— Не беспокойтесь, миссис Уайтхед. Мы во всем разберемся. Все будет хорошо.
— Спасибо. Большое спасибо.
Уэйн взглянул на своего заместителя — крупную, крепкую женщину лет тридцати.
— Мы побываем в кинотеатре. Поговорим с Питом — может, он ее запомнил. Грейс зайдет в паб. Не исключено, что она там побывала. Вы говорите, ваш муж звонил членам семьи мисс Батлер?
— Да. Он связывался по телефону с кем-то из ее друзей и родственников. Но никто ничего не знает.
Пока шел разговор, Рэйчел раскрашивала картинки в альбоме, сидя за маленьким круглым столиком, который Мэгги приобрела на местном блошином рынке вместе с двумя очаровательными раскладными детскими стульчиками. Мэгги невольно удивлялась тому, что за все время визита незнакомых людей девочка ни разу ее не побеспокоила, словно понимала, что случилось что-то серьезное. Впрочем, Рэйчел вообще была очень серьезным и спокойным ребенком, так что Мэгги иногда даже задумывалась, не страдает ли дочь детской депрессией. Как-то раз Мэгги прочитала статью в журнале «Тайм», где описывались симптомы этого психологического расстройства. Среди них, в частности, упоминались беспокойный сон и чрезмерная застенчивость. После этого она только и делала, что искала проявления депрессии у Рэйчел. Так было до тех пор, пока Мэгги не попалась на глаза другая статья, в которой говорилось о проявлениях у детей младшего возраста аллергии на пшеницу. Что поделаешь, быть матерью — значит испытывать множество самых разных страхов.
— Нет у нее никакой депрессии, — говорил Дэвид. — Просто она довольно сосредоточенный ребенок.
Но он был мужчиной и вдобавок республиканцем. Что Дэвид мог знать о тонкостях женской психологии?
К заходу солнца никаких новостей по поводу Франки так и не появилось. Дэвид решил отложить незаконченные дела и выехал с работы домой. К тому времени, когда он вошел, Мэгги осунулась и у нее больше не было сил сохранять невозмутимый вид, будто ничего особенного не произошло. Она налила себе и мужу неразбавленного виски.
— Рэйчел спит? — спросил Дэвид.
— Да. Я уложила ее в детской комнате. Думаешь, это неправильно? Может, надо было уложить Рэйчел в нашей спальне?
Дэвид пожал плечами. По его мнению, такие вещи не имели значения, хотя и казались важными его жене.
— По дороге домой я позвонил шерифу, — сказал он, когда они с Мэгги уселись в кресла в гостиной. Даже сквозь закрытые ставни в комнату проникал гул океана. — Он подтвердил, что Франки действительно была в кино. Люди ее запомнили — они обратили внимание на симпатичную девушку, одетую так, как обычно одеваются в городе. Но в баре она не появлялась. Так что если с ней что-то случилось, то по дороге из кинотеатра домой.
— Но что могло произойти?
Дэвид снова пожал плечами и отхлебнул из своего стакана.
— На всякий случай люди шерифа проверили местные больницы.
Мэгги, которая уже успела выпить половину своей порции виски, недовольно поморщилась.
— Вот черт. Почему я сама этого не…
— Потому что это не твоя работа, а других. Ты была занята с Рэйчел. В общем, здешние больницы проверили. Ни в одну из них никто, похожий на Франки, ночью не поступал.
— Дэвид, а вдруг она лежит где-нибудь мертвая?
— Не думаю. Чем дольше ее не будет, тем вероятнее подобный исход, но пока я склонен думать, что она просто загуляла.
Правда, оба — и Дэвид, и Мэгги — знали, что Франки не любит шумных попоек.
Ночью Мэгги плохо спала. Ей снилось, что Монтокский монстр ожил, выбрался из лагуны, пересек дорогу и ползет к их дому, оставляя за собой кровавый след. Мэгги ворочалась, просыпалась и снова погружалась в сон. В какой-то момент ей показалось, что чудовище подбирается по стене к окну второго этажа — к тому самому, за которым находилась Рэйчел. Мэгги принялась лихорадочно вспоминать, закрыла ли она окно. Ночь была жаркой и душной. Обычно Мэгги закрывала створки, но что, если на этот раз из-за рассеянности, вызванной исчезновением Франки, она забыла это сделать?
Мэгги вскочила на ноги едва ли прежде, чем успела проснуться. Паника матери, внезапно осознавшей, что ребенку угрожает опасность, заставила ее опрометью броситься в комнату дочери. Первое, что поразило Мэгги, была закрытая дверь. Она точно помнила, что оставила ее открытой. Более того, нажала на специальный стопор, чтобы дверь не захлопнулась из-за сквозняка. Подбежав, Мэгги вдруг обнаружила, что дверная ручка не поворачивается. Она с силой толкнула дверь плечом.
Мэгги услышала, что от шума проснулся Дэвид, но изнутри комнаты дочери не доносилось ни звука. Она еще раз попробовала повернуть ручку — и снова безуспешно. Дверь была заперта.
— Дэвид! — крикнула Мэгги. — Дэвид!!!
В ее голосе явственно прозвучали истеричные нотки. В коридоре возник муж. Он еще не успел проснуться окончательно, поэтому его слегка пошатывало.
— Дверь заперта, — сказала Мэгги.
— Отойди-ка, — скомандовал Дэвид.
Она шагнула в сторону и прижалась к стене. Муж попытался с силой повернуть ручку двери.
— Почему она не плачет? — услышала Мэгги собственный голос, прозвучавший словно откуда-то со стороны. — Она должна проснуться. Шум должен был ее разбудить. Я пыталась сломать дверь.
Дэвид еще раз изо всех сил навалился на ручку, затем толкнул дверь плечом — раз, другой, третий. Дверь прогибалась при каждом ударе, но не поддавалась.
— Вот черт, — пробормотал Дэвид. Теперь он проснулся окончательно, и в его глазах виднелся страх. В самом деле, почему их дочь не плачет? Из-за двери не доносилось ни единого звука, если не считать шума океанских волн.
Сделав шаг назад, Дэвид изо всех сил ударил в дверь ногой, вложив в это движение всю массу своего большого тела. Косяк треснул, дверь сорвалась с одной из петель и распахнулась, с грохотом ударившись о стену. Затем резко наклонилась и повисла на второй петле, словно боксер, пропустивший сильный удар в солнечное сплетение.
Мэгги ворвалась в комнату и закричала от ужаса.
Окно было распахнуто.
Детская кроватка пуста.
Мэгги молча смотрела на пустую кроватку, не в силах смириться с реальностью — случившееся казалось ей невозможным. Дэвид, бросившись в другую комнату, выглянул в окно. Затем, стремительно промчавшись мимо жены, выскочил в коридор и стал быстро спускаться вниз по лестнице. Мэгги услышала, как громко хлопнула входная дверь. Снова раздался топот ног — сначала по траве, потом по гравию. Затем, судя по звуку, Дэвид выскочил на дорогу.
Когда Мэгги наконец спустилась вниз, муж уже успел вернуться в холл и говорил по телефону.
— Да, — сказал он. — Это вопрос жизни и смерти. Меня не интересует, сколько это стоит.
Последовало долгое молчание — вероятно, говорил собеседник Дэвида.
— Ладно, — сказал Дэвид, дослушав. — Мы будем наверху.
Он повесил трубку. Его немигающий взгляд был устремлен куда-то вдаль.
— Дэвид, — окликнула его Мэгги.
— Они пришлют кого-нибудь.
— Кто?
— Компания.
— Что значит — кого-нибудь? Ты позвонил в полицию?
Муж покачал головой.
— Речь идет о моей дочери. Ее похитили. Поэтому в полицию мы обращаться не будем.
— О чем ты говоришь? Кто ее похитил? Она пропала. Нужно, чтобы они… Нам надо организовать поиски, и как можно скорее. Прямо сейчас. И привлечь к этому как можно больше людей.
Дэвид двинулся по коридору, заходя во все комнаты и зажигая в них свет. Мэгги шла вслед за ним.
— Дэвид.
Муж ничего не ответил — он был погружен в свои мысли. Вероятно, думал, что предпринять, проигрывал в голове сценарии дальнейшего развития событий. Мэгги прошла в холл и сняла с крючка ключи от машины.
— Ты как хочешь, а я не могу просто сидеть и ждать, — сказала она.
Муж догнал ее у двери и схватил за запястье.
— Все не так, как ты себе представляешь, — сказал он. — Наша дочь не могла уйти из дома. Ей всего два года. Кто-то забрался через окно в комнату и выкрал ее. Зачем? Ради денег.
— Нет.
— Но сначала они захватили Франки.
Мэгги, почувствовав головокружение, прислонилась к стене.
— О чем ты?
Дэвид осторожно положил на плечи жены свои руки. Он хотел убедиться, что она еще в реальном мире, рядом с ним.
— Франки хорошо известно: наш распорядок дня, финансовое положение, по крайней мере, в общих чертах. Еще она знает, в какой комнате спала Рэйчел. Словом, все. Похитители захватили Франки, чтобы она помогла им выкрасть Рэйчел.
Мэгги подошла к дивану и села, все еще продолжая держать в руке ключи.
— Если только она не заодно с ними, — добавил Дэвид.
Мэгги покачала головой, чувствуя, как от шока у нее немеют руки и ноги.
— Нет, Франки не может быть с ними заодно. Ей двадцать два года. Она ходит в вечернюю школу.
— Возможно, нуждается в средствах.
— Дэвид, — сказала Мэгги, умоляюще глядя на мужа. — Мне трудно поверить, что она им помогала. Во всяком случае, сознательно.
Супруги еще некоторое время размышляли о том, что заставило молодую женщину сдать похитителям спящего двухлетнего ребенка, вверенного ее заботам.
Сорок пять минут спустя они услышали шум подкатившего к дому автомобиля. Дэвид вышел на улицу встретить приехавших. Вернулся он в компании шестерых мужчин. Они явно были вооружены, хотя и не пытались это продемонстрировать. В их внешности было нечто неуловимое, свидетельствовавшее о том, что они бывшие военные. В костюме был только один из гостей со смуглым лицом и седыми висками.
— Миссис Уайтхед, меня зовут Мик Дэниэлс, — представился он. — Эти люди приехали, чтобы обеспечить вашу защиту и прояснить кое-какие факты.
— Мне приснился страшный сон, — начала Мэгги.
— Дорогая, не надо, — попытался прервать ее Дэвид.
— Про Монтокского монстра. Мне приснилось, что он хочет забраться к нам в дом.
Мик кивнул. Если слова Мэгги и показались ему странными, он не подал виду.
— Вероятно, вы спали, — сказал он, — но сквозь сон что-то услышали. Такая способность у нас в генах. Как-никак на протяжении нескольких сотен тысяч лет люди были добычей хищных зверей.