– Не надорвись, – посоветовал Мрак.
Хугилай прислушался, торопливо поднялся.
– Глашатай кричит, созывает на утреннюю трапезу. Это в главном зале дворца.
– Надо идти, – ответил Мрак и пояснил: – Здесь хорошо кормят. И платить не надо.
Глава 2
В большой зале столы накрыты, на широких тарелках новые яства, куявские повара расстарались удивить гостей изысканной кухней, но нет вина, день рабочий, вино будет на ужин, хотя на столах в саду есть любое на выбор.
Гости рассаживаются быстро, все уже запомнили свои места, Мрак направился к тому, где сидел в прошлый раз, тут же от своей группки отделилась Мелигерда и быстрыми шагами пошла в его сторону.
Не успел он сесть, как она оказалась рядом, ослепительно улыбнулась.
– Ваше Величество, – произнесла она чарующим голосом, – мне будет позволено сесть рядом?
Мрак пробормотал с неловкостью, чувствуя на себе десятки пар завидующих взглядов:
– Ну… кто не позволит, того я сам придушу.
Она села красиво и грациозно, придержав обеими руками подол длинного платья, от нее пахнуло дорогими ароматами.
Он неуклюже придумывал, как сказать, что она очень красивая, но протрубили трубы, в зал вошла тцарица Куявии Светлана Золотоволосая. Красивая, надменная, величественная, Мрак заметил, что старается идти еще медленнее, чем раньше, это придает величавость, лицо застывшее, никто не должен читать ее мысли и желания.
За ней, придерживая подол длинного платья, что за дурная мода, так же медленно двигается Богдан Гатило, нынешний старший советник. По слухам, Светлана часто меняет их, но не потому, что дают не те советы, а из опаски, что кто-то возымеет слишком много власти, находясь возле трона.
Нелегко быть тцарицей, подумал он с сочувствием, всего боись, всех подозревай. А ей нелегко особенно. Хотя она лучше других знает, как рулить Куявией, но поди ж докажи это контам, считают себя более пригодными уже потому, что мужчины, а она женщина, хоть и дочь тцара Додона.
Светлана опустилась в кресло, оставаясь прямоспинной и с неподвижным лицом, а заговорила таким чистым хрустальным голосом, словно слово взяла висящая над нею огромная люстра:
– Приветствую вас, великие государи!.. Мне выпала честь принять вас, за что я всем благодарна и буду гордиться этим. А мы, впервые собравшись за всю историю наших великих держав, сумеем договориться, как жить в мире и безопасности, что так необходимо нашим народам и процветанию всех тцарств, больших и малых!
Богдан Гатило вышел из-за спинки ее кресла, выпрямился, голос его прозвучал размеренно и величаво:
– Дорогие друзья! Пошло два дня, у некоторых уже оформляются мысли, как сделать так, чтобы всем жилось хорошо и счастливо. Но можно начинать высказываться, чтобы все могли оценить, подумать, что-то добавить или предложить…
Он широко и чересчур искренне улыбнулся, развел руками в жесте, что всех любит и всем желает щастя, опустился.
После некоторой паузы поднялась гигантская туша Стародуба Сильномогучего, все затихли и повернули к нему головы.
Он громыхнул тяжелым раскатистым голосом:
– Благородный советник Гатило сказал верно. Мы переговорили почти со всеми, теперь начинаем подумывать, как нам сделать наш союз крепче и надежнее. И переговоры вошли теперь в новое русло…
Мрак насторожился, что-то недоброе почудилось в тяжелом, как зимняя ночь, голосе тцара славов. Да и зачем новое, если нужно всего лишь укрепить существующий союз.
За спиной послышался шепот Хугилая:
– Ваше Величество, он чаще других говорит, что во главе тцарства не должна быть женщина. Это оскорбление богов!
– Ого, – сказал Мрак. – Уже богов позвал на помощь?
– Не от бессилия, – предостерег Хугилай. – Умный правитель пользует все, до чего дотянется.
Мрак кивнул, после тцара славов коротко и четко сказал Костобок, что да, скоро согласуем общее, Яроберг от лица Вантита уточнил, что еще пару дней и все шероховатости сгладятся, новый союз простоит тысячи лет потомкам на зависть.
Светлана поднялась, все за столами тоже встали, кто с готовностью, кто нехотя, но закон гостеприимства повелевает хозяину чтить гостей, а гостям хозяина.
Она произнесла чистым ясным голосом:
– Отдыхайте, общайтесь за накрытыми столами. В саду из подвалов выкатили лучшие вина и наполняют кувшины, там тоже для вас столы и лавки. С надеждой и радостью ждем упрочнения нашего союза, что простоит века!
Гатило чуть отодвинул ее тяжелое кресло, она вышла и тцарственно направилась в сторону внутренних покоев.
Мелигерда не столько сама ела, как стаскивала со всех блюд самые лакомые куски на тарелку Мрака, пока там не образовалась солидная расползающаяся горка.
Он взмолился:
– Перестань!.. Я столько не съем!
– Съешь, – заверила она. – Здесь в самом деле хорошо готовят. Лучших поваров переманили! Одного встретила здесь, моему батюшке раньше готовил…
– Столица, – сказал он глубокомысленно. – Они ж тут… ишь, а в самом деле очень вкусно, хоть и непонятно, что ем.
– Мужчины не перебирают, – напомнила она и добавила чуточку ехидно, – в еде.
– Да мы вообще, – возразил он, – это же надо так… Да и как-то не так, а вовсе… Ох, что-то Хугилай посматривает…
– Ты красивый, – сказала она, – пусть смотрит.
– Он не так смотрит, – сказал Мрак со вздохом, – ладно, доем уж, а там дела, дела…
Ее лицо чуть омрачилось грустью, из груди вырвался вздох.
– Мрак, побереги себя. Если с тобой что-то случится, я тут же умру.
– Не случится, – пообещал он бодро, – я сам их случу.
Но в сердце осталась заноза, вот и у него, такого вольного и свободного, как перекати-поле, появилась первая обязанность.
Даже умереть не дадут, мелькнула горько-смешливая мысль, вот так и зависаешь в паутине человеческих взаимоотношений. Хоть в пустыню уходи посидеть на скале, чтобы снова ощутить себя независимым и свободным в решениях.
Гостям не накладывали столько, как Мелигерда Мраку, потому заканчивали с завтраком быстро и уходили в сад, еще в зале соединяясь в группки. Разговоры пошли оживленнее, хотя до предела тихими голосами.
Мрак кивнул Мелигерде, прощаясь, он видел, как она хочет встать и обнять, но удержалась, негоже так прилюдно выказывать себя, не на войну же отправляет.
Когда он поднялся, могучий и свирепый, к нему никто не подошел, пусть тцар Барбуссии смотрится знатно и мощно, но это видимость, здесь о каждом судят по его землям, а крохотная державка яснее всего говорит о мощи присутствующего Яфегерда.
Хугилай подлетел, как на крыльях, спросил с ходу:
– Ваше Величество, заметили?
Мрак буркнул:
– Еще бы. Светлана не приняла создание нового союза, о котором обронил вантиец, сказала насчет упрочнения того, что есть.
– Вот-вот, – сказал Хугилай значительно, – а они готовят великий слом старого равновесия.
– Будет война?
– Будет, – заверил Хугилай с оптимизмом. – Ролдерт уже чует, но остановить не сможет, силы не те.
– И у нас не те, – сказал Мрак. – Даже если объединимся.
Тцары и советники неспешно выходили через широко распахнутые двери в сад, уже видно расставленные там под деревьями столы с яствами и кувшинами вина, медные и серебряные кубки блестят на солнце, вот уж недосчитается половины тцарица, украдут свои же слуги и сошлются на вороватых гостей.
Мрак и Хугилай вышли последними, спешить некуда, со слабыми не считаются и в свои тайные планы не посвящают.
– Над Куявией, – заметил Хугилай, – сгущаются самые грозные тучи.
– Заденут и Барбуссию?
– Конечно, – заверил Хугилай бодро. – Еще как! Но краешком.
– Смотря каким краешком, – сказал Мрак хмуро, – Барбуссия может и откинуть копыта.
– Может, – согласился Хугилай, – но может и не откинуть.
Мрак подумал, обронил тяжело:
– Могут обойтись малой кровью и малыми потерями. Главное, что им мешает, – это тцарица Куявии.
– Верно, – согласился Хугилай. – Но Светлана, как мне кажется, орешек крепче, чем выглядит. К тому же у Додона научилась многому. Это мы, мужчины, чуя свою силу, можем проявлять великодушие… Даже себе во вред. Но женщины такой блажи не допускают.
– Светлана ошибок не допускает, – согласился Мрак. – Во всяком случае, в правлении.
Хугилай развел руками.
– Куда нашей жестокости до женской. Мы можем простить даже врага, женщины так не сделают. Они всегда настороже. Особенно если на троне, где чувствуют себя уязвимыми.
Мрак невесело усмехнулся.
– Женщины бьют загодя. И говорят, что защищались.
Хугилай посмотрел на него остро.
– Вы о Светлане Золотоволосой или о… Мелигерде?
Мрак вскинул брови, это выглядело устрашающе, темные как ночь глаза показались устрашенному Хугилаю глубокими, как звездное небо.
– Мелигерда? – повторил он. – Ты чего вдруг? Ей бы только выжить. Слишком мала, чтобы затевать что-то. Да и владения у нее поменьше, чем даже у здешних контов.
– От женщин никогда не знаешь, – сказал Хугилай осторожно, – чего ждать. Они не по уму действуют, а по женской сути. А женщины чаще нас получают то, что задумали.
Мрак ответил со щемом в сердце:
– Не думаю, что получит желаемое.
– Ваше Величество?
– Слишком честная, – проговорил Мрак с трудом. – И открытая. Таким вообще выживать трудно, а уж на троне…
– Тогда сожрут, – сказал Хугилай со вздохом. – И таким ничем не помочь, Ваше Величество. Мы сами, как бы сказать…
Мрак буркнул:
– Да знаю-знаю. А что за гам у ворот?
Хугилай даже головы не повернул, сказал с полнейшим равнодушием, как о деле, о котором услышал еще месяц тому:
– Тцар Костобок предложил добавить съезду малость веселья.
– Ну-ну?
Хугилай поморщился.
– Что по-артански веселье? Драки, Ваше Величество. Там у ворот целая площадь, ровная и вымощенная камнем. Костобок предложил устроить на ней ристалище, чтобы отдохнуть после бесед, помериться силой, что всем всегда интересно.