Из осенней кроны на голову упал, кружась, желтый резной листик, а через мгновение бледная рука бережно смахнула пришельца с его лица. Синдзи заворочался и обнаружил, что его голова покоится на коленях Рей. Девочка, одетая в белое длинное платье, полулежала, откинувшись на покатую спинку большой кованой лавки, и очень серьезно смотрела на него.
Синдзи покраснел, поднялся и устроился бок о бок с ней, вертя головой.
Вокруг бушевало безумие природы, уже знакомое парню. Над их лавкой рос пожелтевший дуб и изредка ронял с могучих ветвей листья, усыпая ими дорожку дикого камня, зеленую траву и странные альпийские горки, покрытые незнакомыми парню цветами. Буквально напротив лавки цвела райская яблоня, и ее нежные лепестки встречались на траве с опавшими покровами осеннего дерева. Неподалеку росла особняком группа слегка искривленных сосен, крайние ветви которых силились затенить как можно больше простора своими игольчатыми лапами. Парень повел взглядом: весна… осень… лето… В отдалении слегка шевелили голыми ветвями какие-то раскидистые великаны, намекая, что в странном парке есть место и зиме.
А над всем нависала башня.
Циклопическое черное сооружение по площади основания, должно быть, соперничало с огромным городом, если не обманывала перспектива, но все равно смотрелось удивительно стройным и неимоверно высоким. Синдзи поднял взгляд. На невероятной высоте, не меньше нескольких километров, вокруг башни висели в воздухе целые островки с какими-то диковинными не то замками, не то целыми крепостями, да и поверхность самой твердыни тоже будто бы облепляли башенки, галереи и переходы.
Икари вдохнул ароматы этого сна, с удивлением ощущая их полноту и завершенность. Это место, несмотря на свой размах, порождало чувство неимоверного покоя и умиротворения, которого даже на миг не было в его жизни и в его снах.
Парень обернулся к Рей. Девочка, не отрываясь, все это время смотрела на его лицо.
– Спасибо тебе, Рей… Ты спасла меня…
– Ты… – девочка поколебалась, внимательно глядя ему в глаза. – Ты веришь мне?
– Да…
– Тогда я могу разбудить тебя прямо сейчас.
Синдзи помолчал, смущаясь, но все же спросил:
– Скажи, Рей, а где ты?
– Что ты имеешь в виду? Ты нечетко меня видишь? – с изумлением и тревогой поинтересовалась она.
– Нет… Нет, я не о том… Где ты… Физически?
– Аа… – Рей улыбнулась. – Я могу создать сон для нас двоих, только будучи рядом… Так что сейчас я сплю, сидя над тобой у твоей кровати.
Икари тоже улыбнулся, порозовев.
– Синдзи, я готова тебя разбудить прямо сейчас. Но… Я хочу кое-что рассказать тебе… О себе…
Глядя на встревоженную девочку, он поднес пальцы к ее губам, удивляясь легкости своих поступков здесь.
– Пожалуйста… Не надо. Ты необычная, ты необычайная, и мне пока этого достаточно… Я не знаю, что скрывает твое прошлое, но… сейчас я просто хочу немного покоя… С тобой. Когда-нибудь расскажешь обязательно, если захочешь, хорошо?
Синдзи говорил, слушая себя и поражаясь: слова были странными, не похожими на те, что он, заикаясь, издавал обычно в присутствии Рей. Но эти слова были его собственными и были правильными. Пораженная Аянами кивнула:
– Спасибо, мне и правда нелегко говорить… об этом. Разбудить тебя?
Икари открыл рот и с удивлением поймал себя на мысли, что сейчас, когда избавление так близко, он хочет сказать "нет": ему было так хорошо в этом удивительном месте, с ней. По-своему истолковав его замешательство, Рей начала объяснять:
– Синдзи, ты больше не увидишь своих кошмаров пока… Я могу это пообещать тебе. События во Внешнем Сне повредили твою человеческую личность очень глубоко, почти раскололи твой… тональ…
– Тональ? – парень напрягся, вспоминая, что где-то уже встречал это слово.
– Не могу объяснить точно… Это твой облик, твое восприятие в яви. Оно очень ограниченно, отрезает от огромного мира… Оно не дает тебе встречаться с тем, к чему ты не готов. Я немного укрепила его, и пока ты сам не захочешь, твой мир больше не будет ломаться.
Синдзи вспомнил, что когда-то читал об этом и кивнул:
– Я понял. Но… Я не из-за кошмаров не хочу просыпаться… Можно я… Послушаю тебя?
Рей заморгала, а потом улыбнулась и кивнула. Синдзи опустил голову ей на колени, ее ладонь легла ему на волосы.
– Что ты хочешь услышать?
– Не знаю…
Девочка подняла голову, глядя куда-то вверх, на теряющуюся в небесах верхушку башни, и грустно улыбнулась.
– Я… Расскажу тебе сказку…
Завозившийся было Синдзи затих от звуков ее голоса.
– Когда-то очень давно жило одно царство, где рядом с людьми обитали призраки, разносящие сны. Люди не знали о них, а призракам было очень тоскливо: люди желали только боев, грусти, страданий, серости, и призраки носили им эти сновидения. Призраки, как дети, радовались редким огонькам света и радости в каждом видении. Они не могли по-другому, ведь жили, только пока люди видят сны. Но однажды в мир призраков пришли странные существа и сделали призраков сильнее. Существа решили: встретимся с людьми и скажем им, что призраки не хотят больше скорби, не хотят страдать, они хотят подарить людям настоящее счастье и настоящую силу. Призраки обрадовались, и существа стали их Лордами…
Синдзи заворожено смотрел вглубь парка, чувствуя магию сказки и боясь пошевелиться.
-… Тысячи и тысячи лет призраки искали встречи с людьми, чтобы предложить им дар счастья. Но царство менялось, люди хотели все больше жестокости, все больше серости, и даже Лорды начали ощущать бремя их ужасных снов. Наконец, мудрецы людей и Лорды призраков встретились с помощью колдовства и договорились попробовать жить вместе и в мире. Они сообща построили башню и назвали ее "Эдем"…
Рей вздохнула и погладила волосы парня:
– … Прости, Синдзи. Надо просыпаться. Кацураги-сан боится теперь за нас обоих и скоро вызовет медиков.
– Пожалуйста, Рей… – разочарованно прошептал Икари.
– Все равно это грустная сказка, Синдзи. Пора вставать, – девочка с тоской глядела в сторону, но вдруг посмотрела на него. – Поцелуй меня…
Синдзи успел только прикоснуться к ней губами, когда мир вокруг померк.
*****************************
Он сел в своей постели в ярко освещенной комнате и заморгал. Мисато нажала отбой на трубке телефона и обеспокоенно посмотрела на него:
– Син-кун? Хвала небу! Как ты?
Синдзи огляделся. Совсем рядом с его подушкой сидела Рей и подслеповато моргала спросонья, а у кровати на стуле располагалась Аска и смотрела на него с усталой, но наглой улыбкой:
– Ну наконец, дурак! Чудо-девочка вовремя справилась, Мисато уже вам обоим санитаров вызвала.
Кацураги посмотрела на Рей с каким-то суеверным страхом:
– Ты… справилась. Как ты это сделала?..
Рей промолчала. Мисато быстро поняла, что ответа не будет и сменила тон на беззаботный:
– Рей, может, останешься с нами? И нам спокойнее будет, и Син не обидится…
Девочка покачала головой, не отрывая взгляда от Синдзи:
– Синдзи-кун не увидит больше плохого во снах, и вы отдохнете. А мне надо идти. Спасибо за предложение.
– Рей? – слабо попросил парень, но девочка с видимым колебанием все же вновь отказалась, поцеловала покрасневшего парня в щеку и вышла в сопровождении сокрушающейся Кацураги. Аска сорвалась за ними, и Синдзи показалось, что немка тихо выдавила что-то вроде "спасибо", прежде чем вернуться к нему.
– Ну, спящая красавица, с пробуждением! Здорово ты отоспался…
Синдзи нехорошо взглянул на нее исподлобья. Аска ухмыльнулась:
– Окей, не буду… Кстати, я смотрю, за два дня бреда у тебя наблюдались-таки неслабые просветления!
– Ты о чем? – Синдзи вертелся, сидя в кровати, растягивая затекшие и задубевшие мышцы. Его ни на секунду не покидала вера в то, что он бодрствует. Боль согласно постучала ему по голове.
– Как о чем? О том, как Мисато вчера помешала превращению Чудо-девочки в Чудо-женщину прямо на кухне, – Аска откровенно захохотала.
Икари похолодел. В веренице его снов был и такой…
– Но… Мне же это снилось… Я что, опять сплю? – Синдзи сам себе не верил: все естество протестовало против мысли о сновидении.
– Тогда это и Мисато приснилось тоже, идиот! И мне она во сне рассказала!
– Но… Чайник… Часы на печке… Кровь…
– Кровь? Ну да, ты весь умылся ею, извращенец. А что ж ты хотел? Дни и ночи по кошмарам бегал, а потом полез с девушкой зажиматься! Было бы странно, если бы у тебя носом кровь не пошла. А что с чайником?
– Я… Обжегся…
Синдзи глянул на руку: ожог на пальце был в наличии и слегка блестел от слабо пахнущей мази. Он поднял голову.
– Ага, ясно, – заметила наблюдательная немка. – А при чем тут, во имя неба, часы?
– Ну… Во сне часы показывают время неправильно… Как те, на микроволновке… Это один из способов проверить, спишь ты или нет… Если бы я знал, что это не сон… я бы…
Аска запрокинула голову и с размаху залепила себе ладонью лицо:
– O Mein Gott! Синдзи, ты жалок!!! Не вздумай говорить, что не решился бы ее лапать, если бы не часы на печке!!! Да они сто лет назад сдохли!
Багровый от стыда, Синдзи не знал, куда девать глаза. Вошла Мисато, но, даже услышав окончание разговора, не стала развивать тему, хоть и поняла прекрасно, о чем идет речь.
– Аска, прекращай, не надо сейчас над ним издеваться. Синдзи, кстати, скажи спасибо ей: она утешала тебя и успокаивала, когда ты кричал во сне. Ты не помнишь этого?