– Как я давно тебя не видела!
– А я тебя, – ответил он.
Она вскинула тоненькие ручки, требовательно глядя на него снизу вверх большими серьезными глазами. Он подхватил ее невесомое тельце, она счастливо обхватила толстую шею и прижалась к его груди всем худеньким трепетным тельцем.
– Как я тебя люблю! – услышал он над ухом тоненький голосок. – Ты замечательный, Мрак!..
– А ты, – ответил он, – лучшая тцарица великой Куявии… уже очень скоро! Время летит так быстро.
Она отстранилась чуть, взглянула на него несколько удивленно.
– Тцарица… моя старшая сестра!
Он засмеялся.
– Не хочется в тцарицы? Тогда не взрослей. Начнется морока с обязанностями, правилами. Я вон тоже не хотел на трон, но пришлось… Манмурт говорит, вы с Хрюндей весь сад переломали?.. Ему не жалко, здесь же Куявия, но такую клумбу разворотили, сам видел, это ж какую надо силищу!
Она объяснила серьезно и очень обстоятельно:
– Милая Хрюндечка что-то искала! Начала рыть, я ей помогла.
Мрак расхохотался так раскатисто, что даже в дальних коридорах бросились к окнам, заслышав раскаты грома. Он вспомнил, как Манмурт чуть не помер от разрыва сердца, когда вытаскивал их обеих за ноги из глубокой норы. Отбивались обе, в темной пещерке так красиво и таинственно, а в саду только надоевшие роскошные клумбы да ухоженные и обстриженные деревья, уже не деревья, а как бы зеленые и противно величественные статуи.
– Живите, – разрешил он мощно, – навзросличать успеете. Счастье – когда ты просто Кузя, маленький кузнечик. Верещишь песенки, когда хочешь, а не по протоколу.
Она вскинула веселую мордочку, заглянула снизу вверх в его огромное лицо.
– А ты, Мрак?
– Я что, – ответил он серьезно, – мне петь нельзя. Все собаки во дворце помрут от страха, а они дорогие!.. Будто и не собаки, а эти… ну, клумбы.
– Клумбы не помрут, – заверила она, но задумалась, – хотя… смотря что над ними петь.
Он вынес ее в солнечный день, Кузя зажмурилась и спряталась у него на груди.
На дорожке показался запыхавшийся Манмурт, с облегчением перевел дыхание, когда за Его Величеством выскочила длинными прыжками и Хрюндя.
– Ваше Величество! – воскликнул он. – Подковать бы эту жабку, чтоб не так шустро бегала!
– Что, – спросил Мрак с интересом, – когда коня подковывали и она лапу протягивала?.. Она молодец, где в саду квакнет, там соловьи неделю молчат.
Манмурт покачал головой, голос прозвучал осуждающе.
– Ваше Величество, – сказал он строго. – Здесь, в Куябе, мне все труднее уследить за Хрюндей!
– Что стряслось?
Он сказал еще строже:
– Вы разрешаете играть с нею этой девочке… куявке! Пусть она не простолюдинка из подворотни, а сестра тцарицы, но все же… мы в чужой стране, Ваше Величество!.. Вокруг одни враги! Ни души не шагает рядом!
Кузя нахмурилась и отвернулась на руках у Мрака в другую сторону.
Мрак сказал благодушно:
– Да ладно, хоть и враги, но не опасные! Хотя да, люди все волки, даже сами себе, но это жизнь, Манмурт, а не то, что кажется детям. Все дело, какая опасность – где по горло, а где только по голень…
– Вы слишком благодушны, – сказал Манмурт. – Понимаю, звезды предсказуемы, с ними дело иметь приятнее. А здесь каждый спит и видит, как бедную Хрюндю обидеть!.. Грубые люди, сколько я уже нехороших слов в ее адрес услышал!..
Мрак отмахнулся.
– Я и в свой немало. И че?.. Да как с гуся вода. Человек должен быть гусем. Гоготнул и пошел с достоинством дальше. Плюй на все и береги Барбуссию. На твоем участке это Хрюндя. Хугилай вон на своем что-то отстаивает, похудел даже, хотя кормят здесь от пуза.
– Так как насчет девочки и Хрюнди?
Мрак сказал с веселой ноткой:
– Дети, пусть играют. Или играются, как говорят в народе. А ты присматривай за обеими! Так же проще. Они заняты друг другом, Хрюндя не лезет тебе на ручки, а когда набегаются, падают и спят в обнимку. А ты по бабам.
Манмурт отшатнулся.
– Ваше Величество!.. Какие бабы?
– Доступные, – пояснил Мрак. – В Барбуссии блюдут достоинство, а здесь вообще берега потеряли. Гуляй, пока мы не дома. Жена у тебя строгая?
– Моя жена достойная женщина, – отрезал Манмурт строго. – Я верен ей потому, что сам так изволю, а не потому, что меня принуждают!..
Мрак виновато развел руками.
– Прости, Манмурт. Даже Хугилай вот и то… правда, говорит, что через чужих жен вызнает государственные тайны, но, похоже, брешет. Хотя увивается в самом деле за женой то казначея, то начальника охраны дворца… Может, и не брешет. Хотя кто видел дипломата, что не брешет? Без этого и на работу не возьмут.
Манмурт поклонился, отступил. Лицо оставалось непроницаемым, Мрак так и не понял, хорошее ли дело он подсказал, что за двумя присматривать легче.
Хрюнде надоело сидеть и слушать, попробовала полезть на Мрака, как на большое толстое дерево. Мрак засмеялся, опустил на землю Кузю, та сразу показала Хрюнде язык и помчалась по саду, Хрюндя большими прыжками ринулась следом.
Мрак еще смотрел им вслед, хотя те сразу исчезли в густых зарослях цветущих кустов, оттуда вылетели в испуге мелкие пташки и запорхали разноцветные бабочки.
За их спинами раздался веселый голос:
– Вот вы где!.. А где моя Кузя?.. Мне сказали, что мой золотой Кузнечик с вами!
Манмурт почтительно раскланялся, даже руки развел и ногой пришаркнул, перенимая вантийские обычаи вежества, отступил и быстро удалился.
Мрак запоздало развел руками.
– Была тут, но с Хрюндей умчались.
Светлана воскликнула очень уж огорченным голосом:
– Ох, как жаль… Возвращается такая поцарапанная.
– Хрюндей?
Светлана прикинула, как лучше ответить, выбрала нечто нейтральное:
– Не думаю, хотя это же дети… Я за нее очень беспокоюсь, моя единственная сестренка. Обожаю это маленькое солнышко… Я слышала, вас склоняют влиться то в Артанию, то в Славию или даже примкнуть к Вантиту?
Он ответил без охоты:
– Для Барбуссии все хуже, чем вот так, когда ни с кем.
Она сказала с энтузиазмом:
– Ваше Величество, вы не заблудитесь в поиске выхода, как я не заблужусь в своей спальне!
Да что она снова о спальне, мелькнула полузадушенная мысль. Я же сразу представляю себе ее там в ночной сорочке, а это негоже, она чужая жена, нехорошо, такое нельзя даже в мыслях.
– Думаю, – заметил он вежливо, – у вас такая спальня, что в самом деле можно заблудиться.
Она произнесла веселым журчащим, как весенний ручеек, голосом:
– Ваше Величество, я с огромным удовольствием приглашаю вас в свой дворец!.. Там красиво, мы новую мебель завезли, главный зал вообще перестроили!.. Я сама все-все покажу, от главной двери и до моей спальни!
Он взглянул остро.
– Дворец, – сказал он, – это здорово. Но мне пора кормить мою Хрюндю.
Она изумилась.
– Вы сами кормите ту уродливую жабу?
– Она красивая, – возразил он. – И умная. А как квакает!.. Куда там соловьям.
Она с натугой выдавила улыбку.
– Да-да, у мужчин свои представления о красоте. И насчет песен.
Он поклонился, отступил.
– Во-во, вы поняли. Мы многое понимаем иначе. Ваше Величество…
И, коротко поклонившись, быстро развернулся и пошел прочь широкими шагами воина, с прямой спиной и готовыми к схватке руками.
Она закусила губу и застыла как столб. Что, почему так? Это же Мрак, готов был умереть, только бы она была счастлива, он так много для нее сделал, а она тогда не оценила, непростительно для будущей тцарицы, а сейчас он, похоже, настолько обижен, что не замечает или не хочет замечать, как она старается сблизиться…
Мелигерда, мелькнула мысль. Неужели он как все мужчины: с одной не получилось, тут же перенес внимание на другую?.. Или это просто его месть, а на самом деле…
Но что у него на самом деле? Неужели она не сумеет отвоевать его у этой тцарицы мелкого тцарства? В ее Куявии у контов земли обширнее и богаче!.. Хотя что для Мрака земли, он герой, а герои на все смотрят иначе.
Глава 6
Запад небосвода охвачен багровым заревом пожара, что разгорается все ярче и расползается на всю половину неба, а на землю падает недобрый отблеск, словно обещает и здесь кровь и горящие села и города.
Только люди и муравьи бьются с себе подобными, мелькнула горькая мысль, даже волк волку никогда горло не порвет, а дурные лоси разве что шишки друг другу набьют, вот и называй их теперь дурными…
Он дождался, когда небесный пожар выгорел, только на самом краю небозема осталась багровая полоска, взял лук и вышел из терема.
Сбоку от крыльца тут же вынырнул один из воинов, прибывших с Хугилаем.
– Ваше Величество!
– Тихо, – шепнул Мрак. – Я помню тебя, ты плыл тогда с отрядом Геонтия Секироносца к той крепости?
Воин сказал польщенно:
– У вас хорошая память, Ваше Величество!
– У меня не только память в порядке, – ответил Мрак. – Ну, ты же догадливый, вон как ухи торчат!
Он прошел мимо, впереди круг света от горящего на столбе факела, потому заранее свернул в чащу таких розовых и пахнущих днем, но теперь зловеще темных кустов.
И почти сразу пришло ощущение, что за ним следят и что видят его отчетливо, как бы ни прятался. Не подавая виду, что встревожен, шел дальше, дважды свернул, стараясь уловить, с какой стороны опасность, а когда вышел на более-менее открытую поляну, развернулся и со всей скоростью, которую сумел, метнулся на другой ее конец.
Вломился в кусты, ударился грудью о нечто плотное, сбил с ног, оглянулся. С земли торопливо поднимается человек в темном халате и с капюшоном на груди.
– А-а, – сказал Мрак злым шепотом, – так это снова ты…
Он одной рукой перехватил кисть руки с блеснувшим в свете звезд узким лезвием, а другой ухватил за горло.
Колдун пару раз дернулся и обвис, говорить не мог, но по выпученным в ужасе глазам Мрак понял, что сопротивляться больше не будет.
Он чуть расслабил хватку на горле, другой рукой отнял нож и воткнул в ствол дерева.