пока добрались.
Зашел Пера в избу — никого не видать.
— Эй! Кого занесло ко мне? — спросил Пера.
Зажег он лучину, посмотрел на полати — а там мужик спит. Проснулся мужик, спрыгнул на пол:
— Здорово, брат Пера! Или не признал?
— Здорово, брат Степан! Как не признать!
Усадил Пера дорогого гостя за стол, напоил-накормил, спросил, зачем он пожаловал.
— За тобой приехал, брат Пера! — отвечает Степан. — Не сам приехал: русский царь послал меня за тобой.
— Какая нужда во мне русскому царю?
— Великая нужда. Напали на наш город злые вороги — ордынцы. Изладили они хитрое колесо: катается то колесо по полю, давит людей без жалости. Побило-подавило оно великое множество наших воинов. Воеводы думали, как одолеть колесо, бояре думали, царь думал, да ничего не придумали. Вот ведь беда-то!.. Рассказал я царю про тебя, Пера, какая силища у тебя огромная, какая смелость небывалая, и повелел мне царь призвать тебя русскому войску на подмогу, врагам-ордынцам на погибель…
— Ладно, брат Степан, — говорит Пера, — когда кони твои отдохнут, отправимся биться с ордынцами.
За ночь отдохнули кони, и утром Пера со Степаном стали собираться в дорогу.
Достал Пера из укладки еще не ношенную белую холстинную рубаху, толстые порты волоконные, чулки шерстяные черныше, скуты синие суконные, которыми для пущего тепла окутывают ноги поверх чулок, из сеней принес новые лыковые лапти, из подклети вынес меховой, собольего меха, совик и маховую шапку.
Оделся, обулся Пера, а тут и Степан уже готов: коней запряг, его поджидает.
Говорит Пера Степану:
— Сел бы я с тобой в твои сани, прокатился бы на твоих конях, да, боюсь, легкие сани подо мной подломятся, на неезженой дороге кони с места не сдвинутся. Поезжай-ка ты один, а я напрямик через лес побегу на своих еловых лыжах, все равно в городе буду прежде тебя.
— Что ж, коли так — ступай на лыжах, — говорит Степан. — Только город-то большой. Как я в нем найду тебя?
— Где встану, там свои трехсаженные лыжи в снег воткну. Их, чай, издали приметишь.
Хлестнул Степан лошадей, помчался по дорога, а Пера побежал на лыжах напрямик через лес.
Прибежал Пера в город раньше Степана.
Выпил он в придорожном кружале бадейку вина, съел десять сельниц пельменей, закутался в меховой совик и, не говоря никому ни слова, завалился спать прямо на снегу. А лыжи воткнул рядом в сугроб.
Торчат лыжи выше всех крыш. Сбежались посмотреть на этакое чудо жители со всего города и со всех посадов. Одни росту Перы удивляются, другие опасливо переговариваются:
— Кто таков?
— Уж не с орды ли?
— Силы-то, видать, великой…
— Как бы он наши домишки не порушил… Как бы зла какого не наделал…
— Надо связать его.
Принесли мужики крепкие веревки, принесли сыромятные ремни, связали Пере руки-ноги.
Три дня и три ночи спал Пера, а проснулся да потянулся— лопнули, порвались все ремни и веревки.
Разбежался народ с перепугу кто куда.
— Ой, беда! — закричали мужики. — Он все наши ремни порвал — беги, спасайся кто может!
Но Пера не погнался за мужиками, даже не осерчал, только усмехнулся:
— Эк пятки смазывают, ровно зайцы от собаки. Эй, мужики, не со злом я пришел к вам, а на помощь против ордынцев воевать!
Остановились мужики. Теперь пошел другой разговор:
— И правда, вроде наш: по обличью не похож на ордынца.
А тут как раз подъехал на тройке Степан.
Отвел Степан Перу к русскому царю. Поглядел царь на богатыря, подивился и сказал ему:
— Вижу, что ты и впрямь могуч. Выйдешь завтра на бой с ордынским колесом?
— Ладно, — ответил Пера, — выйду.
— Какое тебе, Пера-богатырь, надобно оружие?
— Я себе оружие сам добуду, — ответил Пера.
Повелел царь устроить Перу на ночлег в самом лучшем доме. Побежали царские слуги, постелили на еловой кровати пуховые перины, покрыли соболиными мягкими одеялами.
Спросил царь:
— Хорошо ли тебе, Пера, будет здесь спать?
Посмотрел Пера на высокие перины, тряхнул соболиные одеяла и отвечает:
— Не нужна мне пуховая постель — хвоя пихтовая мягче; ненужно соболиное одеяло — у меня совик теплый; я лучше пересплю ночь не в дому, а на воле, у нодьи сосновой.
Запалил Пера нодью и лег спать посреди двора.
Наутро, едва поднялось солнце, среди большого поля перед городской стеной началось сражение.
Встало войско русское грудью к неприятелю. А впереди войска встали русские богатыри и Пера с ними.
Поначалу стали враги из луков стрелять.
А богатыри говорят:
— Ой, что-то комарики покусывают!..
Стали враги копья метать.
А богатыри говорят:
— Ой, что-то оводы кусаются!..
Тогда пустили враги свое хитрое колесо. Покатилось оно на русское войско.
Подставил Пера колено — стукнулось об него колесо и откатилось обратно.
В другой раз пустили враги колесо.
Подставил Пера другое колено — стукнулось об него колесо и откатилось обратно.
Тогда подошел Пера к большой избе, приподнял ее за угол, вынул из нижнего венца самое толстое бревно.
— Вот мне и палица по руке! — сказал Пера. — Теперь можно бой начинать…
Пустили враги-ордынцы колесо в третий раз. Подняли русские богатыри кто копье, кто меч, кто палицу, а Пера поднял свое бревно. Ударили по колесу все разом.
Дрогнула земля, гром за леса, за горы покатился, а ордынское колесо разлетелось в мелкие щепки.
Возликовало тут все русское войско. Закричали воины:
— Ура-а-а!
Никогда не слыхал Пера такого слова. Подумал он, что неладно что-то сделал, кинул свое бревно и бросился бежать.
Насилу догнал его Степан на коне. Уговорил, привел к царю.
— Спасибо тебе, Пера-богатырь, за помощь твою, — говорит русский царь. — Проси теперь награду, какую хочешь: хочешь серебра, хочешь золота, хочешь дорогих мехов.
— Помогал я русским без корысти, ради дружбы с ними, — отвечает Пера. — Мне в лесу не нужно ни серебра, ни золота, а мехов я сам себе таких добуду, каких ты в глаза не видывал. Вот ежели дашь мне снасть охотничью и кочедык, чтобы лапти плести, — скажу спасибо.
Повелел царь принести сети крепкие, тенета шелковые, чтобы мог Пера ловить ими птиц и зверей, повелел принести кочедык золотой, чтобы плел Пера лапти себе по ноге.
Принесли слуги тенета и кочедык. Отдал их царь Пере.
Взял Пера сеть да тенета шелковые, а кочедык назад отдал:
— Хорош кочедык золотой, да мал: лапти им не сплетешь. Ежели бы по моей мерке кочедык-то изладить.