Кадзи вел шатающуюся Мисато в направлении парковки. После совместной экскурсии в туалет ей полегчало, но явно не до той кондиции, которая позволяла ходить. Кацураги предложила спеть что-нибудь из песен до Удара, затянула какую-то мелодию, оборвала и практически с размаху влепила инспектору поцелуй в щеку. В машине она вела себя тихо и даже почти сразу уснула, проспала всю дорогу до дома, но при выгрузке у подъезда очнулась:
– Оооо… А я думала, мы к тебе поееее… ххик! …дем…
– Я, Ми-тян, настоящий рыцарь. Забыла?
– Не… не забыла…
Поцелуй с тяжелым спиртным привкусом так напомнил былые времена, что оторвавшись от женщины, он не выдержал:
– Слушай, Мисато, ты… Не хочешь рассказать, наконец, почему мы расстались? Ты же не ревновала меня никогда…
Кацураги попыталась сфокусировать взгляд, хихикнула:
– Неа… А, ладно. Ты, Редзи-кун, стал моим сном наяву. А я… ик… не могла стерпеть, что мой единственный сон… был чьим-то еще… Совсем без снов… Проще.
Мисато обняла его и обмякла, тихо отключаясь со счастливым лицом.
Кадзи грустно улыбнулся и поволок ее к подъезду.
******************************
Аска ожесточенно пинала своего соперника в мрачных нарисованных декорациях, и от уверенных нажатий видавший виды джойстик слегка похрустывал. Враг корчился, страдал, упорно не желал сдохнуть, но кто ж его, нарисованного, спрашивал. Полюбовавшись статистикой уровня, девочка потянулась и взглянула на часы: прошел почти час с тех пор, как Кадзи притащил тело Мисато и полчаса с тех пор, как должен был вернуться дурак Синдзи.
Легкость общения с инспектором, который согласиться попить с ней чаю, удивила Аску: "Занятная штука: когда не выделываешься, разговаривать, оказывается, намного проще". Рыжая была бы очень удивлена, узнав, что Кадзи также совершил открытие: он обратил внимание на то, что взрывная приставучая немка – очень милая и непосредственная девочка, и он зря избегал ее, не пытаясь разглядеть в ней интересного образованного человека.
Однако отсутствие Синдзи становилось уже оскорбительным. Аска поглядывала на свой мобильник, раздумывая, от чего она может оторвать дурака и Чудо-девочку своим звонком, и пока еще останавливалась на решении не звонить. Была ли это деликатность? Нет и еще раз нет, но Сорью считала себя честным человеком, и гадить товарищам, нашедшим развлечение, она не могла.
Хотя дурак, безусловно, свое огребет, как только сунет нос в квартиру.
Дурак… Аска принялась бродить по комнатам, прислушиваясь к сопению Кацураги. Она боялась за него, переживала, когда он воевал со своими кошмарами, волновалась, что он не вернется. И… Завидовала Чудо-девочке, которая как-то смогла вытащить его. Аска устала от разборок со своим отношением к дураку Синдзи. "Пора для себя кое-что уяснить, – решила она, усаживаясь перед выключенным телевизором с чашкой чая. – Он симпатичный парень и он мне нравится…"
Немка вспомнила свои метания с той ночи, когда пыталась поцеловаться с ним и до сегодняшнего момента: "Все, оказывается, не так сложно. Итак, продолжим…". Через десяток минут внутренних боев Аска расставила все точки, которые в сокращенном варианте сводились к следующему: во-первых, ссорить парочку она не станет, очень уж они хороши вместе, хоть и слишком пушисто выглядят; во-вторых, если представится возможность таки поцеловать дурака, – поцелует без колебаний; в-третьих, встречаться и издеваться одновременно – извращение, а Сорью не была уверена, что готова пожертвовать вторым ради первого.
"Вот так!" – довольная собой, Аска отхлебнула чаю, обнаружила, что он уже остыл, и вдруг услышала писк электронного замка и шорох открывающейся двери. Девочка сплела пальцы и хорошенько их размяла, прикидывая, с чего лучше начать, так, чтобы Мисато не проснулась, но выражение лица вошедшего парня повергло ее в изумление: такого блаженства и почти неземной радости просто не могло существовать. Аску он еще пока не заметил.
– Вы переспали, – констатировала она вместо приветствия.
– А… А-аска?! – перепугался Синдзи, отпрыгивая в сторону. – Ты… Почему не спишь?
– Ты дурак? Который час видел?! Тебе плевать, что тебя дома ждут?
Синдзи забился в угол прихожей и затравлено смотрел на рыжую, упершую руки в боки. Осторожно, не делая резких движений, он взглянул на часы, и на его лице немедленно отобразилось неподдельное изумление и раскаяние.
– Аска… Прости… Я, правда… Мы…
Девочка, вопреки собственным ожиданиям, совсем не была в восторге от превращения счастливчика в слюнтяя, потому быстро сменила пластинку и полюбопытствовала, понизив голос:
– Ладно, замяли. Ну и как все прошло? Тебе, конечно, хорошо, но Чудо-девочке хоть чуть-чуть понравилось?
Синдзи, шокированный таким маятниковым допросом, сначала не сообразил, о чем речь, но потом соотнес смысл вопроса с ее первой репликой и немедленно залился краской:
– Аска, мы не!.. Мы просто… гуляли! Я… Провожал…
– Синдзи, я тебе не жена и не семья, так что нефиг мне врать!!! – мгновенно вернулась к ярости Аска. Синдзи задрожал, явно ожидая удара, и слабо пискнул:
– Аска! Я не вру!
Немка, собственно, уже поняла это, но решила уточнить:
– Значит, ты с ней все-таки не спал?
– Нет!
– Ну и дурак, – заключила Аска и добавила без всякого перехода. – Чаю хочешь, чудовище?
Синдзи закивал и поплелся за ней на кухню.
**************************
В темной комнате квартиры Сигеру Аобы к новенькому все не шел сон, хотя он обычно легко засыпал по команде разума. SEELE совсем не точно подготовил его к японскому Институту: ожидая встретить здесь обреченных смертников, руководствующихся высшим благом человечества, он увидел очень странных людей, озадаченных сиюминутными проблемами и переживаниями.
Каору Нагиса анализировал свое новое окружение: его опекун Аоба – музыкант, меломан, склонен к неуместному юмору, очень переживает за своего предыдущего подопечного, Тодзи Судзухару. Первые черты, по представлениям Нагисы, вполне вписывались в необходимость искать отдушины, отдых от напряженной секретной работы, но странная привязанность к едва знакомому парню, объекту научного изучения, оставалась неясна. Старший научный сотрудник Кацураги, руководящая его сегодняшним тестом, тоже была слишком сложна и неоднозначна для человека, призванного защищать будущее мира. Чтобы понять это, не надо даже с ней разговаривать напрямую, достаточно понаблюдать.
А еще ведь оставались Дети. Сорью, которая с поврежденной ногой отказалась покинуть Сон и спасла Судзухару; Икари, который не хотел убивать зараженного Тодзи, но потом спонтанно преодолел ограничители синхронизации ради Рей; Аянами… Каору отказывался понимать, что происходит с Аянами, даже прочитав рапорт о ее отношениях с Синдзи. Она вернула себе чувства, причем пошла на это осознанно и с явным желанием. Она рисковала собой, своим разумом ради спасения Икари из бездны разорванного тоналя.
Такие вещи оставались за гранью понимания Нагисы, и прежде чем выполнить свое задание, он хотел до конца понять, почему эти люди еще не сломались, воюя таким бездарным и идиотским образом и с врагом, и с самими собой. Он надеялся, что Вестники дадут ему немного времени на это.
**************************
– Нагиса Каору, Пятое Дитя. Сначала вы ознакомитесь с его делом, а потом пообщаетесь с ним самим. Приступайте.
Рей, Синдзи и Аска оторвали взгляды от Майи Ибуки и открыли лежащие перед ними папки.
С занятий Детей сегодня сняли и буквально из постелей отправили в конференц-зал Института для знакомства с новым коллегой. Все трое сильно не выспались: Аска и Синдзи, пользуясь беспомощным состоянием опекунши, увлеклись ночными посиделками и почти до двух ночи болтали на кухне, причем за это время парень словил всего два щелбана, чем весьма гордился. А потом ему позвонила Рей. Ей не спалось после свидания с ним, она общалась со своим блокнотом, и вдруг поняла, что очень скучает. Борьба с совестью закончилась плачевно для последней, и вскоре девочка с радостью выяснила, что любимый человек тоже не спит.
Результат ночных бдений сейчас выглядел печально, но поучительно: более всех страдал – от сильнейшей головной боли – Синдзи, заполучивший накануне внимание сразу двух красивых девочек. Икари невидящим взглядом сверлил первую страницу краткого досье Пятого Дитя и вдруг уперся в одну из первых фраз, которая сразу же поглотила его внимание.
– Ээээ… Ибуки-сан? Могу я задать вопрос?
– Да, Синдзи-кун?
– В каком смысле тут написано – "генетически модифицированный субъект"?
– В прямом, Синдзи-кун, – улыбнулась Майа. – Каору не просто специально обучен, как, например, Аска или Рей. Он выращен с генетическими присадками, способствующими его высокой синхронизации и стабильному состоянию в Экстрасомнии.
– Выращен? – подозрительно поинтересовалась Аска, косясь на обалдевшего Синдзи. – В инкубаторе, что ли?
Майа вздохнула:
– Технический аспект рождения не положено знать даже мне, но я хотела бы, чтобы вы…
– Чтобы мы были толерантны, – закатила глаза Сорью. – Не намекали ему на его странности, не дразнили и не тыкали в глаза его уродствами…
– Сорью! – Майа оборвала ее более для приличия, потому как девочку ожидал сюрприз. – Дело в том, что в этом нет необходимости. Каору-кун прекрасно осведомлен о своем происхождении и ничуть его не стесняется. Его воспитание прошло под чутким надзором уникальных специалистов SEELE, так что NERV не требует от вас никаких моральных ограничений…
– Тогда в чем… необходимость ознакомления с делом? И вообще, всего этого собрания? – озадаченно спросил Синдзи.