Отоприте!
(Отпирает дверь и появляется, держа в руке зажженный фонарь.)
Ну, что вам нужно здесь?
Во имя Бога,
О, женщина, безвестного тебе…
Ого! Весьма недурно для начала.
Заткни ты глотку, демон бурь проклятый,
И чтоб ни слова больше не сказать.
Твой срок истек, исполнилася мера.
Твои дела постыдные и жизнь
Позорная – известны всей округе,
И ненависть к тебе сильна настолько,
Что если ты не сделаешь теперь
То, что тебе велят, еще до утра
Ты красного услышишь петуха
На кровле у себя: в огне и дыме
Твое гнездо утайщицы исчезнет!
(Не переставая креститься.)
Ты, кошка! Твоего дурного глаза
Я не боюсь: мечи огонь и злобу!
Там, где мой труп хотела б ты увидеть
Глазами ярко-красными, повсюду
Ты встретишь крест. Исполни приказанье:
Отдай его сейчас.
Во имя Бога,
О, женщина, безвестного тебе,
Теперь – я говорю тебе вторично —
Оставь утехи адские свои
И помогай нам! Вот, перед собою
Ты видишь человека: это Мейстер,
Слуга Господень, свыше одаренный
Искусством – в безднах воздуха царит,
В честь Господа и в посрамленье ада!
(Не переставая обороняться, подходит с фонарем к Гейнриху.)
Довольно! Если вы возьмете тело,
Что тут лежит, какое дело мне!
Пусть он живет, живи он сколько хочет,
Пока дыханья хватит; хоть и то,
Сказать по правде, хватит не надолго.
Вы говорите: мастер он. Пожалуй,
Что в мастерстве не очень он силен.
Пускай он вам готовит их, пускай вам
Железные звучат колокола, —
Для ваших ли ушей они – подумать, —
В них колокольный звон звучит нескладно,
Да и в его душе. Ему известно,
Чего во всех вещах недостает:
Недостает им лучшего, и в каждой
Есть трещина. Возьмите там носилки
И унесите малого домой!
– Эй, Мейстер – как бишь там? —
молокосос!
Вставай! Пора за дело! Всем поможешь:
Вот пастор должен проповедь держать,
Учитель должен бить детей линейкой,
Цирюльник – воду мыльную готовить.
(Гейнриха кладут на носилки, Цирюльник и Учитель поднимают его.)
Ты, блудная, постыдная жена,
Молчи и брось пути деяний адских!
Поберегите проповедь свою,
Она известна мне. Я знаю, знаю:
Все чувства – грех один. Земля – могила.
Небесный свод – покрышка гробовая.
Все звезды – дыры, солнце – как и звезды —
Огромная дыра. Погиб бы мир
Без пасторов, и наш Отец Небесный
Для страха только в небе существует.
Хорошим прутом вас бы отстегать,
Вы стоите, бездельники, лентяи.
(Захлопывает дверь.)
О, дьявол…
Ради Бога, успокойтесь!
Оставьте вы ее, а то она
Так взбесится, что нам же будет хуже.
Пастор, Учитель и Цирюльник уходят с Гейнрихом в лес. Луна поднимается, ясная, и лесной луг окутан безмолвием.
Первая сильфа, Вторая и Третья, одна за другой, проскользают из леса и кружатся хороводом.
(Зовет шепотом.)
Шш! Сестра!
Сестра!
Луна —
Между гор бела, бледна.
Веет мгла и льнет везде
К лугу, к склону и к воде.
Шш! Откуда ты?
Из вод,
Где поток, свистя, ревет,
Где лучи свой свет дробят,
Упадая в водопад.
Там, дыханье затаив,
Ночи влажной изменив,
Я из пенной глубины
Поднялась к лучам луны,
Проплыла среди камней
Выше, выше, в мир огней.
(Приходя.)
Сестры!
К нам, сюда, скорей!
Шш! Откуда ты?
Вперед!
Продолжайте хоровод!
Между скал, где мрак дрожит,
Сонно озеро лежит,
Глубь его темна, как ночь,
Я его родная дочь.
Звезды смотрят в глубину,
Я увидела луну
И, покров свой приподняв,
Я помчалась выше трав,
Выше скал, где спит беда
В горном воздухе, сюда.
(приходя)
Сестры!
К нам, сюда! Вперед!
Вот он, вот он, хоровод!
Фрау Холле спит на дне
Там, в болотной тишине,
Я стакнулась с тростником
И пришла сюда тайком.
Смейтесь, вейтесь, все вперед!
Вот он, вот он, хоровод!
Грозовые огни усиливаются. Слышится ворчанье грома. У входной двери внезапно появляется Раутенделейн, она стоит, заложив руки за голову. Месяц освещает ее.
Холля! Сильфы!
Тише! Зов!
Ай! Разорван мой покров!
Старый корень, прочь ступай!
Сильфы!
Я задела! Ай!
Там и здесь, туда-сюда!
В сером, в белом, как звезда!
(Вступая в хоровод.)
Пусть ваш круг меня замкнет!
Вот он, вот он, хоровод!
С вами, сильфы, я сплету
Шепот, ропот и мечту.
Ты, серебряная тень,
Посмотри, как ясный день:
В серебро одета я,
Серебриста ткань моя!
Ты, смуглянка, погляди,
Что там вьется впереди:
Это я кружусь мечтой
С нежной, с смуглой красотой!
Ты, из золота, взгляни,
После в мысли вспомяни,
Как сияние зажглось
Золотых моих волос!
Я взметну их – ты за мной —
Красный дым и шелк волной!
Я их брошу вдоль лица,
Пламя, пламя без конца!
Смейтесь, вейтесь, все вперед!
Вот он, вот он, хоровод!
В воду колокол упал.
Где он, где он, сильфы скал?
Смейтесь, вейтесь, все вперед!
Вот он, вот он, хоровод!
Незабудки, златоцвет
Наш не тронет легкий след!
Лесной Фавн приближается с наклоненной головой наподобие козла. Гром усиливается. Во время следующей сцены раздается сильный раскат и слышен шум дождя.
Незабудки, златоцвет
Я топчу, мне горя нет:
На болоте слышен плеск,
За кустами шум и треск,
По траве ползет змея,
Эльфы, сильфы, это я!
Букке, бокке, хейса, хву!
Толстый бык храпит в хлеву.
Телка дурня горячит,
Шею вытянув, мычит.
На спине у жеребца —
Пара мух – и без конца
Спорят в нежностях своих
И невеста и жених.
У кобыльего хвоста
Мошек резвая чета,
Мошек длинный звонкий рой
Вьется в пляске круговой.
Холля! Конюх! Хейа-ла!
Девка вовремя пришла?
В стойле душно! – Что ж дышать!
В стойле мягко полежать!
Холля! Хусса! Хейюххей!
Всюду стало веселей.
Кончен шепот подо льдом,
Жизнь кипит и бьет ключом.
Кот за кошкой – кис, кис, кис.
Мяу-мяу – обнялись.
Сокол, куры, соловей,
Заяц, лань и воробей,
Лебедь, аист на пруде,
Утки дикие в воде,
Моль, козявки, мотыльки,
И лягушки, и жуки,
Всех один зажег порыв,
Все живут наперерыв.
Он обнимает одну из сильф и убегает с ней в лес. Остальные сильфы разбегаются. Раутенделейн остается одна; задумчивая, она стоит посреди лесного луга. Буря, гром и дождь проходят.
(Поднимается над краем колодца.)
Брекекекекс!
Брекекекекс!
Эй, эй!
Чего стоишь?
Ах, милый Водяной!
Я так печальна… ах, я так печальна!
(Лукаво.)
Брекекекекс! Квак-квак! В каком глазу?
(Развеселившись.)
Да в левом. Ты мне, может быть, не веришь?
Так, так.
(Тронув пальцем свой левый глаз.)
Смотри-ка, что это такое?
А что там?
Что-то здесь в моем глазу.
Да что такое? Покажи поближе!
Там капелька, да теплая такая.
Откуда? С неба? Ну-ка, покажи!
(Показывая ему на пальце слезинку.)
Вот, капелька, вся круглая, живая
И теплая, сверкает и дрожит.
Ах, черт возьми, красиво! Если хочешь,
Я капельку блестящую возьму