– Привет, – говорит он, призывая ледяной ветер.
Бо отпускает мою ладонь и складывает руки на груди. Делаю небольшой шаг вперед, загораживая ее:
– Ей нужно внутрь, пока комендант не ушел.
– А ты теперь ее адвокат?
– Егор, не дури. Поговорите завтра.
– Нет! Мы поговорим сейчас. И без лишних ушей.
– Смени тон! – вмешивается Бо, смело выходя вперед. – Ты был занят, когда я хотела поговорить, так что теперь подождешь! И вообще… – Она тычет в него пальцем, пытаясь отдышаться.
– Ты пила?
– А что, нельзя? Кто мне запретил? Ты? Что еще мне нельзя? Можно список, а то я боюсь не запомнить так сразу.
– Егор, – спокойно произношу я, – ей нужно поспать.
– Заткнись!
– Осторожно, друг, – предупреждаю я. – Я ведь хочу решить все по-хорошему. Бо, заходи в общагу.
Лисенок нетвердой походкой шагает к двери и со второго раза хватается за ручку.
– Его-то ты слушаешь, да? – выплевывает Егор, заметно пошатнувшись.
Да он и сам пьян! Класс!
– Заперто, – растерянно говорит Богдана, оборачиваясь. – И что мне теперь – на улице спать?
Пытаюсь заставить мозг думать быстрее. Должен же быть какой-то выход из ситуации.
– Поехали к нам, – вздыхает Егор, прижимая ладонь к глазам. – Места всем хватит.
Это, наверное, самая долгая поездка в такси на моей памяти. Стоит такое гробовое молчание, что страшно даже дышать. Бо дремлет на заднем сиденье рядом с Егором, а я смотрю на темное полотно дороги, пытаясь навести порядок в мыслях. Ночка точно будет веселой. Главное – отправить Бо спать, а после мы с Егором поговорим как нормальные пацаны. Хотя бы попытаемся. Уж я-то точно.
Входим в дом, никто так и не произносит ни единого слова. Если прислушаться, то можно услышать, как трещат нервы. Бо заваливается вбок, снимая кроссовки. На автомате протягиваю руку, чтобы уберечь ее от удара головой о стену.
– Я постелю ей в моей комнате, – говорит Егор и уходит дальше по коридору.
Богдана поднимает голову и смотрит на меня глазами, полными ужаса. Она не знает, что делать и как себя вести. Да, Лисенок, это все из-за тебя, правильная ты наша. Но я не хочу винить ее в открытую. Какой смысл? Мы сделали выбор, и вот куда он привел. А когда было легко?
– Иди, – мягко произношу я, стараясь вселить в нее немного уверенности. – Все будет в порядке. Ложись спать, а вопросы будем решать утром.
– А вы?
– Бо, я же сказал, все будет хорошо. За нас не волнуйся.
– Но…
– Ты мне веришь?
Она молча кивает несколько раз, нервно закусывая нижнюю губу. Хочет верить, но не может. Что ж, придется доказать на деле. Егор возвращается к нам, его голос пропитан злобной печалью:
– Богдана, тебе нужно полотенце? Хочешь принять душ или?..
– Нет, – качает головой Бо, опуская подбородок. – Я… я уже с ног валюсь.
– Тогда ложись. Я сменил постельное белье и положил второе одеяло, если вдруг замерзнешь.
Богдана медленно шагает вперед. Сердце замирает, ожидая пронзающего удара. Лисенок останавливается рядом с Егором, и он обнимает ее, прижимаясь щекой к рыжей макушке. Егор смотрит на меня, не моргая, грея в объятиях ту, которая до ломоты в костях нужна мне. Теперь я понимаю… понимаю, что она чувствовала, глядя на меня и Оксану. Это ад. Нет, даже хуже, ведь ты ничего не можешь сделать, потому что боишься навредить и все разрушить.
– Спокойной ночи, – говорит Егор, отпуская ее.
– И вам тоже, – отвечает Бо и скрывается за поворотом.
Если бы по нашей истории снимали фильм, то сейчас бы раздался грозный раскат грома, а крупным планом взяли бы мои глаза и глаза Зеленского. После завязалась бы нешуточная драка – со сломанной мебелью и разбитыми окнами. Мы швыряли бы друг друга и каждый раз смело вскакивали до тех пор, пока один из нас не потерял бы сознание. Жаль, что мы не в кино. Собираю волю в кулак и делаю глубокий вдох, вспоминая, что и кому обещал. Я умею проигрывать, но это не значит, что сдамся сейчас.
– Ну что, ревнивец, – склоняю голову, – поговорим?
– Да, друг, видимо, придется.
Садимся на кухне напротив друг друга. Руки на столе, головы гордо подняты. В нас обоих уже достаточно горячительного, поэтому от дополнительного допинга отказываемся, заварив по чашке горячего крепкого чая.
– Я хочу, чтобы вы перестали общаться, – выдвигает первое требование Егор. – Ей я, конечно, запретить не могу, но с тобой-то мы можем договориться.
Представляю в руках бейсбольную биту и с силой отбиваю первый мяч.
– Исключено.
– Она моя девушка, – приводит самый болезненный аргумент Егор.
– Я помню.
– Так какого черта ты вытворяешь?!
– Я не сделал ничего запрещенного. Бо никогда не позволила бы. Мы друзья.
– Я не слепой, Кот. У меня есть глаза, и я вижу, как ты на нее смотришь и как она на тебя реагирует.
– А я тебя предупреждал с самого начала – не лезь.
– Я слушал ее, а не тебя. Она пошла мне навстречу. Сама! А теперь перебежками носится к тебе. Как, по-твоему, я должен себя чувствовать?
– Фигово, верю, но и мне не легче. И ей, кстати, тоже.
Егор громко выдыхает, его уже начинает не на шутку потряхивать. Он хватается за чашку так стремительно, словно она может удержать его от необдуманных действий.
– Егор, давай по-чесноку? Ты нормальный пацан. У меня нет к тебе никаких претензий как к человеку. И при другом раскладе я был бы только рад, что рядом с Бо именно ты. Возможно, вы реально сошлись бы и все у вас получилось, но…
– Но расклад такой, что ты здесь!
– Да. Я здесь. И я никуда не уйду. Бо не бросит тебя первой. Не предаст и не обидит. Она боится делать людям больно. Боится перейти на сторону зла, – показываю воздушные кавычки. – И я даже не знаю, хорошо это или плохо.
– Она уже это сделала. Сегодня. Она выбрала тебя, а не меня. Тайную встречу.
– Она не знала, что я буду там.
– Я слышал твой разговор по телефону.
– Мне позвонил наш бывший одноклассник, он встречается с подругой Бо. Девчонки собирались встретиться вдвоем, а он предложил сделать сюрприз и устроить вечер памяти. Стечение обстоятельств.
– Она пьяная вдрызг! Хочешь сказать, ничего у вас не было?
– Ничего за гранью дружбы.
– Это пока, – ядовито усмехается Егор. – Кот, я к тебе тоже нормально отношусь, но мы в таком положении, что ни о каком доверии и речи быть не может.
– И все же я кое-что хочу сказать тебе предельно честно.
Проглатываю ком в горле, выбирая, кому молиться: Богу или проповеднику Артему, которому этот разговор точно дался бы куда проще, ведь он умеет, говнюк, подбирать слова.
– Я люблю ее, Егор. Я не уверен в ответных чувствах, но то, что между нами что-то есть, отрицать не стану. Я очень обидел Бо в прошлом, и она меня так и не простила до конца, но я готов ждать. Она пока сама не понимает, что ей нужно, а мы путаем ее еще больше.
– Это она тебе сказала?
– Сам догадался.
Егор дергает бровями и делает несколько глотков чая. Тоже подношу чашку к губам, понимая, что нам нужна передышка.
– Мы в тупике, Кот. Тебе так не кажется?
– Кажется.
– Выбор ведь все еще за ней.
– Хочешь, скажу, чем все закончится, на мой взгляд? Мы ее раздавим. Я хорошо ее знаю, Егор. Богдане всегда с трудом удается выбирать себя, она слишком добрая для этого, но если дойдет до предела, то мы оба ее потеряем.
– У тебя ведь уже был шанс, и ты его упустил. Может, пора все-таки отстать от нее?
– И упустить второй?
– Она тебе его дала?
– Егор, я останусь ее другом. Не знаю, как тебе объяснить, но я не могу… не могу отступить. Да и не хочу, уж прости. Я точно не такой добрый, как она.
Егор ставит чашку на стол с громким стуком и поднимается на ноги, не глядя на меня.
– Я спать, – сухо бросает он.
– Ага, – отзываюсь я и думаю о том, что сон вряд ли придет к нему, да и ко мне тоже.
Пробуждение, точно как в фильмах ужасов с элементами похищения. Открываю глаза, незнакомая обстановка сковывает страхом тело. Каждая мышца напряжена, а мозг судорожно пытается вспомнить, где я и как здесь оказалась. Последнее, что помню четко и ясно, так это мои слова в кафе: «Я никогда не напивалась до беспамятства». Кажется, миссия выполнена.
Обвожу взглядом небольшую спальню. За окном светит солнце, озаряя скромный интерьер: кровать, узкий шкаф до потолка, компьютерный стол, заваленный журналами и бумагами, тумбочка, на которой лежит одинокая расческа, несколько плакатов на стене с неизвестными мне людьми.
Я здесь уже была. Точно! Переодевалась, когда мы с Егором катались с горки. Егор… Воспоминания выливают на голову ведро ледяной воды. Сонливость и тяжесть в голове рассеиваются, а паника захватывает в плен остальные чувства, потому что теперь я вспомнила все, что натворила.
– Черт! – рычу я, откидывая в сторону одеяло, и выбираюсь из постели.
Бегу к двери, но застываю перед ней, глядя на голые ноги. Неплохо бы одеться для начала. Перевожу взгляд на окно, голос в голове тихо шепчет: «Это выход». Да, прыгать здесь невысоко. Можно сбежать и… Что? Прятаться до конца жизни? Избегать их обоих? Нет! Это ни фига не выход! Злость показывает голодный оскал, она готова сожрать меня за то, в какое положение я поставила и Кота, и Егора. Что было вчера, после того как они отправили меня спать? Чем все закончилось? Только бы не…
Непослушными руками хватаю джинсы и с трудом их натягиваю. Вновь шагаю к двери, но на глаза попадается еще одна важная деталь гардероба. Лифчик! Снимаю через голову толстовку, надеваю белье и онемевшими пальцами мучаю застежку на спине. Ну когда уже придумают какие-нибудь магнитные замки? Бесит же! Хотя, я слышала, есть ведьмы, у которых получается с первого раза справиться с злополучными крючками. Они продали душу дьяволу, не иначе.
За спиной со скрипом открывается дверь, застываю на месте, растерявшись. Половина мозга еще точно спит или ловит отходняки.