– Какую оценку?
Она обернулась, но продолжала идти.
– Вы же прислали эту эсэмэску?
– Очень мне надо, – рассмеялась врачиха, – не надейтесь даже.
И побежала к своему коттеджу.
Алексей смотрел ей вслед, потом отвел глаза и вдруг понял – внезапно, как будто искра пробежала по его телу, заставив похолодеть лицо и сделав слабыми руки. Он догадался, почему Вика так интересует его: только сейчас он заметил, что она чем-то похожа на ту девушку из Вятки. Похожа, но совершенно другая. Эта – дама, а та – девчонка с детскими пухлыми губами и длинными ресницами. И трудно сказать, кто из них привлекательнее. Пожалуй, что та – из Вятки.
Глава тринадцатая
Утренняя пробежка прошла как обычно. Вся группа плелась трусцой, а Алексей с Кириллом по уже сложившемуся у них двоих обычаю вырвались вперед и держали привычный им темп. И разговаривали. Хотя говорил в основном массажист, а Метелин слушал.
– Я вчера пробежался по интернету и увидел, что у тебя появились поклонники. Кто-то даже вспомнил, что ты выступал и раньше, а потом пропал куда-то. Но теперь все радуются твоему возвращению. Однако считают, что вчерашний бой не показатель: якобы ирландец – слабый боксер и к тому же недооценил Метелина. Как бы то ни было, все теперь ждут следующего твоего выступления.
– Пусть ждут.
– Правда, что у тебя через неделю бой в Москве с Касатоновым?
– Вроде того.
– Тогда слушай. Касатонов – девятый в российском рейтинге. Они с нашим Костиком, которого ты… Ну ладно… Они оба родом из Ростова – у одного тренера начинали, а потому похожи по манере. Только Касатонов помощнее будет. Но зато медленнее и темп держать не может – ему передышки нужны. В конце каждого раунда, если сохранишь силы, его можно обрабатывать… Понял?
– Разберусь как-нибудь, – ответил Алексей.
– Ты уж постарайся, потому что тебе рейтинговые очки нужны. Тогда по сетке можно подняться и выходить на серьезные бои, даже на титульные, за которые платят хорошо. Сейчас у нас номер один – Юра Шепелев, но ты и сам видишь, какой он.
– Хороший боксер, – заступился за претендента Метелин, – смелый, удар держит хорошо. Ему бы голову включить.
– Альберт Иванович то же самое говорит.
Они замолчали, потому что обгоняли бежавшую трусцой группу. А когда отдалились, Кирилл продолжил:
– Раньше с нами Вика бегала, но, как ты появился, перестала. А вообще ты странный человек. Все это подмечают: матом не выражаешься, по мобильному не разговариваешь, телевизор не смотришь со всеми вместе, бабами не интересуешься…
– А чего мне ими интересоваться? Это пацаны в тринадцать лет ими интересуются, а мне, как-никак, тридцать семь…
– А еще слухи ходят, что ты сидел… Наколки у тебя: орлы на груди и зверь какой-то на плече.
– Орлы на груди, где обычно звезды ворам колят, а я туда двуглавых замандрыкал, чтобы все знали – вором быть не хочу. А зверь этот – Леший. На йети похож, правда, но мастер, который колол, объяснил, что йети – это в Гималаях, а у нас на Руси – леший.
– А за что, если не секрет, тебя туда?..
– Грохнул одного любопытного, который слишком много вопросов задавал.
После этого бежали молча. Подбегая к базе, обогнали группу еще раз. Кирилл сразу побежал в душ, а Метелин стал поджидать тренера. Но первым к нему подошел Шепелев.
– Отойдем в сторонку, – предложил он.
Спустились по ступеням и направились мимо замерзших клумб к елочкам.
– А теперь слушай внимательно, выскочка, – начал претендент, – я вижу, что ты на Вику глаз положил. Предупреждаю, что она моя. Ты понял?
Юрий смотрел на Алексея налившимися кровью глазами, дышал тяжело, очевидно, устав даже от такой легкой пробежки.
– Я повторяю, – повторил он с еще большей угрозой.
– Короче, слушай сюда, – ответил Метелин, – с Викой желаю тебе успеха. Я здесь ради того только, чтобы тебе помочь… Но если ты еще хоть раз, бычара конченая, на меня наедешь, то я тебе вот ту елку в задницу загоню по самые корешки. Приедет Оласьело и вытащит! Договорились?
– О’кей, – кивнул претендент на пояс чемпиона мира, – а за бычару на ринге ответишь.
Через пару часов Шепелев летал по рингу, бил со страстью, вкладываясь в каждый удар. Метелин уходил, уворачивался, нырял под каждый боковой… Ставил защиту и ощущал удары молота по своим перчаткам.
Второй раунд закончился, соперники разошлись по углам. Претендент – в угол, где его поджидал Гарри Хук, а Алексей – к своему тренеру.
Перед тем как присесть на стул, он обернулся и посмотрел на соперника. Тот уже сидел, дышал тяжело. Кирилл обмахивал его полотенцем. А старый американский тренер что-то говорил ему быстро. До Алексея долетела лишь одна фраза.
– This is how you should always work…[18]
После этого Метелин не стал садиться, а просто попытался восстановить дыхание.
– Леша, – шепнул ему Альберт Иванович, – а он хоть раз попал?
– Ни разу. Но сдохнет к концу следующего раунда.
Алексей обернулся и увидел Вику, сидящую на гимнастической скамейке рядом с Кириллом. Поймав его взгляд, девушка быстро отвернулась.
Следующий раунд начался новыми атаками претендента. Метелин так же легко уходил, держал дистанцию, но не бил сам. Он видел, что лицо и тело Шепелева заблестели от пота, чувствовал, что удары соперника становятся все слабее. Потом Юрий стал виснуть на нем, чтобы перевести дух… И даже когда Алексей отступил в угол, претендент, в очередной раз промахнувшись, обхватил его руками, задыхаясь от усталости…
Метелин посмотрел на американского тренера и спросил спокойно:
– What should I do with your guy?[19]
Гарри Хук ответил понимающим взглядом и крикнул:
– Стоп!
Алексей сам усадил претендента на подставленный стул, а тот отмахнулся локтем. Потом Метелин вернулся к Гусеву, опять не стал садиться. Дышал на сей раз легко, как будто и не провел на ринге трех раундов, но он и не работал как полагается, не бил, не толкался, а потому не выкладывался вовсе.
– Лешенька, – шепнул Альберт Иванович, – хотел сказать тебе слова, которых никому и никогда не говорил… Но не буду. Скажу только, что ты – лучший спарринг-боксер в мире. Цены тебе нет. А потому большая просьба к тебе будет. В воскресенье у тебя в Москве бой с Касатоновым… Не убивай того пацана, пожалуйста.
Метелин не убил Касатонова и даже в нокаут его не послал, но секунданты соперника выбросили полотенце сразу после окончания первого раунда[20].
Часть вторая
Глава первая
К концу апреля Метелин стал популярнейшим боксером в России, хотя рейтинг у него был не самый высокий, но зато бои – по-настоящему зрелищные, все поединки он заканчивал досрочно нокаутом или ввиду отказа соперника продолжать бой. После победы над Касатоновым был выезд в Хельсинки, где соперником Алексея стал высокий мускулистый Нурманен, очень сильный парень с лицом и ударами лесоруба – с замахом и с выкриком. Он здорово держал удар. Но два раза в первом раунде оказывался на настиле ринга, поднимался и с ничего не понимающим взглядом вновь бросался в атаку. Дважды оказался в нокдауне во втором раунде, а потом рефери на ринге остановил бой. Финские фанаты своего кумира молчали. Аплодировали лишь российские граждане. И сквозь их аплодисменты продрался хриплый вопль:
– Мочи их всех, Леший!!!
Метелин даже головой покрутил, пытаясь увидеть неизвестного поклонника. Вряд ли они встречались когда-либо, но интонации показались знакомыми.
После известия о победе русского над Нурманеном проснулась французская федерация: очевидно, Делано, который должен был выходить на ринг в этом бою, посчитал себя оскорбленным – пошли разговоры, что он струсил, а русский пришел и быстро разобрался… «Делано серьезно готовился к бою, сейчас он силен как никогда, – объясняла французская федерация, – просто по семейным обстоятельствам не мог – у него отец лег на операцию в больницу. А потому он предлагает встретиться с Метелиным в любое время на любой площадке, чтобы выяснить, кто из них сильнее».
Делано был действительно сильным боксером, он входил в десятку лучших, мог стать претендентом на бой с Оласьело, но отказался. Все-таки Оласьело лучший и превосходит всех на голову или даже на две.
Федерация бокса предложила этот бой Алексею, он согласился и сказал, что можно снова в Хельсинки, потому что Делано совсем недавно как раз туда и собирался. Метелин даже предложил федерации провести бой на следующей неделе, чтобы Делано не потерял форму. Какой-то спортивный чиновник связался с ним и уточнил. А услышав в ответ, что это не шутка, назвал Алексея наглецом. Но французы на это предложение согласились, очевидно, посчитав, что никому не известный русский не успеет подготовиться к бою с опытным боксером.
Бой состоялся, не через неделю, конечно, а через две. И там же, в Хельсинки, в том же зале, но теперь финская публика была на стороне российского боксера.
Делано был опытен, техничен, хорошо двигался, бил резко и хлестко, не вкладываясь в удар, сохраняя силы. Удары были зрелищными, и очки он набирал, но особого ущерба Алексею не наносил. Метелин тоже не выкладывался: он изучал соперника. Первый раунд был равным, второй протекал по сценарию первого, и только в самом конце Метелин приложился. Темнокожий француз закачался, но можно было бы продолжать, потому что рефери не остановил бой. Однако Метелин все равно отступил на шаг. Делано сделал шаг в сторону, пытаясь удержать равновесие, и упал. Нокдаун был тяжелый, скорее всего, это был нокаут, но француз поднялся, а до конца раунда оставалось две секунды, и потому бой был продлен.
Алексей сидел в углу и слушал, что ему говорит Гарри Хук, а тот советовал атаковать сразу, потому что «лягушатник» не восстановится за минуту. Метелин рассмеялся, потому что было смешно слышать такое от черного тренера в адрес спортсмена с таким же цветом кожи. На большом экране, установленном над трибунами, крупно показали его смех, и зал зааплодировал.