– Заднее колесо здесь, переднее там! – грозно приказал завгар.
– Может, лучше позвонить ему? – предложил я. – Скажите, пусть немедленно выезжает. Зачем время терять туда-сюда, тем более везде сейчас пробки.
Этим я сразу заслужил уважение водителей наших высших чиновников.
– Ну, – загалдели эти представители рабочей аристократии. – Ты, Сергеич, только бы рад нас заслать… Позвони ему, в самом деле, он уже должен быть дома.
Словом, местный специалист по бортовому компьютеру (у которого, как я понял, здесь предпочитают отключать табло, не слишком доверяя заокеанской технике) уже через сорок минут был на месте.
– Триста двадцать три километра, – сказал он. – Таков результат на двадцать девятое мая, один час тридцать две минуты, разумеется, – он показал всем желающим на небольшое табло.
Я кивнул, не скрывая волнения. Уже тепло, как говорится. А надо бы еще теплее…
– Сначала перепроверим, – сказал я ребятам Грязнова. – Карту Москвы, быстро… И хорошо бы линейку с циркулем.
Замерил по карте, куда могли уйти эти лишние одиннадцать километров.
– Вот ваш гараж, вот это ресторан «Мираж», где проходила презентация, – сказал я, работая циркулем и линейкой. – Отмеряем, умножаем на масштаб, потом умножаем на два, поскольку машину еще надо вернуть и поставить на место, итого… пять километров туда и обратно, если бы он ехал, как ему ближе, по Садовому. Ну еще повозил ее, чтобы утратила бдительность, в сторону ее дома… Набросим еще километр, два.
– Ну надо же! – все не мог опомниться Федосей Сергеевич. – Никогда такого не было! Чтобы правительственную машину увели из правительственного гаража…
– Как цыгане лошадь из конюшни, – поддакнул кто-то из водителей.
– При отце родном тебя, считай, уже шлепнули бы, – съязвил кто-то другой.
– Итого, на то, чтобы от ресторана отвезти куда-то Катю, у него остается три километра, – продолжал я вслух. И описал круг радиусом эти самые три километра на карте.
– Где-то в центре, – сказал я. – Два-три километра от ресторана, не дальше. – И обвел еще один круг радиусом в два километра. – Но и не ближе… Надо быстро изучить, что и какие здания находятся здесь, между этими кругами. И какие сигналы будут исходить завтра в тринадцать тридцать, поскольку звонить он мне будет по сотовому, понимаете?
Ребята Грязнова молча и с сочувствием взирали на меня, нисколько не разделяя моих восторгов. И я сразу сник. С чего вдруг я проявляю такой оптимизм? И кто будет проверять эти сотни зданий, попавшие между очерченными мною концентрическими кругами? И кто сказал, что я не ошибся, и они именно там? И какие, к черту, сигналы сотового будут фиксировать спецслужбы? Для этого нужно, как минимум, заставить всех отключить свои мобильные телефоны…
Кое-что я нашел, никто не спорит, но до решения проблемы еще очень далеко.
– Что вы там нашли? – спросил я после долгого молчания, когда мы уже ехали назад в «рафике» с номерами МВД.
– Кое-что нашли, – сказал мне Володя Краев, знакомый сотрудник из экспертно-криминального управления ГУВД. – Отдельные волоски, прежде всего. Отпечатки пальцев… Хотя, чьи они и кому принадлежат, сказать сразу невозможно. Ты можешь принести что-нибудь из ее вещей? – спросил он. – Ее гребешки, пудреницу, кофты – словом, все, на чем могут быть ее волосы и отпечатки.
– Прямо сейчас? – спросил я.
– Да, – кивнул он, – постарайся. Я буду ждать у себя.
Я заехал к себе домой, стал искать то, что он просил, – вещи Кати, и тут зазвонил мой сотовый.
– Это я, – сказала Наташа. – Ты один? Ты можешь разговаривать?
– Понимаешь, очень спешу, – ответил я. – Тут такое случилось…
– Я знаю, – перебила она. – Они похитили Катю. Александр Борисович мне уже передал. А ты даже об этом не мог мне рассказать…
– А что тут говорить? Это я виноват, – сказал я. – Я один.
– Ну, ее похитители тоже в чем-то не правы, – хмыкнула она. – Но они – это они. А здесь виноваты мы оба. Мы позволили себе слишком далеко зайти. А ты так и не смог с ней объясниться или не захотел, уж не знаю.
– При чем здесь ты?..
– И она мучилась этой неопределенностью, за ней наблюдали, и там поняли, что никакого разрыва у вас нет, что все это блеф…
Она говорила быстро и жестко, не давая мне вставить ни единого слова.
А что я мог сказать?
– Ты узнал, где они ее содержат? – спросила Наташа.
– Нет, – ответил я. – За такое время, старайся ни старайся, ни черта не узнаешь…
– Смотря как стараться. Скажи, что ты собираешься делать? – продолжала она меня допрашивать.
– Пока не знаю, – вздохнул я, – просто не знаю, за что хвататься.
– Давай договоримся, – сказала она. – Когда они выйдут с тобой на связь?
– Завтра, в тринадцать тридцать, – ответил я. – Не знаю, что говорить… Но, может быть…
– Тогда давай договоримся так, – непреклонно настаивала она, снова меня перебив. – Нам ничего не остается, как вести прежнюю линию. Например, скажешь им, что любишь другую, что на Катю тебе наплевать. И ста тысяч долларов у тебя нет. И не будет. И бросишь трубку.
– Ты представляешь, что они с ней за это сделают?
– Ничего не сделают, – сказала она. – Именно потому, что им нужно кое-что другое.
– Это верно, доллары им не нужны, – согласился я. – Этого у них навалом. Не знают, куда девать.
– Хоть это ты понимаешь, – вздохнула Наташа. – Пусть они думают, будто ты принимаешь их требование за чистую монету, неужели непонятно?
– Извини, я все понимаю, просто сейчас я немного не в себе.
– Это заметно, – сказала она. – И еще. В это время я должна быть где-нибудь рядом с тобой.
– Зачем? – спросил я.
– Потом поймешь. Не хочу об этом говорить по телефону.
– Нас никто не слышит, – сказал я.
– Я знаю. Но все равно… Итак, Гордеев, где мы завтра встречаемся в тринадцать ноль-ноль?
Я отвез вещи Кати к Володе в лабораторию, потом стал ждать его звонка. Позвонил он около часу ночи.
– Мы идентифицировали ее волосы и отпечатки пальцев, – сказал он. – Ошибки быть не может. Катю везли именно в этой машине. Теперь стараемся понять, кто и как эту машину мог использовать… Похоже, электронный замок бокса, где она стояла, был вскрыт. Кто-то считал код.
– Не забудь, у него темные, короткие, кудрявые волосы, – напомнил я.
– Это я помню, – сказал Володя. – У меня записано. Вячеслав Иванович говорил.
Я не спал всю ночь, думая о том, что произойдет завтра. Вставал, расхаживал по комнате, ругая себя последними словами. Хорошо еще, что Катины родители не знают моего телефона… Представляю, что пришлось бы мне выслушать. Заснул только утром, но меня тут же разбудил звонок.
– Это я, – сказал Александр Борисович. – Извини, что разбудил, но ты должен немедленно приехать ко мне домой. Ни о чем не спрашивай. Наташа уже здесь.
Когда я к нему приехал, в его кабинете кроме него и Наташи был еще и ее друг Гена, вернее, товарищ по работе – кряжистый парень среднего роста со светлыми внимательными глазами на обветренном лице.
Он был одет в неприметную тенниску и светло-серые брюки. Коротко кивнул мне, потом подал руку под пристальным взглядом Наташи. Я внимательно посмотрел ему в глаза, потом перевел взгляд на остальных.
– Геннадий.
– Юрий…
– Гена здесь представляет наши силовые структуры и при необходимости нам поможет, – сказала Наташа. – Но опять же, поможет неофициально, поскольку дело не возбуждено, по моей, так сказать, личной просьбе. Сегодня он для всех числится в отгуле. Я верно говорю? – спросила она у Геннадия.
Тот сдержанно кивнул, по-прежнему глядя на меня. Не хотел бы я вступить с ним в силовой контакт на предмет завоевания ее расположения.
– Именно неофициально… Начнем с того, что возбуждать уголовное дело по факту похищения пока рано, – сказал Александр Борисович. – Они ведь предупреждали тебя, верно?
– Да, – кивнул я. – Лучше не надо. Иначе не станут разговаривать.
– Поэтому нам следует обсудить, найти какой-то выход до тринадцати тридцати, – продолжал Александр Борисович.
Все внимательно его слушали.
– Вы забыли о ее родителях, – сказал я. – Наверняка они уже обратились в милицию с заявлением.
– Я уже говорил об этом с Петровкой, – кивнул Александр Борисович. – Они пока не дадут заявлению ход… А теперь, Наташа, будет лучше, если ты сама расскажешь Юре о том, что придумала, – сказал Александр Борисович.
– Сначала я хотела бы, чтобы он показал нам на карте Москвы и объяснил, как он нашел район, где искать Катю.
Оказывается она знала и это. Но сейчас было не время удивляться или расспрашивать.
– Мы проверили по бортовому компьютеру машины, в которой она поехала с неким Валерой после презентации в ресторане «Мираж»… – начал я.
– Это точно установлено? – перебила она. – Его звали Валера?
– Наташа… – с укоризной произнес Гена. – Дай человеку сказать.
– Да, это установлено точно, – ответил я, ничуть не обидевшись.
Сейчас любую резкость в свой адрес я должен принимать как должное. Пока не освобожу Катю.
– Валерий Веденеев, под этим именем он отметился, когда приехал в этот банк. Кстати, он бывший муж последней жены Бахметьева… Там в машине найдены Катины волосы и отпечатки пальцев, которые сегодня ночью были идентифицированы в криминалистической лаборатории ГУВД. Сейчас там анализируют другие следы… Я могу продолжать?
– Безусловно, – кивнул Александр Борисович.
– Так вот, было установлено, что машина, в которой была Катя, в ту ночь проехала одиннадцать километров. Потом ее поставили обратно в гараж. Я замерил расстояние от гаража до ресторана «Мираж», удвоил его, поскольку машину вернули на место, вычел из одиннадцати, итого получилось три километра, туда и обратно. Значит, это где-то в районе Садового кольца. Не дальше. Неизвестно только направление, в каком они ехали…
– Поэтому неизвестно вообще ничего, – сказала Наташа. – Ночью они вполне могли перевезти ее еще дальше, в другое место… Просто пересадили в другую машину. Куда-нибудь под Москву. Словом, сделаем так, ребята. Я сыграю роль подсадной утки. Пусть сегодня же возьмут меня, как новую любовницу Юрия Петровича. Нам с тобой, Юрочка, придется это разыграть на полном серьезе. Катю они, возможно, не отпустят, но вы хотя бы проследите, куда меня повезут. А там посмотрим…