Богдан не заканчивает фразу и делает шаг, который я не успеваю предвидеть. Теряю равновесие, запутавшись в ногах и неуклюже взмахивая руками.
– И ее роняешь? – возмущенно говорит Окси. – Ну как он, Бо? Совсем безнадежен или просветы есть?
Богдан меня отпускает. Становится холодно. Смотрю на подругу, а после снова на друга. Кот сверкает серебром в глазах, умоляя молчать. И передо мной становится выбор. Первый раз в жизни. Чья я подруга? Сказать правду ради одной или солгать ради второго?
Секунда на раздумья.
– Это фиаско, Оксан. Он мне все ноги отдавил.
В пятницу после школы надеваю почетную медаль старшей сестры и остаюсь с малышкой дома, отпуская родителей за покупками. Не знаю, как в других семьях, но в нашей мама неделями уговаривает отца съездить и купить несколько новых рубашек, ведь те, которые приносит она или заказывает с доставкой, ему не нравятся от слова совсем. Ему вообще невозможно угодить. Так что остаться с Ангелочком не такая уж сложность, в отличие от того, что сейчас приходится терпеть маме. А заодно я могу серьезно поговорить с сестрой без лишних ушей.
– Гель, пока ты еще малышка и не можешь делать ошибки и глупости, я дам тебе совет. Никогда, слышишь, никогда не пытайся жертвовать собой и своими чувствами. Не будь такой дурочкой, как я, ладно?
Ангелина в ответ хлопает голубыми глазами.
– Да… – отвечаю вместо нее. – Я никому не дам тебя в обиду. Обещаю. Вот сейчас сама все шишки соберу, чтобы потом поделиться опытом…
Телефонный звонок прерывает мою речь.
– Погоди, солнышко. Нужно ответить.
Беру в руки мобильник, на дисплее селфи полугодовой давности: мы с Окси на школьной елке. Ее белые волосы блестят в искусственном свете, а черное бархатное платье сидит точно как на модели. И рядом я в белой толстовке с Безумным Шляпником. Недовольная и насупленная, потому что не хотела танцевать, а эта юла вытащила меня да еще и фоткаться заставила.
– Привет.
– Бо, приветики. Есть планы на вечер?
– Эм-м-м… Я с малой сижу, но когда родители вернутся, то…
– Отлично! Пока еще не начали лить осенние дожди и мы не превратились в изюм, предлагаю прогуляться. Завтра все равно сокращенный день в честь праздника, и нам ничего не задали.
– Конкурс – не праздник. И вообще-то нам нужно выучить стих по литературе.
– Эрушка двадцать минут только здоровается с нами.
Я выучила стих еще полчаса назад, мне в любом случае не страшно, но…
– Пойдем? – в нетерпении спрашивает Оксанка. – Ну пойде-е-ем… Ну пожа-а-а…
О нет. Только не это.
– Хорошо! Вернутся родители, и если они отпустят…
– Договорились! Перезвоню через час, – весело бросает она и завершает звонок.
Смотрю в телефон около минуты, пока глаза не начинает печь. Перевожу взгляд на сестру.
– Ты что-нибудь поняла?
Она встряхивает головой.
– Вот и я ничего не поняла.
Осень все крепче хватает поводья, оставив лето позади. Кутаюсь в джинсовку, подставляя щеки ветру, и жду подругу на нашем обычном месте. Стук каблучков оповещает о ее приближении. Оборачиваюсь и округляю глаза. Модная черная куртка, джинсовая короткая юбка и замшевые сапожки до колена.
– Ты для меня так разоделась? – спрашиваю я, поднимаясь со скамейки.
– Для себя, – заявляет она и садится.
– Будем гулять здесь?
– Нет. Просто у меня для тебя новость. Я тако-о-о-е узнала. Тебе, кстати, тоже лучше присесть.
Это место уже становится роковым. Что там еще? Я внебрачная дочь президента? Сажусь рядом с подругой, глядя в ее сияющие счастьем глаза.
– Ну говори уже!
– Ты нравишься Вадику.
– Что-о-о? – хохочу я, запрокидывая голову, но, когда опускаю подбородок, становится уже не смешно. – Ты ведь шутишь?
– Нет. Он сам мне сказал.
Качаю головой, не в силах поверить. Я? Нравлюсь Шевчуку? Это что, параллельная вселенная?
– Бо, я серьезно. Мы разговаривали с ним пару часов назад. Точнее, переписывались. Он и до этого спрашивал у меня о тебе. Я просто не сразу высекла фишку, но теперь…
– Нет! – отрезаю я.
– Что? Почему? Он же…
– Я сказала «нет»!
– Бо, послушай… Дай ему шанс. Парень влюблен в тебя. Это же здорово! Представь, мы будем двумя парочками лучших друзей, так круто. Мы мечтали с тобой с пятого класса, что когда-нибудь будем встречаться с ребятами, которые дружат между собой, чтобы вместе гулять и все такое.
– Мы мечтали, что выйдем замуж за братьев-двойняшек. И это были детские глупости.
Оксанка вздыхает, сжимая губы.
– Он совсем тебе не нравится?
Теряюсь. В последнее время Вадик не раздражает меня, как это было всегда, и мы действительно можем общаться нормально, но… Нравится? Нет. Только как одноклассник или приятель. Мотаю головой, чтобы остановить мысли, которые настойчиво лезут в голову. Если Кот теперь с Окси и он никогда не станет моим парнем, то мне, возможно, стоит перестать бегать от других. Размышление кажется верным, но… Вадик?
– Богдан и Вадик ждут нас на фонтане, – тихо произносит Окси. – Но я могу позвонить и сказать, что мы…
– Нет, все нормально, идем, – твердо заявляю я, вскакивая на ноги.
Я устала убегать и прятаться, пора вытаскивать голову из песка. Я поговорю с Вадиком, он неглупый парень. Думаю, мы найдем выход.
Решить все в голове было нетрудно, но вот уже полчаса я сижу между Окси и Вадиком и смотрю на свои пальцы, пока ребята вместе с Котом обсуждают сериал, который должен скоро появиться в Сети.
– Пить хочется, – говорит Окси, опуская голову на плечо Богдана.
– Пойдем в магазин, – отвечает он. – Ребят, вы с нами?
– Нет, мы тут посидим. – Слова такие горькие, что немеет язык.
– Ладно. – Кот медлит, но я не поднимаю головы. – Вам что-нибудь взять? Лисенок – «Алоэ», это понятно. Вадос, а тебе? Колу?
– Ага, – отзывает Шевчук.
Окси и Кот покидают нас. Смотрю вниз, не чувствуя сил, чтобы пошевелиться.
– Богдана…
По имени? Кто это такой? Он не называл меня так… Никогда!
– Да? – тихо отзываюсь я.
– Стремная у нас ситуация, верно?
– Это точно.
– Лисецкая, блин! Посмотри на меня. Я будто сам с собой разговариваю.
Поднимаю голову и поворачиваюсь к нему лицом. В свете фонаря вижу, как покраснели его щеки, а глаза горят стеснением.
– Будешь моей девушкой?
Забываю все на свете. Как дышать, говорить. Что-то внутри оживает, но я не понимаю это чувство. Как будто мне хочется быть хоть кому-то нужной. Хочется, чтобы все было как у других. И это шанс. Вдруг все действительно изменится? Станет волшебно, как в моих любимых романтических комедиях, где люди, которые ненавидят друг друга, влюбляются и… хеппи-энд с красивым финальным поцелуем.
Сердце с бешеной скоростью скачет за ребрами. Что? Сердце? Ты еще там?
Понимаю, что не могу сказать «нет». Не могу, и все. Мне хочется, чтобы жизнь стала проще. Чтобы никому не было больно. Чтобы все были счастливы и я тоже.
– Хо-хорошо…
Вадик находит мою руку и крепко ее сжимает, широко улыбаясь. Отвечаю ему взаимной улыбкой. Надеюсь, она выглядит искренне.
Очень надеюсь…
Глава 6
Медленно поднимаюсь по лестнице, скользя рукой по шершавому покрытию перил.
«Я так за вас рада, не передать!» – слышу до сих пор Оксанкин голос.
Кот всего раз криво улыбнулся мне, глядя в глаза, но не сказал ни слова. Оставшийся вечер он вел себя как обычно, будто ничего не случилось. А ведь обещал когда-то, что все мои парни будут проходить жесткий отбор. Видимо, по его мнению, Вадик достоин и без проверок.
Вытираю ладонь о джинсы, чувствуя прикосновение Шевчука. Он проводил меня до подъезда, после того как мы распрощались с Окси и Богданом. Мы молчали всю дорогу, безуспешно сражаясь с неловкостью. В конце он клюнул меня в щеку и ушел так быстро, что я не успела выдавить даже «пока». Я не понимаю. Не понимаю, что происходит, но чувствую, все это неправильно. Ошибка. Моя ошибка!
Тихонько вхожу в квартиру, предатель Редиска несется ко мне с писклявым лаем.
– Тише, дьявольский овощ, – шепчу я, опускаясь на корточки.
– Лисенок, это ты? – Мамин голос доносится из ванной комнаты.
– А вы давали ключи еще каким-то подросткам?
– Мало ли. Сделаешь смесь малышке, пожалуйста? Она что-то капризничает.
– Конечно, мам.
Мою руки в раковине на кухне и повторяю уже заученный до автоматизма процесс приготовления еды для Ангелочка, не забыв запихнуть ложку сухого молока в рот.
– Ты только взгляни на это! – за спиной грохочет папа.
Разворачиваюсь… На отце зеленая рубашка в крупный ананас и темно-зеленые брюки. Глаза горят безумием, на голове – рыжий взрыв. Давлюсь смесью и, закашлявшись, выплевываю белое облако папе в лицо. Мама появляется на кухне с розовым коконом в руках и распахивает глаза при виде сценки из плохого юмористического ситкома. Не хватает только глупой музыки и смеха за кадром.
– Леша! Это же новые вещи!
– Леля! Это вообще-то твоя дочь сделала!
– Мама! Ты серьезно хотела нарядить папу, как заморского барона с плантации ананасов?!
– Агу-у-у-у! – кричит Геля в негодовании.
– Даже младшая не оценила, – подмечает отец.
– Семейное собрание окончено, – торжественно заявляю я, и мы дружно смеемся.
– Лисенок, ты в порядке? – спрашивает мама, сидя на моей постели.
Геля причмокивает соской на бутылочке. Продолжаю кормить ее, делая вид, что не услышала вопроса.
– Богдана, – настойчивее повторяет мама.
– А? Да, все хорошо.
– А вот я так не думаю. Последние две недели ты сама не своя. Доченька, я не хочу навязываться, но чем больше ты от меня скрываешь, тем больше я волнуюсь. Ты же не хочешь, чтобы я создавала фейковые страницы в социальных сетях, чтобы держать руку на пульсе?
– О боги! Кто-то так делает?
– Все, – мягко усмехается мама. – Кроме меня. Пока что…
Смотрю на сестру. Она медленно хлопает глазами, засыпая. Как же ей хорошо. Ешь, спи, а если что-то не нравится – ори. Я бы тоже сейчас не отказалась от этой привилегии.