— Да ёпт… — я матернулся, в два шага догнал Александру Сергеевну и схватил ее за руку. — Прекратите. Это черт знает что. Я Вас уверяю, мной руководили вообще не те мотивы, о которых Вы сейчас думаете. Слово даю.
Комарова, к счастью, остановилась. И даже не брыкалась. Правда, смотрела на меня хмуро.
— Слушайте, Вы правильно сказали, завтра охренеть, насколько важный день. Давайте я отвезу Вас домой. Опять. И Вы отправитесь спать. Хорошо, Александра Сергеевна? Потому что я тоже с огромным удовольствием отправился бы спать. А потом, завтра, мы при первой же возможности все обсудим. Договорились?
Комарова фыркнула, вырвала руку и направилась к машине, которая стояла неподалёку. Я облегченно выдохнул. Хотя, один вопрос не давал мне самому покоя. Почему я не сказал Александре Сергеевне сейчас правду? Про Калинина и Филатову? Странно, но меня будто что-то остановило. Я ведь почти уже хотел посветить ее в события последних тридцати минут, а ни хрена не стал этого делать… Хотя ее неожиданное появление в некотором роде спасло мне жизнь.
— Вы идете? — Комарова оглянулась.
— Иду, иду…
Я сделал вежливое лицо и направился к тачке, возле которой замерла Александра Сергеевна.
Глава 6В которой я понимаю, что момент истины настал, но вообще не волнуюсь
— Товарищ Беляев. Верно? Максим Сергеевич?
Я отвлекся от созерцания взлетной полосы и обернулся на прозвучавший за моей спиной голос, который обратился ко мне по имени. Это был подозрительно невзрачный человек в сером костюме и рубашке, застегнутой под самое горло. На голове у него, до кучи, имелась шляпа. Незнакомому гражданину можно посочувствовать от души. Учитывая, насколько жаркий сегодня выдался день, вероятность теплового удара очень высока. Бедолага раскраснелся так сильно, будто его вот-вот стеганёт инсульт. По вискам у мужика стекал пот. Он каждую минуту вытаскивал из кармана пиджака носовой платок и вытирал им по очереди то лицо, то шею, то затылок.
Июль вообще выдался жарким, но когда суетишься и бегаешь в поисках то убийц, то шпионов, некогда почувствовать эту жару. Сейчас же я в полной мере испытал все прелести лета на своей шкуре. Очень, между прочим, мокрой шкуре. Рубашка на спине пропиталась потом и отвратительно липла к телу. Ещё, ко всему прочему, утром прошёл дождь и теперь на улице «парило», как в самой настоящей бане.
Судя по явной, показушной невзрачности, со мной решил заговорить один из тех чекистов, которые должны сопровождать команданте. Их, кстати, в аэропорту было напихано столько, что можно спокойно встречать не только кубинскую делегацию, но и вообще всех желающих. Неделю встречать. «Уши» комитета торчали буквально из-за каждого угла.
Хотя, надо отдать должное, ребята не светились. Просто я каким-то удивительным образом точно выцеплял их взглядом из толпы. Вообще, странно, но стал замечать за тобой такие моменты все чаще. То есть прежде, мне и в голову бы не пришло, что вот та парочка веселых женщин, наряженных в красивые платья — сотрудницы Комитета. Потому, что ни по одному признаку определить это невозможно. А вот в данную минуту я смотрел на них и точно понимал, «свои». Видимо, мое сознание окончательно срослось с Максимом Сергеевичем, поэтому его навыки и привычки стали постепенно передаваться мне.
Народу в аэропорт набилось столько, что сложно было понять, где кто есть. Встречающих набралось просто до хрена. Это были не только сотрудники заводов-параходов, как, например, я. Но и обычные, простые люди, всей душой желающие продемонстрировать Кубинскому лидеру, как его рады видеть.
Я стоял на улице, возле здания аэропорта. Причем стоял уже почти два часа. Вместе с остальными встречающими. Понятия не имею, на хрена так рано устроили общий сбор. Очень сомневаюсь, будто Фидель Кастро надумал бы явиться в город нежданчиком. Тем более, насколько мне известно, с ним должны быть еще какие-то «большие» люди из Москвы. По крайней мере, когда кто-то из присутствующих произносил фамилию Косыгин, сразу после этого начинал вращать глазами. Мол, вы вообще понимаете, кто это?
Я, честно говоря, не понимал. Потому, что понятия не имею, кто это. Вернее, должность-то его слышал. Председатель совмина. Но это мне не говорило ровным счетом ни черта. Не силен я в этих реалиях советской политики данного времени. Хоть имена генсеков знаю, и то нормально.
А вообще, если честно, я был удивительно спокоен. Очень странное состояние, учитывая, что нам с Комаровой предстоит провернуть. Да еще где-то рядом кружит Марков и Филатова. Хрен его знает, что они могут исполнить в последнюю минуту.
После того, как отвез Комарову к ее общежитию, поехал в гостиницу. Предварительно, правда, пообещал Александре Сергеевне, если она снова удерет или отправится за мной, сниму ремень и выдеру.
Как только оказался в номере… завалился спать. Подумал, да пошло оно все. Утро вечера мудренее. Вот утром и будем разбираться. А сейчас я так устал ото всего творящегося в последнее время, что даже если бы ночью случился конец света, мне кажется, я бы его тупо проспал.
Утром вскочил по будильнику. Сегодня точно нельзя проспать. Чистая рубашка, пиджак и брюки ждали меня внизу, у Тамары. И скажу честно, это просто охренительно, иметь хорошие отношения с администратором гостиницы. Я, наконец, понял, почему в подобных местах сотрудникам постоянно суют то шоколадки, то конфеты.
Естественно, Тамара, как и все жители города, прекрасно знала, кто появится здесь через несколько часов. Мне кажется, даже дворовые собаки и коты были осведомлены о приезде команданте.
Эта чудесная женщина еще с вечера сама предложила мне помощь. За что я был ей безумно благодарен. Представить не могу, где и как она все это провернула, однако факт остаётся фактом. Поутру я получил чистую, выглаженную одежду. Сходил в душ, искупался. Стоял под водой минут десять. Не меньше. Просто стоял, закрыв глаза. Мыслей в башке, кстати, не было никаких. Вообще. Очаровательная звенящая пустота.
Самое интересное, душ даже не компостировал мне мозги и в наличие была горячая вода. Лилась так, что можно Ниагарский водопад мутить. На фоне нашего длительного противостояния, столь удивительный факт настораживал.
Мрачно пошутил сам с собой насчёт чистого тела. Мало ли, чем день закончится… а то даже как-то неприлично. Грохнут меня, а я грязный.
Потом побрился, оделся, одеколоном мазанул по шее. Сел на кровать, посидел.
— Во идиот… — Высказался вслух, поражаясь странности своего состояния. Поднялся на ноги и вышел из номера.
К назначенному времени я был в аэропорту. И вот от назначенного времени, как раз, прошло уже два часа, а Фиделем даже не пахло. Я так понял, команданте опаздывал. Пообщался с официальными лицами города, типа первого секретаря Воротникова. Не потому что сильно хотелось, я бы вообще предпочёл не светиться, но мое присутствие было тоже официальным. Игнорировать это невозможно.
Вообще, хочу сказать, город готовился к встрече дорогого гостя основательно. Здесь, в аэропорту люди стояли в ожидании Фиделя Кастро с огромными букетами цветов. Здание аэровокзала пестрело лозунгами на испанском и русском языках: «Братский привет трудящимся Республики Куба, строящим социализм!», «Добро пожаловать, дорогой товарищ Фидель Кастро!» и все в таком роде. Да и вообще, народ выглядел удивительно веселым и счастливым. Видимо, приезд команданте для них — действительно праздник. Они искренне радовались, это было видно. То есть, никто не заставлял их приходить в эту жару сюда, к аэропорту. Никто не обещал за поощрения. Они реально сами хотели встретить Фиделя.
— Вы же Беляев? — повторил свой вопрос потный мужик, а затем в очередной раз достал носовой платок и вытер им лицо.
— Да, — я с интересом наблюдал за чекистом. То, что он — чекист, могу руку дать на отсечение.
— Так… У Вас все готово. Верно? На заводе имею в виду. Поедем туда в первую очередь. Атомная запланирована на завтра. Его в большей мере интересует самолёт. Ваши сотрудники пусть ждут команды… Наши уже там…
— Товарищ капитан… — откуда-то из толпы вынырнул еще один «невзрачный», только помоложе. Он сходу подошел к нам и собрался, видимо, отчитаться о чем-то.
— Какой я тебе, на хер, капитан… — мужик с красным лицом накинулся на парня. — Сказано, никаких «товарищей», никаких званий.
— Простите Алексей Алексеевич, — парень даже бровью не повёл. — На участке дороги возле авиазаводской «взлетки» старые частные дома «спрятали» за новым забором. Все, как и приказано. Проверили, убедились. На улице Ленина жильцам домов, которые стоят по пути следования почетного кортежа, за госсчет выдали зеленую краску, предложили освежить фасады и навести порядок во дворе. Жители все сделали на «отлично». Решили, вдруг команданте захочет взглянуть, как живут простые горожане. Просто… Вы же велели каждую деталь проверить. Вот… Проверили. Все хорошо.
— Свободен… — чекист кивнул и парень моментально исчез среди толпы людей. — Извините, отвлекли…
Я заверил этого Алексея Алексеевича, что уж точно переживу тот факт, что несколько минут он посвятил не мне, а затем принялся взглядом сканировать толпу. Фидель Кастро задерживается, это да. Но почему-то среди встречающих до сих пор не было видно ни Филатовой, ни Комаровой. Это меня немного волновало. Пока что немного. Если ни одна, ни вторая так и не появятся, тогда волноваться я начну сильно.
— Все! Летят! — к стоявшему рядом со мной Алексею Алексеевичу подскочил еще один сотрудник госбезопасности. Они, эти сотрудники, появлялись и исчезали, будто тени отца Гамлета, честное слово.
— Отлично! Максим Сергеевич, поговорим чуть позже! Кортеж поедет через центр! Сопровождать их будут сотрудники госавтоинспекции и наши люди! Вы езжайте тогда вперед, встретите нас на заводе! Договорились?! — чекист вдруг стал произносить фразы с интонационными восклицательными знаками.
Наверное, от волнения. Все-таки не каждый день происходит столь значимое событие. Тем более, именно эти ребята, судя по всему, были местными. Не московские, это точно. Нет того налёта, который присутствует у столичных комитетчиков. Попроще товарищи, очень даже попроще.