– Рей Аянами… Необходима команда прикрытия… Раненные могут ждать еще десять минут, после этого я буду вынуждена вызвать скорую… Да… Да.
Синдзи слушал ее спокойный голос, как с того света. Рей нажала отбой, подошла к нему и села рядом. Он вздрогнул и отодвинулся:
– Ч-что со мной?
– Это "Берсерк".
– Что?
Синдзи дрожал. Начинались постэффекты адреналинового шока, но зато понемногу возвращалось сознание.
– Ты очень захотел дать отпор, а не убегать, и твое тело восприняло это как команду…
– Команду?
– Да, Икари-кун. Ты заснул.
– Заснул?!
– Последней командой разума был приказ драться, а лучше всего внутри твоего "Я" умеет драться Евангелион… И ты на десять секунд психологически стал им.
Парень, не соображая, что делает, потянулся к ней и прижал к себе. Ему было плохо, холодно и очень страшно, он ничего не понимал, а ее спокойствие было таким теплым… Рей обняла его, поколебалась и все же положила голову ему на плечо. Синдзи вздрогнул и отключился.
Передав Икари агентам Второго отдела и медикам, Аянами попросила подождать ее и на секунду задержалась возле того места, где парень едва не убил лежащего противника. Она присела на корточки, внимательно глядя вниз.
Ей не нужен был свет, чтобы увидеть, что место удара кулака в асфальт оплавлено.
***************************
Синдзи пришел в себя в уже знакомой ему палате госпиталя NERV. Болело все тело, ужасно ныла, по-видимому, отлежанная левая рука, но он первым делом, испытывая чувство дежа-вю, посмотрел на стул в углу у входа. Пусто.
Парень взглянул на свою онемевшую конечность и окаменел: на его предплечье покоилась голова искомой девочки. Она спала, сидя на придвинутом к постели стуле и наклонившись вперед так, чтобы голова лежала на его руке. Парень покраснел и постарался дышать тише, но, видимо, его пробуждение все же не обошлось без движений: девочка просыпалась. Рей поднесла сжатый кулачок к лицу и потерла глаза, с тихим стоном выпрямляясь в сидячее положение. На бледном лице сразу же появился румянец, почти скрадывая покрасневшую отлежанную щеку.
Синдзи напоминал себе, что перед ним та же Рей Аянами, которую он почти месяц назад впервые встретил в подземельях NERV, и сам не верил в это. Перед ним, все еще сонно глядя ему в глаза, сидела заботливая одноклассница и розовела от того, что ее заботу обнаружили.
Дверь открылась, и в палату влетела Аска, сразу подбегая к постели:
– Привет, дурак Синдзи! Говорят, будешь жить?
Синдзи пробормотал что-то невразумительное. Аска внимательно смотрела на парня, широко улыбаясь. Она была рада, что дурак проснулся, что он скоро поедет домой, что… Сорью скучала по нему, но скорее отрезала бы себе палец, чем созналась в этом:
– Слушай, дурак, гони свою Чудо-девочку отсюда, пусть отдохнет. Пока ты тут два дня валялся без сознания, она, по-моему, только на тесты и в туалет от тебя отходила…
– Два дня? – шокировано произнес Синдзи, краснея и глядя на розовеющие щеки Рей. Она кивнула.
Аска ухмыльнулась. Эти двое так мило вместе смотрелись.
– Да, отдохнул ты не слабо. Но, хоть ты и слабак, а мерзавцев славно отделал! Их счастье, что они в гипсе с ног до головы, а то добавки бы отхватили…
– Сорью… – предостерегающе сказала Аянами, но было уже поздно.
Синдзи, на которого после слов Аски обрушилась вся тяжесть угрызений совести, ненависти к себе, страха и тысячи прочих чувств, вдруг сел в кровати, обнял колени и зарыдал. Он раскачивался, всхлипывая и подвывая, совершенно не заботясь, как это выглядит: тепло и очарование пробуждения рассеялись, как дым. Он чувствовал себя чудовищем.
– Девочки, вон отсюда.
В дверях палаты стояла Мисато Кацураги с тонкой папкой в руках. Тон беззаботной обычно женщины был весьма понятен: старший научный сотрудник однозначно не была настроена терпеть возражения. Аска кивнула Рей и они вышли, оглядываясь на всхлипывающего Синдзи.
Мисато дождалась, пока дверь закроется, села на кровать, бесцеремонно взяла парня за подбородок и вздернула голову, фиксируя его взгляд своим:
– Слушай сюда, Синдзи-кун. Ты ни в чем не виноват. Это первая мысль, которую ты должен сейчас усвоить. Если ты этого не поймешь, не примешь, – ты сломан. Навсегда. Ты больше ничем не поможешь Институту и своим друзьям.
Синдзи вытер под носом и сказал, отводя глаза:
– То есть, я так важен, что могу калечить и убивать каждого встречного без угрызений совести, да?
– Рей сказала мне, что ты уже знаешь от нее о "Берсерке". Тогда ты понимаешь, что ты лишь решил драться, остальное – вне твоей воли, – твердо сказала Мисато.
– Я опасен, Мисато-сан!
– Как любой человек, Синдзи-кун… Хорошо, – видя, что он собирается возразить, подняла руку женщина. – Как любой вооруженный человек.
Синдзи отстранил ее руку и освободил голову:
– Я чудовище. Со мной нельзя быть рядом. Это опасно!
Мисато впервые улыбнулась.
– Нельзя? Рей, на глазах у которой это все произошло, двое суток пробыла с тобой. Ты и бредил, и кричал, и бился, но она была рядом. Она жалеет тебя, а не боится. Ты не поверишь, заходила даже Аска, – Мисато откровенно ухмылялась. – Правда, она, зная правду, увы, скорее восхищается твоими действиями…
Синдзи уставился на свои колени. Он был смущен.
– Ми… Мисато-сан, а они… Тоже?
– Рей не может. Не знаю почему, но – не может… Аска способна стать "Берсерком", но у нее, ты будешь смеяться, очень высокий самоконтроль. Плюс годы тренировок… Мы бы и тебя подготовили, но ты не показывал никакой предрасположенности, все волновые показатели мозга свидетельствовали… Короче, – оборвала себя Мисато, – мы стратили. Прощелкали. Затупили.
Парень поднял голову. Теперь Кацураги смотрела в сторону:
– Если кто и виноват перед этими идиотами, то это мы.
– Что теперь будет? – спросил Синдзи, с изумлением понимая, что Мисато и правда винит себя.
– Ничего. Рицко… Команда доктора Акаги промыла им мозги. Новая разработка. Бедолаги уверены, что они нажрались после своего поражения, и их отлупили хулиганы. Полиция уже ищет этих… хулиганов, – неуместно хихикнула женщина.
Синдзи вновь вскинулся:
– И это, по-вашему, правильно?!
– Да. На NERV ничто не должно указывать. Кстати, чтоб ты знал, на их лечение и реабилитацию выделил деньги некий интересный благотворительный фонд, – Мисато вздохнула. – Увы, Директор неумеренно щедр к засранцам, посмевшим напасть на моего маленького Син-куна…
Парень порозовел и впервые слабо улыбнулся. Кацураги с любопытством посмотрела на него:
– Все?
– Да.
– Отпустило?
-…Д-да…
– Синдзи-кун, поверь мне, мы больше этого не допустим. С тобой поработают конфликтологи, и после пары занятий ты поймешь, что к чему.
– Спасибо, Мисато-сан… А м-можно…
– Не будешь больше при девочках рыдать, стыдобище?
– Мисато-сан!!!!
– Все-все, иду звать твоих сестер милосердия.
Кацураги поднялась, но потом снова села:
– Да, Синдзи-кун, совсем забыла. У нас в команде новый игрок.
Глава 6
Инспектор Кадзи с суровым выражением лица ходил по NERV и создавал видимость бурной деятельности проверяющего, а именно останавливал сотрудников вопросами о жалованье, страховке и доплате за работу с секретными проектами. Из Второго отдела его вежливо попросили, сославшись на возможность проверки их подразделения только с личной санкции Фуюцки, в Догме тоже просто так бродить не разрешалось, а об остальных структурах Института он знал и так достаточно. Поэтому сейчас со своими вопросами скучающий Кадзи приставал только к хорошеньким сотрудникам женского пола и только на расстоянии прямой видимости Кацураги. Мисато нервничала, злилась, но поводов для разборок не видела.
Хорошенько разогрев бывшую, Кадзи пошел пообниматься с доктором Рицко, как раз входившей в кафетерий. Акаги на ходу изучала распечатки самодиагностики хандрящего узла МАГИ и была схвачена при попытке закурить.
– О, Редзи-кун! – заулыбалась доктор, обнаружив вежливо протянутый ей огонек зажигалки. – Я тебя после Второго Вестника еще не видела! Как дела?
– У него все нормально. Этот паразит лапал твою Ибуки, – сказала хмурая Кацураги, падая за тот же столик: подката к Рицко она оставлять без внимания не собиралась.
– О, Ми-тян! – очень естественно изумился Кадзи. – Как я рад, что все самые дорогие мне женщины со мной!
– Не все, Редзи, – отозвалась Мисато. – Двухсот-трехсот не хватает.
– Ха-ха, Мисато, смешно, – ухмыльнулся Кадзи. – Такой взрослой девочке уже пора различать секс и истинное, глубокое чувство…
– Кадзи, иди в жопу со своими глубокими чувствами! – немедленно вызверилась Кацураги под хихиканье Рицко. – Какого черта ты вообще до сих пор в NERV? Ты Аску сдал нам на руки? Сдал. Так что…
– Скажем так, моя дорогая, в вашем обществе я чувствую себя в много большей безопасности, чем где бы то ни было в этом жестоком мире…
Акаги застонала и полезла в сумочку, а Мисато захлопала в ладоши и почти с умилением взглянула на инспектора. Кадзи недоумевал ровно до тех пор, пока не обнаружил, что доктор отдает Кацураги несколько сложенных купюр.
– Надеюсь, это не…
– Да, Редзи-кун, – огорченно сказала Акаги. – Ты дорого мне обходишься. Мисато поставила на то, что твоя затянувшаяся "проверка" – не более чем желание подольше побыть под зонтиком АТ-поля.
Кадзи разочарованно посмотрел на Мисато: