– Е-е-е! Поцелуй победителю!
Испуганно хлопаю глазами, несколько мгновений уходит на то, чтобы прийти в себя. Все эти флешбеки уже до чертиков надоели. Новые воспоминания ведь не хуже старых, взять хотя бы сегодняшний вечер. Я хочу запомнить его так же ярко и сохранить в памяти четкую картинку.
– Я пошутил, – скованно произносит Егор, отворачиваясь к экрану.
А я вот нет. Тянусь к нему ближе, поддаваясь порыву. Целюсь в щеку, но Егор внезапно поворачивает голову, и я смазанно касаюсь его губ. Замираю, ощутив тяжелые цепи неловкости и смущения, но теплая ладонь на щеке и блестящие глаза напротив стирают эти чувства.
Мы оба этого хотим. Почему нет?
Егор ловко перехватывает инициативу. Осторожный неспешный поцелуй кипятит кровь. Несмело и нежно. Всего несколько головокружительных секунд.
– Надеюсь, я ничего не испортил?
– Нет, – шепчу я, не открывая глаз.
Нехотя прощаемся с Егором у входа в общежитие, даря счастливые улыбки друг другу. Оставляю легкий поцелуй в уголке его губ и мигом залетаю в теплый холл, чтобы не слишком уж радовать местных сплетниц, которые день и ночь сидят у окон в ожидании новой интересной истории для полоскания. Кое-что хочется оставить только себе.
Подхожу к посту коменданта и показываю раскрытый студенческий билет. Легкость, ожившая в груди, практически отрывает от земли, словно я наполненный счастьем воздушный шарик.
– Лисецкая? – спрашивает комендант.
– Да, это я.
– Просили передать.
Он вручает мне коробку, маленькая ржавая булавка раскрывается и пронзает мой внутренний воздушный шарик. Сморщенная резиновая тряпка опускается вниз живота.
Фисташковые конфеты – мои любимые!
Глава 12Богдана
На языке тает молочный шоколад, от любимого вкуса фисташковой начинки кружится голова. Закрываю глаза, по щекам катятся крупные капли теплых слез. Запихиваю в рот еще одну конфету, а после еще и еще. Сердце охватывает тоска, каждый его удар – словно о колючие шипы.
Кот дарил их мне каждый год. Причем с таким лицом, будто его кто-то заставлял. И фраза каждый раз была одна и та же: «Тупой же праздник». Он никого с ним не поздравлял. Только меня. И почему, черт возьми, так больно об этом вспоминать? Больно и в то же время… сладко? Со вкусом фисташек, шоколада и детства. Это было со мной. С нами. Счастливое время. Тогда еще счастливое…
С тихим скрипом открывается дверь, и я прижимаю подбородок к груди, скрывая лицо.
– Ух ты! Купидон все-таки добрался и до тебя? От кого сладкий подарок?
Шмыгаю носом и крепко зажмуриваюсь.
– Бо!
Ася оказывается рядом в считаные секунды. Ее рука сжимает мою, а я давлю в пальцах очередную конфету.
– Что случилось?
Мотаю головой. Если начну говорить, то скорее всего разревусь, и это услышит все общежитие.
– Бо, ты не потолстела! Клянусь!
Отправляю конфету в рот и облизываю пальцы. Вес меня сейчас волнует в последнюю очередь.
– Богдана Алексеевна, если вы сейчас же мне не ответите, то я… я…
Нет, нет, нет. По имени-отчеству? Это уже что-то страшное.
– Все нормально, Ась. Я просто… – Разворачиваю еще одну конфету, и с ресниц срывается пара слезинок.
– От кого они?
– От того, кто знает меня достаточно хорошо и помнит, что это мои любимые.
– Вот же… усатый-полосатый! Он приходил снова?
– Я его не видела. Конфеты передал комендант.
Опускаю голову. Взгляд плывет, а золотые обертки превращаются в желтые пятна.
– Давай их просто выкинем!
Хватаю коробку и прижимаю ее к груди:
– А при чем тут конфеты? Они же не виноваты, что… Я не из-за них расстроилась!
– Тогда почему?
Хороший вопрос. Сначала я тоже хотела их выбросить. Прямо в окно. Разозлилась так сильно, что готова была рвать и метать, а потом… Потом нахлынули воспоминания, и коробка наполовину опустела.
– Его слишком много, Ась. Даже сейчас. Все это время я старалась не вспоминать школу, но это невозможно. Кот всегда был рядом. Что бы я ни делала, за что бы ни бралась, ловлю себя на мысли, что когда-то мы делали это вместе. Даже сегодня, когда играла с Егором в приставку…
– Чего-чего?
Смотрю в удивленные глаза подруги и корчу рожицу: надуваю щеки и скашиваю глаза на кончик носа.
– Егор позвал меня на свидание, – вздыхаю я. – Мы были в клубе виртуальной реальности.
– Ого! Меня не было всего пару часов, а я уже столько пропустила. Ну и как прошло?
Улыбка расцветает на губах, которые мгновенно вспыхивают теплом. Ася легонько бьет меня кулаком по плечу:
– Вижу, что отличненько. А насчет блохастика – Бо, все забудется. Не сразу, но когда-нибудь точно. Появятся новые воспоминания, и прошлое отступит.
– Очень на это надеюсь.
– Так и будет. Поверь!
Киваю, глядя на добрую и понимающую подругу.
– Так вы теперь с Егором?.. – играет Ася бровями.
– Не знаю, – отвечаю смущенно, – об этом мы не говорили.
– А об этом и не говорят. Пфф… Прошлый век! Если целуетесь, считай дело в шляпе. Итак… – Она молотит ладонями по колену, изображая барабанную дробь. – Было?
– Ну-у-у… – бегаю глазами из стороны в сторону. – Было!
– А-а-а! – вопит Ася, бросаясь на меня с радостными объятиями. – Поздравляю. Я так за тебя рада.
Крепче обнимаю подругу и шепчу:
– Спасибо.
Нет ничего важнее, чем знать, что ты не один в этом сумасшедшем мире. Куда мы без верных соратников? Тех, что могут поплакать вместе с тобой и посмеяться, отчихвостить обидчиков, порадоваться успехам и погрустить над неудачами. Тех, кто поймет и поддержит просто так, без личной выгоды и злого умысла. Все-таки с друзьями мне очень повезло. Без ошибок не обошлось, конечно, но важнее то, происходит сейчас.
– А как твое свидание? Как Фролов? Он был паинькой, я надеюсь?
– Все хорошо.
Хлопаю слипшимися тяжелыми ресницами в ожидании продолжения, но она молчит.
– И это все, что ты можешь сказать? – уточняю я.
Ася поднимается с кровати и стягивает через голову платье.
– Мы были на катке, потом посидели в кафешке. Все супер. Артем, как и всегда, на высоте.
– Что-то я не вижу радости.
– Бо, все отлично. Пойду в душ. Ноги от колготок чешутся просто зверски.
Накинув халат, Ася выходит из комнаты, а я так и смотрю на закрытую дверь, не въезжая в ситуацию. Ну если уж эта сторона не хочет рассказывать, спросим другую. Бегло набираю сообщение, не растрачивая время на любезности.
Богдана: «Что ты ей сделал?»
Тема: «Ничего».
Богдана: «Если бы ничего, то я тебе не писала бы! *злой смайл*»
Тема: «Бо, я не понимаю, о чем ты. Формулируй мысли в предложения, а не в угрозы».
Богдана: «Ася уходила в прекрасном настроении, а вернулась потухшая. Отсюда вывод – ты что-то натворил!»
Тема: «Она меня отшила. Сказала, что мы можем быть только друзьями».
Не верю глазам, поэтому на всякий случай перечитываю сообщение еще пару раз. Буквы все те же: «Отшила». Кто? Ася? Отшила мечту последних двух лет?! Бред какой-то.
Тема: «И почему все девушки, которые мне действительно нравятся, хотят со мной только дружить? Где же я так очернил свою карму?»
Богдана: «Я поговорю с ней».
Тема: «Нет! Этот испорченный телефон мне ни к чему. Я же не сказал, что сдаюсь. *улыбающийся чертик* Мне хватило одного раза и тебя, занозы, в качестве наказания».
После праздников нередко накатывает чувство опустошения. Вроде бы вчера мир был полон красок и развлечений, а уже сегодня серая рутина затягивает обратно в медленную скучную воронку. Эмоциональные качели остаются позади, а впереди международные экономические отношения, конституционное право зарубежных стран и самое приятное (читай: неприятное) – физическая культура. И если первые две пары получается отсидеть в режиме экономии энергии, то с последней подобное не прокатит.
Ангелина Витальевна заглядывает в раздевалку и предупреждает, что сегодня мы поднимаемся в манеж[6] и будем сдавать нормативы по бегу.
– Надеюсь, не два километра, – недовольно произносит Ася, зашнуровывая кроссовки.
Мне не нравится ее настроение. Не могу сказать, что оно плохое, скорее задумчивое и отстраненное. Она сегодня ни разу не пошутила, а улыбается словно через силу. Хочу поговорить с ней начистоту, но не могу себе позволить бесцеремонно ворваться к ней в душу. Для этого нужно приглашение, а я его не получала.
Народу в манеже немало, парни и девушки с разных факультетов и курсов. Судя по грозным крикам тренера по легкой атлетике Бориса Николаевича, на носу соревнования. Ангелины Витальевны пока не видно, поэтому мы с девчонками из группы усаживаемся на скамейку у стены.
– Привет!
Поднимаю голову и вижу сияющего улыбкой Тему. Волосы влажными иголками торчат вверх, белая футболка промокла вокруг шеи и на груди.
– Привет, – удивленно отвечаю я. – Что ты здесь делаешь?
– А по мне не видно? – усмехается Тема, стирая тыльной стороной ладони пот со лба. – Привет, Ася.
– Привет, – вежливо отзывается подруга и утыкается носом в телефон.
И пусть ее голос все такой же звонкий, в нем нет негатива или очевидной обиды, но разница с тем, что было, колоссальная.
– Фролов, ты занимаешься бегом? – стараюсь поддержать разговор, но взглядом спрашиваю у друга совсем другое: «Что происходит?»
– Неделю назад половина команды атлетов слетела из-за простуды, и пришлось добрать ее из активистов, – объясняет Тема, и я читаю на его лице ответ на свой невербальный вопрос: «Понятия не имею».
– Девочки! – зовет Ангелина Витальевна. – Строимся!
Ася подскакивает на ноги и отходит к преподавательнице.
– Ты уверен, что не обижал ее? – рычу я.
– На все сто, – копирует мою интонацию Тема.
Цепляемся взглядами. Тема не стал бы врать мне, он один из немногих, кому можно верить без оглядки.