Декабрь не радует ни снегом, ни солнцем. Удручающая, мерзкая погода вызывает сонливость и упадок сил, но мысли о приближающихся каникулах не дают опустить нос.
– Богдана, где ты витаешь? – Маруся машет рукой у меня перед лицом. – Твой чай уже почти остыл.
Опускаю взгляд на кружку и обхватываю ладонями едва теплые керамические бока. Мы с Марусей сблизились за последние пару месяцев. У нас появились общие шутки и традиции. Вот как сейчас, например. После школы мы приходим к ней домой, чтобы выпить чаю с вкусняшками, которые, кажется, никогда не кончаются, и поболтать о всякой ерунде.
– Я здесь, – отвечаю и прихлебываю несладкий зеленый чай.
– Так ты уже выбрала, в чем пойдешь на елку?
– А туда обязательно идти?
– Конечно! В этом году мы будем тусить вместе с одиннадцатыми классами. Это ведь… круто! Возможно, мой парень тоже придет и увидит наконец меня на сцене.
«Вымышленный парень», – хочется добавить мне. Я ни разу не видела его, даже на фото, только слышала безумно романтичные рассказы Маруси, больше похожие на выдержки из современных романов о любви. Не знаю, зачем она это делает, но не пытаюсь лезть в ее мир. Пока он не трогает меня, я не трогаю его.
– Еще целый месяц. Не рано ли ты начала переживать?
– Не знаю… Это хоть какое-то веселье. Школа уже надоела. Скорее бы елка и каникулы. Мы с родителями летим в Египет на Новый год, привезу тебе фиников.
– Лучше привези мне солнышка.
– Боюсь, меня не пустят с ним в самолет.
– А жаль… – произношу, глядя в серое небо за окном.
Вхожу домой и замираю на пороге, не успев захлопнуть за собой дверь. В глаза бросается лишняя пара обуви. Черные кроссовки без единого пятнышка грязи, а ведь на улице сейчас асфальта не видно из-за этого хрюшкиного месива. Знаю только одного человека с такой суперспособностью.
– Милая, ты уже вернулась? – Мама выходит из кухни, широко улыбаясь. – А у нас гости.
– Я заметила.
– Ты голодна?
– Нет. – Паника играет на голосовых связках, как на гитарных струнах. – Пойду к себе.
– Не заглянешь поздороваться с папой? – осторожно спрашивает мама.
Я не рассказывала родителям всего, но несколько недель назад озвучила, что больше не общаюсь с Оксаной и Богданом, и по-взрослому попросила не поднимать больше эту тему. И кто бы мог подумать, что все придет к такому исходу?
– Конечно.
Снимаю куртку, стягиваю ботинки и ставлю их как можно дальше от обуви нежданного гостя, возле которой крутится неугомонный Редиска.
– Можешь сделать каку, – шепчу домашнему любимцу.
Шагаю к гостиной, сдерживая порыв свернуть в свою комнату и не высовываться, пока в квартире не станет безопасно. Всего один шаг и пара слов. Я справлюсь. Я смогу.
– Привет, пап, – звонко произношу я, выглядывая из дверного проема.
– Привет, Лисенок. А я не один. Встретил Богдана на улице и взял его в плен. Кто-то же должен смотреть со мной футбол.
Кот расслабленно сидит на диване и медленно поворачивает голову в мою сторону. И снова он. Пронзающий стальной взгляд.
– Не поздороваешься с другом? – хмуро подмечает отец.
– Мы виделись в школе, – отвечает Богдан.
Ложь. Его не было в школе сегодня. Прогуливал. Как всегда…
– Да, – киваю машинально.
Крик безумной толпы из динамиков телевизора отвлекает папу. Он принимается громко ругаться, заменяя плохие слова на строительные термины, а мы с Котом все еще смотрим друг на друга. Отвожу взгляд первая и скрываюсь в коридоре. Залетаю в свою комнату, не в силах унять бешеный стук сердца.
Зачем он пришел? Зачем согласился? Зачем?!
Мама заглядывает ко мне несколько раз, но я старательно изображаю бурную учебную деятельность, хоть буквы в книгах скачут, как кузнечики, мешая уловить суть. Когда уже закончится этот дурацкий футбол? Никогда его не любила, но теперь… Просто не выношу.
– Лисенок, Богдан уходит! Не хочешь попрощаться?! – кричит папа.
– Я занята! Пока, Богдан!
Прислушиваюсь к звукам за дверью, сжимая в руках учебник по истории. В горле вырастает ком, глаза щиплют непрошеные слезы. Я ведь хочу поговорить с ним, и это такой шанс. Два месяца молчания, но я же сама его оттолкнула…
Порываюсь вскочить на ноги, и в этот момент дверь в комнату открывается. Замираю, дыхание исчезает на пару мгновений.
– Решил сам зайти попрощаться. Надеюсь, ты не против? Всего минута твоего драгоценного времени.
Его слова и тон царапают кожу, а отчуждение на лице и вовсе лишает морального равновесия. Поджимаю губы, не зная, что сказать.
– Вижу, что тебе неприятно, но я не смог отказать дяде Леше. Больше этого не повторится, не волнуйся. Такое дерьмо, как я, не будет пачкать твою распрекрасную жизнь и личное пространство.
– Что?..
– Я все помню, Богдана. Тебе ведь даже находиться рядом со мной стыдно. Извини, что так вышло. Пока, – бросает он, дернув плечами.
– Подожди, – выдыхаю, делая неуверенный шаг вперед. – Давай мы… Поговорим. Я…
– Нам не о чем говорить, ты уже все сказала. И это правда. Ты хорошая, я плохой. Не нужны тебе такие друзья и… – Богдан поворачивается вполоборота, сжимая зубы. – И мне не нужны.
Кот уходит, закрыв за собой дверь. Вот она. Та самая жирная точка, убивающая слабую надежду, о которой я старалась не думать, но бережно хранила все это время.
Ты хорошая, я плохой…
Быстрым шагом добираюсь до двери и опускаю ладонь на ручку, но не могу ее повернуть. А какой смысл? Между нами уже пропасть. Строить мост? Будет ли он крепок? Снова падать? Я не хочу. Медленно возвращаюсь за стол и открываю учебник на начале главы. Лучше уж думать о преобразованиях Петра Первого, чем о парне, дважды разбившем мое сердце.
Не успеваю сосредоточиться на учебе, как в комнату снова входит гость. Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Окаменевшие мышцы расслабляются, а горечь в горле просится наружу. Хочется влететь в родные объятия и нажаловаться на весь мир, но вместо этого я слегка поворачиваю голову.
– Лисенок…
– Мам, все нормально. Я же говорила, что мы больше не… – Поджимаю дрожащие губы.
Она подходит ближе и кладет ладонь мне на плечо. Опускаю на нее подбородок и закрываю глаза.
– У меня для тебя новость.
– Хорошая? – спрашиваю с надеждой.
– Вот сейчас и узнаем. Мне звонила тетя Маша. Костик должен был ехать в санаторий, но у него выходит двойка по химии… Толковый парень, но ленивый, кошмар. Так вот тетя Маша предлагает эту путевку нам.
– Правда? А когда?
– Через три дня. Придется, конечно, собрать кучу справок и бумажек, но…
Вскакиваю с места, преисполненная энергией, и обнимаю маму так крепко, что сводит руки.
– Я очень хочу, мамуль!
– Отлично. Тогда завтра днем поедем в больницу, а послезавтра пробежимся по магазинам, чтобы купить все необходимое.
– Спасибо, – надломленно шепчу я и вдыхаю успокаивающий запах ее волос.
– Не за что, милая. Не за что…
Мысленно я уже за несколько сотен километров от дома. Не просто считаю минуты, считаю секунды до момента, когда смогу вдохнуть прохладный морской воздух и расслабиться, не страшась, что столкнусь с бывшими лучшими друзьями за ближайшим углом.
– И сколько тебя не будет? – спрашивает Маруся.
Низкорослая восьмиклассница нагло влезает в очередь в гардероб, щедро потоптавшись по моим кедам.
– Осторожней, – рычу вслед девчонке. – Надеюсь, вообще не вернусь.
– Я серьезно, Лисецкая. Ты бросаешь меня перед елкой. С кем я пойду?
– Успокойся, Марусь. Всего три недели. Я вернусь как раз к празднику.
– А как же оценки за четверть?
– Ульянушка сказала, что я могу подготовить конспекты по устным предметам и решить пару тестов по математике, физике и информатике, чтобы закрыть полугодие.
– Блин, как круто. Я бы тоже хотела поехать.
Растягиваю губы в улыбке из чистой вежливости. На самом деле я рада, что еду одна. Что там будут только незнакомые ребята, с которыми я смогу быть собой. Новой собой.
Утром в день «икс» у меня приятно крутит живот, а улыбка не сходит с лица. Мама с Ангелочком на руках провожает нас с отцом до машины.
– Если закончатся деньги…
– Мам! Там пятиразовое питание. Не волнуйся, я не умру от голода. И хватит уже так нервничать, я не на войну ухожу, – хихикаю и целую ее в щеку.
– Мы сражаемся каждый день, Лисенок, – серьезно подмечает папа.
– Тогда почему вы еще не подарили мне огнемет? – отшучиваюсь я, щекоча сестренку, и оставляю на ее румяных щечках пару звонких поцелуев. – Все. Поехали. Мы так все три недели только прощаться будем.
Отец почти всю дорогу молчит, я смотрю в окно, воткнув один наушник в ухо. Поля сменяют невысокие горы, неизвестность влечет, а серпантин дороги завораживает.
– Дочь, ты меня это… Извини. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение.
Открываю рот и, снимая наушник, смотрю на Лисецкого-старшего, который никогда не признает свои ошибки или вину.
– Богдан хороший мальчик, и я…
– Пап, – обрываю его, потому что последнее, что я хочу обсуждать сейчас, так это Кота. – Я знаю, что вы с ним тоже вроде как друзья, но если ты сделал это, чтобы нас помирить, то больше не надо, пожалуйста.
– Хорошо. Просто ты была такая грустная, и я думал, что смогу помочь. Хоть вы, женщины, и считаете, что мужчины должны делать эти самые первые шаги, иногда мы трусим не меньше, чем вы.
– Не в шагах дело, пап. Давай просто забудем, ладно?
– Конечно. Если хочешь, можешь включить музыку на магнитофоне.
– Серьезно? Ты же не переносишь современные треки.
– Будем считать, это мое искупление.
Смеюсь, протягивая руку к кнопочной панели. Ну что ж, он сам напросился. Из колонок льется плавный перелив клавиш, а после резко начинается партия электрогитары.
– Богдана! Не думаю, что провинился настолько! Сделай тише!
Первые несколько дней на новом месте и в новом коллективе выходят насыщенными. Мои соседки по комнате – две прикольные девчонки с севера страны. Шумная и смешная Аленка и добрая и милая Лика. Они не дают мне скучать, да и наш режим тоже: походы в столовую, процедуры, учеба, бассейн, вечерние прогулки к морю и в кино. Но самое главное, что занимает почти все мысли, – Тема. Артем Фролов.