– Да. И я хочу получить право голоса.
– Разумеется, – прозвучал голос из-под черного капюшона. – Но сначала… Тебе нужно занять подобающее место.
Мгла тяжело плеснула, вздыбились нитями ее причудливые волны, и рядом с островком величественно вынырнула из небытия высокая стела, испещренная ровными строками. Под рядами странных символов полыхали две размашистые подписи, и в одной из них безошибочно угадывалось имя "Фуюцки".
Девушка кивнула, развела руки, и между ней и стелой протянулась череда ее силуэтов, сияющих всеми оттенками синего. Запели тонкие переливы звона колокольцев, и объятую светом собственных отражений девичью фигуру втянуло внутрь стелы.
– Твое слово, Печать, известная как Рей Аянами, третья сторона этого Договора! – медленно проговорил облаченный в золото, и от его звучного голоса Мгла начала втягиваться в себя, обнажая все больше пустоты вокруг их парящего острова.
– Какого мира ты хочешь, Печать? – спросил до сих пор молчавший мужчина в рясе цвета самой Мглы.
– Твое слово, Печать, – хором повторили все пятеро, склоняя головы.
Ниже подписей вспыхнул силуэт худенькой девушки, быстро обрел объем и цвет, превращаясь в великолепный барельеф. Рей открыла сияющие красные глаза и медленно произнесла:
– Я… Полагаю, что мы должны закрепить победу человечества…
Под удивленными взглядами, ощутимыми даже из-под глухих капюшонов, она слегка улыбнулась:
– Мое слово – да начнется Слияние.
*************************
Кадзи и Мисато нависли над терминалом, как если бы от их пристального внимания зависела скорость и надежность передачи. Спецназ оперативно уничтожил линии проводной связи и большинство спутниковых антенн Института, но оставались еще хорошо замаскированные средства вещания, и внимание инспектора разрывалось между прогрессом отправки и отобранной у мертвого сапера коротковолновой рации.
– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – тихий шепот Мисато сопровождал каждый уходящий документ, каждый архив с данными, и Кадзи неосознанно улыбнулся: первые, самые важные данные уже наверняка изучались его знакомыми аналитиками из Отдела контроля, которые, наверняка, сейчас пытаются вызвонить его и начинают проверять, почему японские операторы связи так срочно отключили все номера Старшего инспектора.
Хрипы и отрывистые команды, передающиеся из рации, привлекли внимание Кадзи, который предусмотрительно нацепил наушник, чтобы Мисато не слышала отчетов о жертвах среди сотрудников.
"Хрррр… Пшшш… Прекратить передачу любой ценой… Пшшш… Да, Седьмой, с верхнего уровня, в вентиляцию… Пшшш… "Гриль" на подходе… "
– Мисато, тут такое дело…
Кадзи скосил глаза и все понял: на мониторе наблюдения за входом в серверный зал показались тяжеловооруженные солдаты, которые подтащили к двери какой-то короб с неприятно мощного вида дулом, уперли его в стену напротив входа и отошли, держа коридор под прицелом. "Кумулятивный одноразовый гранатомет с дистанционным управлением. На жаргоне – "танковый гриль".
Инспектор быстро выключил монитор. Заметив его движение и, наконец, сообразив, что он что-то сказал, Мисато изумленно повернулась:
– Что там, Редзи?
– Я… Понимаешь… В общем…
"Как же время-то убегает… Ну что, так сложно, сколько раз врал так, инспектор? Жаль раз правду сказать?"
Кадзи улыбался, видя все больше расширяющиеся глаза, и, случайно бросив взгляд мимо ее лица, увидел на экране рядом с сообщением "83% передано…" огонек пришедшего сообщения и развернувшееся окно с гербом ООН.
"Не успели… Ни я, ни они"
– Мисато…
– Кадзи?
Кадзи сделал шаг вперед, вжал свои губы в ее и, глядя в невозможные, самые-самые прекрасные глаза, где зажигалась странная искра понимания и счастья, зажал ладонями ей уши, чтобы она не услышала ни глухого хлопка отстреленного заряда, ни катящихся по вентиляции гранат.
************************
Каору дернулся от боли и обернулся: далеко-далеко полыхнула стела Договора, разгоняя Мглу, и волна, освобождающая звенящее ничто, окатила его, сдернула ватный туман. Нагиса стоял у моста, проложенного Рей, стоял на жалком огрызке камня, висящем в пустоте, единственной точке, с которой можно было попасть на мост.
– Подумать только, – вслух произнес седой парень, щурясь в напрасных попытках разглядеть, где заканчивается свободная от Мглы бездна, – для исполнения Договора Сон очищает сам себя… Завораживает, правда, Икари?
Нагиса обернулся. Опираясь на невысокий камень, стоял парень в закопченной рубашке с чумазым лицом и всклокоченными волосами.
– Хочешь туда, Икари?
Парень не реагировал, всматриваясь вдаль, и на его лице жили только глаза.
Нагиса хмыкнул:
– Зачем? Сестра, к сожалению, сделала не тот выбор, который должна была. Один шанс из трех. Жаль, что SEELE так и не пронюхал о ее праве голоса.
– Жаль?
Нагиса улыбнулся:
– Ты разорвал себя на куски, Икари-кун. Уничтожил все на своем пути сюда. Ради чего? Ты хочешь чего-то иного? Слияние даст тебе забвение всех страданий. Ты вновь станешь человеком, даже не растворишься в безграничном Сне…
– До сих пор я и так не растворился, – спокойно произнес Синдзи. – И пока не собираюсь.
– Пока? – Нагиса поднял брови. – Это что, от тебя зависит? Ты думаешь, что способность притащить один из обликов своего нагваля в явь делает из тебя исключение?
Икари промолчал, его притягивал сияющий остров, где вершился Договор, и все еще ни разу не посмотрел на Каору. Красноглазый парень сдвинулся, перекрывая ему направление взгляда:
– Эй, так что тебе нужно здесь?
– Мне нужна моя судьба.
– Судьба. Это ты о наведенной любви? Той, что вызвана огрызками душ твоих родителей? Или ты о простом оттиске на скале Договора? Или ты о жалких минутах вашего хладного, как лед, первого секса? – Каору был спокоен и, судя по тону, разочарован. – Что такое твоя судьба?
Синдзи оторвался от камня и медленно подошел к нему:
– Каору, ты ведь сейчас здесь полностью?
– Да. Не такой сияющий рыцарь, каким был ты недавно, но все же смогу помешать тебе наделать глупостей.
– Глупостей?
Каору изучающе рассматривал подошедшего к нему вплотную Синдзи и не мог понять, что с ним не так: все же человеческая сущность Икари давно должна была уйти в безначальные глубины, и тем не менее…
– Да, глупостей. Поговорить, разузнать, убедить, узнать, не пойдет ли она с тобой в счастливое будущее…
– Каору… Ты напрасно меня провоцируешь. Замысел твоего хозяина все равно не удался. Что ТЕБЕ нужно от меня?
Каору запнулся. "Что мне нужно? Он жалок в своем стремлении в последний момент все исправить. Он глуп в надежде на невозможное. Чего мне хотеть от него? Что… Что я здесь делаю?"
– Ты умер, Каору.
Седой парень опомнился, зажатый в кулак Евангелиона.
– Ты умер, – повторил прямо в голове отрешенный голос. – И должен был потерять все эмоции, все человеческое, стать опять хамелеоном. Но почему-то все пошло не так, ты застыл на странном раздорожье. Ты сомневаешься? Я помогу…
Бронированные пальцы слегка сжались, и Каору понял, что не может сам стать Евой: от Икари, добровольно уничтожившего себя жалкого Икари-куна текли сейчас такие волны мощи, что истинная сущность искусственного человека бежала от него.
– Перед тобой простой выбор: умереть сейчас или пожить еще немного, пытаясь понять, зачем ты вытащил Аску?
"Вытащил? Я?.. Это я?.."
Каору твердо посмотрел в горящие глаза, отчаянно давя бунт внутри:
– Это не выбор. Это шантаж.
– Выбор. Как ты уже понял, иногда смерть – лучший вариант. Итак, Каору-кун, что ты выберешь: смерть или просто смерть прежнего себя? Ты дорог сам себе? Ты ненавидишь умирать и рождаться вновь? Может, ты хочешь просто остановиться?
Каору молчал: взгляд фиолетовой Евы выворачивал его наизнанку, читал строчку за строчкой его странную душу.
– Жизнь? А если жизнь – и есть страдание? Синдзи-кун, ты как никто другой должен понимать, что жизнь – лишь сон, и иногда сон бывает кошмаром. Так зачем проникаться законами этого кошмара?
– Котята видят сны не так, как мы. И даже… Как тебе объяснить… Каждый из нас видит свои сны. Так зачем решать за других, когда им пробуждаться? Может, лучше просто помочь?
– Я не понимаю тебя, Синдзи-кун…
– Ха… Я и сам не понимаю… Слушай, раз уж ты его поймал… Давай отнесем котенка в приют? Из милосердия?
– Милосердие? Почему я должен это чувствовать?
– Не знаю, Каору-кун. Вообще-то, не должен… Но… Разве ты не хочешь?"
Каору захохотал:
– Слушай, Синдзи-кун, а кто из нас тогда был прав?
– Спасибо за честный ответ. Прощай, Каору-кун.
Бронированный кулак сжался, и седой парень впервые в своей наполненной собственными смертями жизни понял, что впереди его ждет нечто новое.
**************************
– Итак, твой выбор…
– Да.
– И ты отдаешь себе отчет в последствиях.
– Да.
Великий Спящий кивнул ей и обернулся к своим спутникам:
– Время.
Фигуры в балахонах разошлись и встали спиной к стеле.
И поэтому успели увидеть прыжок огромного фиолетового тела, оканчивающийся точно в центре острова. Мост к острову разваливался, опадая в бездну.
– Представитель человечества, полагаю? – хладнокровно констатировал обладатель черного балахона, прямо перед которым остановилась огромная нога. – Вы опоздали. Решение принято.