— Не весь. Они не подумают про трактора и спецтехнику, которая ползет по двадцать км в час. Даже не будут заморачиваться поджигать или сливать топливо из баков.
— Наверняка не все негры останутся в городе. Они заберут весь оставшийся транспорт, способный сдвинуться с места, — сказал Колоб.
— Делим шкуру неубитого медведя, — сказал Тим, — Надо просто выскочить за периметр и бежать в сторону города, пока не пристреляется новый пулеметчик на вышке.
— Согласен, — сказал Колоб, — У кого-нибудь есть план лучше?
— Может быть, убежим не к городу, а в горы на восток? — предложил Ицхак, — В горах живут какие-то арабы.
— Точно нет, — ответил Студент, — Горы это естественный рубеж обороны. Где-то среди гор или за горами военный аэродром, их самолеты над нами взлетают и садятся. Все дороги отсюда в горы военные должны уже перекрыть или заминировать. У нас больше шансов найти в городе трактор и проехать по пустыне, насколько хватит солярки.
Двойной гудок привлек внимание заключенных, и тут же щелкнули десятки замков.
— Внимание! Все электронные замки разблокированы! — из динамиков раздался голос начальника тюрьмы явно в записи, — Открыты все двери на выход, арсенал, подсобное хозяйство, кухня. Ключи от всех замков сложены в сейфе у меня в кабинете. Через полчаса на мой телефон позвонят и скажут код. Или можете взломать его раньше.
— На выход! — скомандовал Колоб, — Все за мной! Держать строй, не теряться.
Заключенные высыпались в коридоры. Некоторые ждали указаний от паханов. Некоторые разбегались в разные стороны.
Не то, чтобы русские сильно дружили между собой, но они сидели в одной камере как раз потому, что не входили в другие группировки. Первым через коридор проталкивался крупный и широкоплечий Колоб. За ним Студент и Ицхак. Замыкал колонну Тим, известный как сильный рукопашник.
Не арсенал, не кухня и не офис, где остался телефон, с которого можно позвонить домой. Сразу на выход.
Выход из тюрьмы на волю это не тот выход, которым каждый день ходят заключенные. Они выходят работать на руднике, то есть, вне здания, но внутри периметра. На волю ведет выход из административного корпуса, и заключенные проходят им два раза в жизни. Туда и обратно. Все присутствующие проходили его один раз. Из корпуса с камерами в административный ведут проходы на трех этажах, и потребуется слишком много сил, чтобы перекрыть их все.
К выходу опоздали. Там уже драка. Не гадай, кто против кого. Если в массовой драке видны и черные и белые, значит, расклад расовый.
Кто-то из черных посчитал, что белые господа в наколках будут еще хуже, чем белые господа в погонах. Кто-то из белых посчитал, что для обороны крепости будет лучше, если не выпустить потенциальных трусов и предателей. Хоть убить на месте, чтобы они не рассказали того, чего не стоит знать снаружи. Например, насколько велик гарнизон и как устроена крепость внутри.
В Арлите строго наказывали за самодельное оружие, но бывалые сидельцы могут сделать оружие из чего угодно, даже соединив несколько легальных предметов. Вот скрученное полотенце. Вот дубинки из намоченных, спрессованных и высушенных простыней. Вот ножки от стула, на котором сидел вахтер. Розочка из выпитой им на прощание бутылки минералки. Стальной кастет, забытый в ящике стола. Сам деревянный выдвижной ящик от стола. Как дубинка он не очень, а как двуручный щит вполне. Ножи из обмотанных тряпками осколков зеркала, висевшего в бытовке охраны. Кухонный нож оттуда же. А вот из боковой двери бежит отряд с арсеналом с пожарного щита. Пожарных щитов нет в тех коридорах, где ходят арестанты, но в коридорах административного корпуса они есть.
Негров били французы и итальянцы вместе. Значит, успели сговориться. Немцев не было, но они стопроцентно в доле. Если первые две банды убивают беглецов, значит, они выбрали защищать крепость, тогда немцы им объективно нужны. Просто самому молодому из немцев за шестьдесят, и держать вход лучше отправить бойцов помоложе.
— Паны, вы выходите? — обратился Колоб к остановившимся у стенки троим полякам. По-видимому, остальные паны предпочли другую стратегию.
Старший поляк Юзеф презрительно посмотрел на русских и пожал плечами.
— Прорыв паровозом! — скомандовал Колоб и повернулся к своим, — Боком вперед, локоть прижат, левая рука прикрывает голову. Шапки в зубах. По левому краю за мной.
— Не проскочите, — сказал Юзеф по-русски.
— Где твоя сабля, шляхтич? — спросил Студент.
— Таки жиды как всегда смелее пшеков, — сказал Ицхак.
— Я смотрю, Польшу опять поделили, — сказал Тим, намекая, что к выходу побежали трое из шестерых поляков.
— Пся крев! — выругался Юзеф и встал за Тимом.
Двое других поляков встали за Юзефом. Тим передвинул всех вперед и встал замыкающим.
— Чух-чух-чух! — сказал Колоб, покрутив правой рукой, и отряд за его спиной вжался в спины друг другу.
Все взяли в зубы круглые полосатые шапочки заключенных. С уходом охраны никто бы уже не заставил ходить по всей форме, но если кто собрался выйти на улицу в Сахаре среди бела дня, то лучше бы ему не забывать головной убор.
— Ту-ту! — «паровоз» полетел вперед.
Если бы договориться с неграми, которые тоже хотели выйти. Но поздно. Пришлось прорываться и через черных как черезбелых. Кто другой и упал бы, когда надо драться руками, в спину толкают шестеро а под ногами тела в лужах крови. Но большой и тяжелый Колоб с разбегу расчистил дорогу для «паровоза» на две трети пути, пока не застрял. Кого-то просто отпихнуть в сторону, кого-то ударить, кого-то схватить и стукнуть головой об стену.
Колоб уперся в здоровенного негра, который обрушил на него ураган размашистых ударов. Хорошо, что пустыми руками. В это время на хвост «паровоза» напал отряд с пожарным инвентарем.
Студент бросился в ноги негру. Неудачно, эти ноги как колонны. Схватил с пола ручку от ящика с торчавшим из нее саморезом и ударил негра в ступню сверху. Негр ответил сильным пинком, и Студент отлетел в сторону, под ноги паре сцепившихся борцов.
Тим перехватил пожарный багор и развернул противника, чтобы длинная палка оказалась между «паровозом» и остальными «пожарными». Парировал древком удар пожарного топора. Хорошо, что сицилиец с огнетушителем попытался использовать его под назначению, а не лупить баллоном по головам. Еще лучше, что огнетушитель заело, потому что надо было читать инструкцию, которая на русском и на французском.
Подскочил поляк Михал, сунул кулаком в зубы мафиози с багром, пнул его в пах и захватил древко. Тут же ему досталось топором по голове. Топор застрял в черепе. Тим бросил багор, хлестким ударом ноги сложил колено мафиози с топором, откинул в сторону его левую руку и нокаутировал врага апперкотом. Михал еще не упал, а Тим уже выдернул из его черепа топор и отскочил назад, уходя от удара лопатой.
На огнетушителях кроме букв рисуют картинки, и итальянец смог заставить его работать. Белая струя ударила в стену.
— Дорогу! — крикнул Колоб негру. За эти месяцы он так и не выучил французский.
Сзади по-французски заорал Ицхак. Негр махнул рукой, сделал шаг в сторону и ударил белого борца кулаком в висок.
— Ту-ту! — заорал Колоб, собирая паровоз.
На спину нажали, и он рванул дальше вдоль стены, а заряд огнетушителя достался неграм.
Путь к выходу преградили двое крепких итальянцев. Один с молотком и блестящей трубой. Другой — с разводным ключом и велосипедной цепью.
Справа от Колоба поравнялся с ним выкинутый из строя Студент с осколком стекла, обернутым шапочкой, а между ними вклинился Тим с окровавленным пожарным топором.
Итальянцы прижались к стенам, пропустили отряд и жестко встретили облитых белой пеной негров, которые всей толпой рванули за паровозом. Негры через полчаса могут привести из города несколько тысяч бойцов, а белые… маловероятно.
Воля встретила адовой жарой и ярчайшим светом.
— Стойте! — крикнул Студент, — Велики!
Все остановились. За охраняемым периметром охранники сделали навес, где хранились велосипеды. Часть охранников жила в общежитии при тюрьме, а часть жила в городе с семьями или с любовницами. В утренний и вечерний пересменок погода позволяла ездить между тюрьмой и городом на велосипедах. Мало кто из заключенных об этом подумал, но Студента навело на мысль оружие в руках итальянцев. Там же под навесом стояла тумбочка с инструментом и запчастями.
— Все проскочили? — обернулся Колоб.
— Михал погиб и выиграл для нас топор, — сказал Юзеф, — Остальные все.
— Тогда по коням!
— Человек на вышке! — крикнул Тим, нажимая на педали.
— Впереди верблюды! — крикнул Ицхак.
Колоб и сам видел, что впереди верблюды, но гнал по дороге, что было сил. На вышках пулеметы-семерка, а не двенашка, но в руках хорошего стрелка даже на километр они уверенно достанут.
Допризывники редко совершают преступления, заслуживающие урановых рудников. Еще реже они получают статус проблемных заключенных, которым не место в обычной тюрьме. Почти весь контингент Арлита успел отслужить в армии, и стоило ожидать, что паханы пошлют на вышку пулеметчика, а не пилота или матроса. Бойцы у выхода просто старались выиграть время, пока он добежит.
Тра-та-та! — короткая очередь легла между велосипедистами и верблюдами.
— Ложись! — вся группа в полосатых робах бросилась к обочине.
Дорогу построили на небольшой насыпи, чтобы ее не заметало песком. Не то, чтобы насыпь скрыла бы лежащих от пулемета на вышке, но усложнила бы ему прицеливание.
Оказалось, что на верблюдах ехали берберы, и кто-то из них опрометчиво выстрелил по вышке с седла. Конечно, не попал.
Пулеметчик прицелился и дал очередь по группе всадников. Как всадникам не было необходимости в него стрелять, так и ему не было необходимости отвечать. Просто люди почувствовали вкус крови и запах смерти.
Два верблюда упали. Берберы положили на землю остальных и укрылись за ними. Нет смысла убегать от такого стрелка, только умрешь уставшим.