В двух местах Мрак увидел драки, вспомнил деда Тараса, который говаривал печально, что страсти в человеке никогда не спят, высматривая добычу; а вот рассудок, увы, спит, пока не растолкают. А у пьяных спит мертвецки, пока хозяин не протрезвеет, да и то не у каждого.
В лавках торговля идет бойко, Мрак замедлил шаг у одной, где продают свежую говядину, жарят тут же на вертелах под городской стеной. Между продавцом и двумя покупателями завязался спор, сама ли тцарица правит или ее муж, Иваш Сладкоголосый, водит ее рукой.
Мрак прислушался, торговец убеждает, что Светлана постепенно оставила ему делать то, что Иваш умеет лучше всех в стране – складывать песни, а сама рулит тцарством, как научилась с детства у тцара Додона, у которого сидела на коленях и слушала его речи и указательства, но эти двое твердят, что такого никогда не было, чтоб женщина да правила, деды-отцы такого не видели, значит, и тут правит Иваш, не может женщина сидеть на престоле, ее место на кресле поменьше рядом, где всегда сидит тцарица…
Он не стал дослушивать, у каждого свои доводы, пошел дальше, на перекрестке двое бродячих артистов кувыркаются, прыгают один другому на плечи, а третий играет им на дуде, скверно играет, Таргитай вон как играл, всякий раз даже у него сердце щемило и хотелось взлететь и всех сделать счастливыми, а этот просто сопит…
Чуть вздрогнул, когда слева с крыши на крышу перепрыгнул странный кот, размером с крупного волка, весь черный и со вздыбленной шерстью. Никто не заметил, смотрят под ноги и на встречных, он же привык все замечать в опасной лесной жизни.
Зверь затаился, но смотрит как раз на него, почуял, что Мрак заметил, глаза огромные и выпуклые, как у всех, кто привык охотиться по ночам, из-за них обманчивое впечатление детскости и кротости, хотя кот всегда одолеет собаку такого же размера.
Он погрозил зверю пальцем.
– Сиди смирно, паря. Я не собака, я волк.
Он даже рассмотрел в огромных глазах ночного зверя свое отражение, тот словно старался его оставить в памяти.
Мрак уже сворачивал на другую улицу, но все еще чувствовал на спине долгий взгляд недобрых глаз.
Среди пестрой толпы дважды видел артан. Обнаженные до пояса, мускулистые и горделивые, идут группкой по улице, поглядывая на остальных с презрительной спесью. Так прошел через весь город, хотел было возвращаться, интересного мало, как настороженный слух уловил торопливый шепот:
– Со славами торг не веди, понял? Увидишь слава, сразу уходи!
В тени у дома трое прилично одетых горожан сблизили головы, Мрак слышал, как один ответил тоже шепотом:
– Да почему…
Первый ответил жарко:
– Говорю тебе, узнал от самих славов! Не я, а наш Коротич побывал у них в стране, рассказывает, что их тцара окрутил некий колдун, явившись под личиной самой красивой в мире женщины!
Мрак хмыкнул, а как же иначе, все зло приходит в виде женщины, даже дети знают, а чтоб до тцара такое допустили – то сомнительно, куда местные охранники смотрят.
Третий из горожан сказал с сомнением:
– Мало ли что говорят…
– Но ты же знаешь Коротича, он когда-то обманывал? Ну, разве что при торговле, но то не в счет. Говорят, теперь внутри тцара Славии живет змея, пожирающая его внутренности, если делает что-то не так, как велит сотворивший с ним это колдун! Зато у него долгая, очень долгая, а то и вечная жизнь, однако раз в месяц должен пить кровь убитого младенца.
Мрак видел, как оба слушатели передернули плечами.
– Младенца? – переспросил один. – Который даже не успел насрать ему на колени?
– Вот-вот, – подтвердил первый, – совсем невинного!.. Вроде бы сказал, что каждый день в Славии рождаются сотни, а то и тысячи, так что в стране не убудет, а ему зато здоровье и вечная жизнь.
Мрак хмыкнул, пошел дальше. Славы самые загадочные из соседей Куявии, о них рассказывают небылицы охотнее всего, а вот его и не заметят, как и Барбуссию, тихую уютную Барбуссию, за которой ни великих войн, ни великих кровопролитий, они ужасают народ, но потом воспеваются ими же, как символы доблести и геройства…
Глава 14
Среди ночи Хрюндя решила перебраться из постели Манмурта к Мраку. Он только успел рухнуть на ложе, как в щель из комнаты, где Хугилай и Манмурт, выдвинулась Хрюндя, довольно хрюкнула и неторопливо пошла к Мраку.
Он опустил руку к полу, готовый подхватить, но Хрюндя показала, что уже большая, присела к полу, мощно оттолкнулась всеми четырьмя и тяжело бухнулась Мраку на грудь.
– Умница, – сказал Мрак, – а теперь спи, летом ночи короткие…
Сам спал крепко, но чутко, слышал, как Хрюндя дважды покидала постель, что-то ловила, шуршала в углу, наконец снова влезла к нему, прижалась и сладко засопела.
Утром услышал сквозь сон, как вошел Хугилай. Мрак тут же сел, сбросив одеяло.
– Ну, оправдывайся, – повелел грозно.
Хугилай развел руками.
– Винюсь, Ваше Величество! Не знаю еще в чем, но раз Ваше Величество так решило… Да не по бабам ходил ночью, старые связи восстанавливал. Да, некоторые через постель, но только некоторые. Те, что в конюшне на сене, – не в счет, Ваше Величество!
Мрак потянулся, зевнул.
– И что нам здесь светит?
Хугилай взглянул на него исподлобья.
– Ваше Величество, вам советовать угодное или правильное?
Мрак сказал с неудовольствием:
– Я дурак, что ли?.. Конечно, угодное!..
Хугилай усмехнулся и сказал безжалостно:
– Вашему Величеству отвели хорошие покои, почти такие же роскошные, как у великих тцаров.
– Это ж хорошо? Уважают, значит.
Хугилай понизил голос:
– Вовсе не потому, Ваше Величество.
– Ну-ну?
– Барбуссия, – напомнил Хугилай. – Будут пытаться склонить влиться в их земли добровольно. Хоть и принудительно. Но добровольно, пусть и без песни.
– А не вольюсь?
Хугилай ответил невозмутимо:
– Вольют. Во всяком случае, попытаются договориться между собой, чтобы без драки. Может быть, разделят, хотя что там делить, Барбуссия все-таки… ну, поменьше, чем все три великие страны, вместе взятые!
– Правда поменьше?.. А то у меня карта звездного неба перед глазами, а карту Барбуссии нужно искать….
Хугилай указал взглядом на двери.
– Выйдем в сад? Увидим больше, поймем больше. Да не звезд, люди еще те звезды, смотри в оба да оглядывайся.
Он распахнул двери и с поклоном пропустил Мрака, в саду уже начали появляться гости столицы, Мрак увидел четверых артан, одного слава и еще несколько контов мелких земель, вантийцев пока ни одного, торговые люди еще спят.
Хугилай проследил взглядом Мрака, спросил осторожно:
– Вижу, Ваше Величество думает насчет этих ранних пташек?
– В каком смысле? – буркнул Мрак.
– Подозреваете артан, – пояснил Хугилай, – что это они попытаются заграбастать Барбуссию?.. Силком! И захватят, к нашей беде, артан, как муравьев, откуда и берутся…
– А ты? – спросил Мрак. – Так не думаешь?
Хугилай насупился, пробормотал:
– Они могут. Но я поглядываю и на славов. Эти медведи с каждым годом все сильнее, а еще так давно ни с кем не воевали. Народу тьма, девать некуда.
Мрак взглянул исподлобья.
– Так и Вантит вроде давно не воевал, деньжат поднакопил, три большие армии для него набрать – что продуть ноздри.
– Для Вантита главное деньги, – возразил Хугилай. – А с Барбуссии что возьмешь?
– А престиж?
Хугилай вздохнул.
– Для них престиж в богатстве, давно уяснили. Так что Артания всех опаснее, верно мыслите, Ваше Величество. Артания опаснее. Хотя жизнь она такая, возьмет и что-то переставит, а мы ищем по всей комнате… Так что пока буду сколачивать союз против Артании. Как смогу.
– Крепи оборону, – согласился Мрак. – В союзе с другими получится лучше.
– Верно сказано, – согласился Хугилай и добавил в манере осторожного управителя: – Как получится.
В сотне шагов от дворца за стеной красивых деревьев вышли к пруду, облицованному плитами из розового мрамора. Вода тихая, неподвижная, с правой стороны нападало красных и оранжевых листьев, а в левой части красивые широкие листья с отдыхающими толстыми лягушками, торчат белоснежные кувшинки.
Хугилай внимательно посмотрел на Мрака.
– Ваше Величество искупаться восхотело? Солнышко припекает.
Мрак буркнул:
– Не щас. Там рыба водится?
– А как же, – сказал Хугилай. – У нас на завтрак что? Караси в сметане, уже разведал!.. Из этого пруда караси. Только поймали и сразу на сковородку.
– Караси, – согласился Мрак, – это хорошо. Даже без сметаны. Хотя в сметане да, лучше… А кто ловит?
Хугилай взглянул в удивлении.
– Слуги, конечно. Не тцарское дело в такие мелочи вдаваться.
В середине пруда, как будто подтверждая слова Хугилая, выпрыгнула рыбина, ухватила на лету пролетающую слишком низко мошку.
Мрак прошел мимо, рыба – это рыба, ей место на тарелке. Хорошее место, чистое. Спокойное.
В главном тцарском здании на первом поверхе суматоха, гридни таскают блюда на столы, расставленные в саду, дабы дорогие гости могли на ходу цапнуть кто окорок, кто кубок с вином, и все это, не прерывая степенной беседы.
На крыльцо в солнечное утро вышел мужчина в пурпурном плаще, на плече скрепляющая крупная золотая пряжка, на плечи красиво падают ухоженные волосы, на запястьях по браслету с ценными камешками. Обут в сафьяновые сапоги, что тоже украшены бисером и блестящими камешками.
– Богдан Гатило, – сказал Хугилай тихо. – Думаю, увидел нас в окно, вот и выскочил… Главный советник тцарицы Куявии. Случайно, видите ли, вышел! Такие случайности готовят заранее.
Мрак кивнул, ответил тоже негромко:
– Гутарьте без меня. Я пойду лучше с Хрюндей пообщаюсь.
Гатило увидел советника тцара Барбуссии, вскрикнул удивленно и радостно:
– Благороднейший Хугилай, главный советник Яфегерда Блистательного!.. Как хорошо, у меня как раз свободное время… А на что его лучше всего потратить, как не на беседу с мудрым человеком за чашей хорошего вина?