— Джентльмены, — произнес он, — это мистер Калпеппер, консультант фирмы по юридическим вопросам.
— Мы всего лишь беседуем, — заметил Хекс. — Юристы нам ни к чему.
Калпеппер не снизошел до рукопожатия. Он остался стоять, прислонившись спиной к шкафу.
— Спросите меня про леденец, — предложил он.
— Простите? — не понимает Хекс.
— Леденец. Спросите меня про него.
Хекс и Бьюз переглядываются с таким видом, словно хотят сказать друг другу: «Я не стану этого делать, сделай ты».
Наконец Бьюз, пожав плечами, поинтересовался:
— Ну, и что не так с вашим леденцом?
Калпеппер вынул сладость изо рта и продемонстрировал гостям.
— Ничего особенного. Вкусная штука. Я вообще люблю сладкое. Знаете, когда мой помощник сказал мне, что к нам на фирму пришли два агента из министерства финансов, я подумал, что это какая-то шутка.
— Очень смешно, мистер…
— Потому что я хорошо знаю своего старого партнера по рэкетболу Лероя Эйбла — вы ведь с ним тоже знакомы, верно?
— Он министр финансов.
— Точно. Так вот, я знаю, что Лерой не стал бы посылать сюда агентов, предварительно не позвонив мне. А раз он мне не звонил…
— Это всего лишь визит вежливости, — вставил Хекс.
— Значит, вы вроде как соседи, которые пришли познакомиться с новым жильцом и принесли ему печенье? — уточнил Калпеппер и бросил взгляд на Киплинга. — Они в самом деле пришли с печеньем? А ты не оставил мне ни крошки, чтобы я тоже мог попробовать?
— Никакого печенья не было, — отозвался Бен.
— Вы что же, хотите печенья? — улыбнулся Бьюз.
— Нет, — ответил Калпеппер. — Но ваш приятель сказал, что это визит вежливости. Вот я и подумал…
Бьюз и Хекс переглянулись и встали.
— Нарушать закон не позволено никому, — заявил Бьюз.
— С этим я не спорю, — откликнулся Калпеппер. — Но думал, что мы с вами говорим о сладостях.
Бьюз застегнул пиджак, и на его губах появилась злобная улыбка.
— Когда речь идет о нарушениях закона, мы можем копать долго. Месяцы, а то и годы. И наши действия санкционированы на самом высоком уровне. Вы хотите поговорить о доказательствах? Погодите, придет время, и потребуется пара тракторов с прицепами, чтобы отвезти их в суд.
— Возбудите дело, — отчеканил Калпеппер. — Оформите и предъявите ордер на обыск. Тогда и поговорим.
— Всему свое время, — огрызнулся Хекс.
— Если только после одного моего телефонного звонка вас не отправят парковать машины на какой-нибудь стоянке в Куинсе, — жестко произнес Калпеппер и снова сунул в рот леденец.
— Эй, приятель, хочешь помериться с кем-нибудь бамбуками — ради бога. Но только сначала узнай, с кем ты связываешься.
— Очень забавно, если вы всерьез полагаете, будто размер вашего бамбука имеет какое-то значение. Потому что когда я кого-нибудь трахаю, сынок, то делаю это рукой.
С этими словами Калпеппер показывает гостям кулак с выставленным вверх средним пальцем.
Бьюз усмехнулся:
— Знаешь, как бывает? Приходит человек в один прекрасный день на работу, а тут орудуют федералы. Хорош ты будешь, когда это случится с тобой.
— Все так говорят, — парировал Калпеппер, — пока рука не вошла по локоть.
Вечером, во время обеда, Бен был рассеян. Он снова и снова прокручивал в памяти свой разговор с Калпеппером.
— Все это ерунда, — сказал адвокат, когда гости ушли, и бросил леденец в корзину для мусора. — Это просто какие-то клоуны, которые пытаются надувать щеки.
— Они сказали, что могут копать месяцами, а то и годами, — напомнил Бен.
— Посмотри, что произошло с Эйч-эс-би-си. Их всего-навсего слегка отшлепали. Потому что, если бы им отмерили по закону, на всю катушку, у них пришлось бы отобрать лицензию. Но мы знаем, этого не случится. Банк слишком велик, чтобы его можно было закрыть, пересажав все руководство.
— Ты считаешь, что штраф в миллиард долларов — это легкий шлепок?
— Для Эйч-эс-би-си не так уж много. Прибыль банка за несколько месяцев работы. Ты знаешь это лучше, чем кто бы то ни было.
Однако Бена аргументы Калпеппера не убедили. Что-то в поведении агентов его насторожило. Они держались так, словно у них был припасен какой-то крупный козырь.
— Нам надо ужесточить режим. И предупредить всех, кто знает хоть что-нибудь, — надо держать рот на замке.
— Это уже сделано. Ты в курсе, сколько бумаг по поводу неразглашения нужно подписать, чтобы попасть на работу в эту фирму, даже если речь идет о должности секретаря в общей приемной? Это не компания, а чертов Форт-Нокс.
— Я не хочу в тюрьму.
— Господи, прекрати нести чушь. С чего ты решил, что тебе грозит тюрьма? Забудь об этом. Ты помнишь скандал вокруг манипуляций со ставкой ЛИБОР? Это был заговор стоимостью в триллионы долларов. Репортер задает помощнику генерального прокурора вопрос: «Речь идет о банке, который нарушал закон и прежде, так почему бы не принять более жесткие меры?» А помощник генпрокурора отвечает: «Я не знаю, что вы имеете в виду под еще более жесткими мерами».
— И все же эти типы пришли в мой офис, — не унимался Бен.
— Ну и что? Два агента сели в лифт и приехали на твой этаж. Да если на тебя действительно что-нибудь было, их бы ввалилась сюда целая сотня, да и держались они иначе.
Тем не менее, сидя в отдельном кабинете индонезийского ресторана в обществе Сары и Дженни, а также жениха дочери и ее родителей, Бен напряженно раздумывал: может, на самом деле агенты накопали против него что-то серьезное. Он жалел, что у него нет записи беседы с незваными гостями из министерства финансов. Если бы она имелась, Бен смог изучить ее внимательнейшим образом и определить, не проявились ли у него во время разговора внешние признаки беспокойства. Обычно ему прекрасно удавалось сохранять бесстрастный вид. Но на этот раз он опасался из-за характера беседы, что в какой-то момент мог дать слабину. Не выдали ли его морщинки вокруг глаз или складки у губ?
— Бен, — окликнула его Сара и прикоснулась к его руке. По выражению ее лица Киплинг понял, что его только что о чем-то спросили.
— Извините, я не расслышал. Здесь довольно шумно, — произнес он, хотя в помещении стоит почти полная тишина.
— Я сказал, что, по нашему мнению, инвестиции в недвижимость по-прежнему выгодное дело, — повторил Берт или Карл — в общем, отец Шейна. — И мне хотелось бы знать, что вы думаете по этому поводу.
— Это зависит от характера недвижимости, — отозвался Бен. — Но после урагана «Сэнди» я всем говорю: если вы приобретаете недвижимость на Манхэттене, покупайте ее где-нибудь на верхних этажах.
После этого Бен извинился и, избегая укоризненного взгляда Сары, вышел на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Он стрельнул сигарету у прохожего и закурил, стоя под ресторанным тентом. Накрапывал мелкий дождь. На мокрой мостовой отражались красные тормозные огни автомобилей.
— У вас не найдется еще одной сигареты? — спросил мужчина в водолазке, появившийся откуда-то из-за спины Бена.
Киплинг, обернувшись, окинул его взглядом. Мужчине за сорок. Он, видимо, богат, нос у него явно сломан, и, возможно, не один раз.
— Извините, нет. Я и эту-то позаимствовал.
Мужчина в водолазке пожал плечами и, выглянув из-под тента, посмотрел вверх.
— Там, в ресторане, одна молодая леди явно пытается привлечь ваше внимание, — заметил он.
Бен взглянул в окно и увидел Дженни. Она махала рукой. «Вернись к столу». Бен отвернулся.
— Это моя дочь, — пояснил он. — Сегодня вечером мы с женой знакомимся с родителями ее жениха.
— Мои поздравления, — без особого энтузиазма произнес мужчина.
Киплинг затянулся сигаретой и кивнул в знак благодарности.
— Когда речь идет о мальчиках, родители беспокоятся о том, чтобы они пораньше стали самостоятельными, — продолжил незнакомец. — Нашли свою дорогу в жизни. В годы моей молодости сыновей выпихивали из родного дома чуть ли не пинком, как только они достигали возраста, дающего им право голосовать на выборах. А иногда и раньше. Враждебное окружение — только оно может сделать из мальчика мужчину.
— Что случилось с вашим носом? — поинтересовался Киплинг.
Незнакомец улыбнулся.
— Мне дали совет: в первый же день найти в тюремной камере самого здорового бугая и врезать ему как следует. Разумеется, подобные действия не могли обойтись без последствий.
— Вы хотите сказать, что сидели в тюрьме? — спросил Киплинг, почувствовав, как у него резко участился пульс.
— Не здесь. В Киеве.
— Господи боже.
— А потом еще в Шанхае. Но по сравнению с Киевом это был курорт.
— Вам просто не повезло, или…
Губы мужчины снова растянулись в улыбке.
— Или со мной произошло что-то вроде несчастного случая? Нет, приятель. Наш мир — опасное место. Да вы ведь и сами это знаете, верно?
— Что? — переспросил Киплинг, ощутив, как вдоль позвоночника побежали мурашки.
— Я говорю, вы и сами знаете, что этот мир — опасное место. Бывает, в самое неподходящее время человек оказывается там, где ему лучше не появляться. И часто случается, что хороший человек поневоле делает плохие вещи.
— Простите, я не расслышал ваше имя.
— Может, лучше я дам вам свой аккаунт в Твиттере? Или вы предпочитаете подписаться на мою страничку в Инстаграме?
Киплинг бросил окурок на тротуар. Как только он это сделал, у тротуара прямо перед рестораном затормозил и остановился черный автомобиль, рыча мотором на холостом ходу.
— Рад был побеседовать с вами, — проговорил Бен.
— Погодите, мы еще не закончили, хотя нам осталось совсем немного.
Киплинг повернулся, чтобы прошмыгнуть в дверь, но мужчина загородил ему дорогу. Он не пытался остановить Бена — просто стоял так, что нельзя было обойти.
— Моя жена… — начал Бен.
— С ней все в порядке, — перебил неизвестный. — Скорее всего, сейчас она думает, что ей заказать на десерт. Возможно, предпочтет меренги. Так что у вас есть возможность еще немного подышать воздухом — или прокатиться на машине. Вам выбирать.