– Хугилай сможет, – прервал Манмурт. – Ваше Величество, у меня были лучшие наставники в воинском деле.
– Лады, – ответил Мрак. – Прикрывай мне спину. Славы мастера бить сзади.
На крыльце главного здания трое убитых куявских стражей, Мрак бегом поднялся по ступенькам, дверь в главный зал распахнута, изнутри слышны крики и лязг оружия.
Двое куявских воинов прижаты к стене, отбиваются, но, когда Мрак вбежал в зал, один сполз на пол, оставляя кровавую полосу на стене, а второй рухнул под ударами огромных шипастых дубин из дерева, что крепче сырого железа.
Ярость полыхнула с такой мощью, что он сам ощутил, как раскаляется, словно слиток кованого металла.
– Бей! – заорал он.
Его секира описала полукруг, быстрый и смертоносный, и трое славов выронили дубины, кто с разрубленной головой, кто с распоротой грудью, взлетела на воздух отсеченная рука с зажатой в кулаке рукоятью дубины.
Все развернулись к нему, Мрак остановился, славы огромные и массивные, но он все равно чувствовал себя медведем в стаде баранов, что хоть и бодаются, но лесного зверя не перебодают.
Манмурт хорошо защищал со спины, но один все же проскользнул и с такой силой обрушил дубину на затылок Мрака, что у того даже голова качнулась.
Он в бешенстве оглянулся.
– Гад, ты чего?
Тот глупо вытаращил глаза, Мрак влупил ему кулаком свободной руки сверху по темени. Хрустнуло перезрелым кавуном, Мрак тут же развернулся, по загривку врезали чем-то острым довольно больно, он взревел и пошел крушить, как рассвирепевший медведь напавших почему-то овец.
Манмурт шел сзади, его легкий меч, острый как бритва, рассекал головы и плечи так же легко, как переспелую репу.
Посекли почти всех, а когда остался только один могучий звероподобный здоровяк с дубиной размером с ногу мужика, Мрак замахнулся секирой, но меч Манмурта вошел в толстую шкуру на плечах слава быстро и словно без усилий.
Глава 12
В зал из сада вбежал запыхавшийся Хугилай, меч в его руке выглядит как-то нелепо, словно стряпуха вместо сковородки ухватила боевое копье.
– Ваше Величество! – вскрикнул он в изумлении. – Вы их всех… побили?
Мрак буркнул с неудовольствием:
– Я тцар или не тцар?.. Имею право!.. Хотя вообще-то Манмурт побил больше. Шагу не сделает, чтоб кого-то не обидеть, а с виду цаца. Пойдемте отседова. Как бы там Хрюндю не напугали.
Хугилай сказал успокаивающе:
– С нею Кузя. Этот злодей запер их обеих.
Манмурт сказал с достоинством:
– Дети. Даже не заметили, что заперты. Играют, зато в безопасности.
На выходе из зала Мрака чуть не сбила с ног Мелигерда, в доспехах, запыхавшаяся и с растрепанными волосами. Он охнул, в правой зазубренный меч, на левом обрывок ремня от утерянного щита, панцирь посечен, шлем со следами ударов.
– Ты чего ввязалась? – сказал он со злостью.
Она перевела дух, грудь часто вздымается, сказала хриплым после боевых воплей голосом:
– Там у пруда на Светлану напали! Я со своими людьми помогла ей отбиться! Теперь там в порядке, к ней сбегаются ее воины… Мрак, ты мне жизнь спас! Как я могла не примчаться?
– Это наша обязанность, – отрезал он сварливо. – А тебе неча, это мужская привилегия!
– Я за тебя жизнь отдам, – сказала она просто. – Ты – Мрак!.. Ты здесь все закончил?
– Да. А там?
– Тоже все, – ответила она. – Но там по мелочи.
Светлана бегом промчалась к дворцу, за нею едва поспевали Гатило с мечом в руках, Билык в полных доспехах, когда только и успел облачиться, словно знал нечто, и два десятка воинов дворцовой стражи.
Едва распахнув входную дверь, Светлана вскрикнула от ужаса. Кровь течет даже через порог, весь зал завален трупами, двадцать-тридцать человек в звериных шкурах и с дубинами в руках убиты свирепо и жестоко, кто-то рубил их с безжалостной яростью, рассекая тела почти пополам.
Секира Мрака, подсказало сердце. Он всегда так за нее дрался. И сейчас пришел в нужный час. И ушел, не дожидаясь благодарности.
– Ваше Величество, – сказал Гатило, – нужно проверить, как там наверху.
Билык прислушался, сказал с облегчением:
– Там тихо.
– Это хорошо, – начал Гатило и осекся.
Сердце Светланы замерло, сверху по ступенькам медленно стекает кровь. Выстеленная к празднику кумачовая дорожка уже промокла, но кровь течет и по всей ширине ступеней.
Билык молча ринулся по лестнице наверх, под его весом из-под тяжелых сапог брызнула быстро застывающая кровь.
За ним бросились воины, Светлана ухватилась за сердце и побежала следом.
Трупы славов начали попадаться на пороге входа в зал второго поверха, как и несколько убитых слуг куявов.
Билык устремился на третий, последний, где супруг Светланы Золотоволосой любил в уединении на балконе складывать чарующие песни.
Светлана видела, как вбежали за Билыком, но почему-то остановились, а там, заслышав ее шаги, поспешно расступились, давая дорогу.
Она прошла быстро, моментально схватывая все взглядом, оценивая, взвешивая и выстраивая следующие шаги. Несмотря на все, мозг работает ясно и четко, лихорадочная спешка только ускоряет, но не мешает. Обучил еще отец, объясняя, как должна действовать в опасных и критических ситуациях.
В зале лужи крови, убитые с оружием в руках распростерты от входа и по всему залу. Славов не меньше дюжины, но куявских воинов больше, а у выхода на балкон, прислонившись к стене… сидит Иваш, бессильно вытянув ноги.
Одежда в крови, на голове две раны, в руке меч со сломанным лезвием. Она торопливо подбежала, на лице ни кровинки, не шелохнулся, только с трудом поднял на нее страдальческий и вместе с тем полный любви взгляд.
– Они не прошли, – прошептал он.
Она с болью увидела на его теле с десяток колотых и рубленых ран. Кровь все еще сочится, сражался отчаянно, все-таки мужчина остается мужчиной, даже если обожает складывать песни, а не драться.
– Иваш, – вскрикнула она, – сейчас приведут лекаря!.. Не умирай!
Он прошептал едва слышно:
– Я уже слышу зов… Очень люблю тебя, Светлана…
Глаза его потускнели, а губы замерли, оставив рот полуоткрытым. Он выглядел чистым и беззащитным, сердце ее защемило, но внезапно ярко, как молния в ночи, мелькнула ослепляющая мысль: теперь я свободна для Мрака!.. Нехорошо такое думать сейчас, неправильно, Иваш распростерт в крови, она обязана горевать… хотя бы сделать вид, что горюет, потому что к стыду своему чувствует, что настоящей горечи и потери все же нет, хотя и есть, но не такая уж, как в его песнях, когда сердце рвется, а из-за потери суженого надо либо топиться, либо умереть на месте от смертной горечи.
Да, ощущение такое, будто гору с плеч сбросила. Пока несла, не чувствовала, а сейчас и горе и… странное облегчение.
– Прости, Иваш, – произнесла она с раскаянием, – я очень любила тебя… И вышла за тебя, несмотря ни на что.
Гатило сказал надсадным от только что закончившегося боя голосом:
– Ваше Величество, вы за него не вышли, а взяли в мужья. Но теперь не время предаваться скорби. Славы попробовали взять Куявию малой кровью, а Вантит, как я сегодня узнал, выслал на захват армию, какую свет не видывал.
Она тяжело вздохнула.
– Да, горевать и оплакивать некогда. В здании славы еще остались?
– Отступают, – ответил он, – а вот с их покоями сложно. Там еще идет бой. Славы захватили воинские бараки.
– Там наши?
– Говорят, подоспел Ролдерт со своими людьми. Не знаю, на чьей он стороне!
Один из стражей крикнул радостно:
– Ваше Величество, а вон на пороге терема царь Барбуссии Яфегерд Блистательный!.. Какая у него в руке секира, это же надо такую громадину…
Она глубоко вздохнула.
– Мрак… Тогда все будет хорошо.
Билык посмотрел в удивлении.
– Что в звездочете хорошего?
Она ответила загадочно:
– Его ведут звезды, им сверху виднее.
На лестнице снизу послышался топот множества ног, в зал ворвалась группа воинов с обнаженными мечами, впереди стремительно двигается широкими шагами Ролдерт, в сверкающих доспехах, уже обагренных кровью, и с мечом в руке.
– И здесь славы? – крикнул он Светлане.
– Уже нет, – ответила она, – а вот в бараках…
– Там мои люди справятся, – прервал он. – А здесь наведу порядок я.
Глава 13
Мелигерда, Манмурт и Хугилай, все с обнаженным оружием в руках, сгрудились возле Мрака, он вожак, его нужно защищать, пусть и лучший боец, но если падет, то падет все.
Мрак спросил с беспокойством:
– Ты у пруда выручила Светлану?
– Двух своих потеряла, – ответила Мелигерда с печалью. – Хорошие были воины, моему отцу служили много лет. Сейчас Светлану повели в дворец, к ней сбежалось десяток воинов, которые уцелели.
Мрак подумал, сказал тяжело:
– Проверим, как у нее там. Она тцарица, надо беречь. Что с артанами?
Хугилай сказал живо:
– Сами ошарашены. Пока не вмешиваются, ждут, пока прояснится.
Мрак кивнул, быстрыми шагами вышел из флигеля. В саду начал появляться народ, все при оружии, но перед ними поспешно расступились, как перед людьми, у которых ясная и четкая цель.
Мрак ощутил тревогу, все ускорял шаг, по ступенькам дворца взбежал, а в зал ворвался, как разъяренный бык, охватывая все и всех одним взглядом.
Множество воинов Ролдерта, у кого-то мечи и топоры в руках, другие уже вложили в ножны, Билык и с полдюжины знатных куявов вообще без оружия, все собрались полукругом над распростертой на полу… Светланой.
Под тцарицей лужа крови, Гатило на коленях поддерживает ее голову, изо рта тцарицы вытекает ярко-красная струйка, а из левой стороны груди торчит стрела с обломанным концом.
Ролдерт оглянулся на вбежавших Мрака и его людей. Один из его воинов поднял с пола слетевшую с головы Светланы корону и протянул своему конту.
Ролдерт тяжело вздохнул, покачал головой.
– Я не хотел, чтоб так закончилось… Но что сделано, то сделано. Теперь корона будет на голове настоящего тцара! Который укрепит оборону…