Экран, на котором был генерал Хром Ветер, давно уже погас. А землянин все стоял и смотрел в его черную пустоту. Как будто надеялся увидеть там ответы на вопросы, которые сам себе задавал.
– Кого вы собираетесь взять с собой, фортуан Бузин? – спросил капитан У-Ней.
– Энсина О-Кодо и старшего офицера Ло‑Нуара, – не задумываясь, ответил Алексей.
– Могу я поинтересоваться, почему именно их? – спросил капитан.
– Что бы ты ответил на этот вопрос? – сверху вниз посмотрел на своего кибернетического помощника О‑Фар.
– Я – советник, а не переговорщик, – ответил робот.
– Ты – помощник.
– Тем более. Хороший переговорщик должен доверять своему Моксо.
– Он – землянин.
– Ну и что?
О‑Фар только плечами пожал в ответ. Какое представление о Моксо могла иметь начиненная электроникой консервная банка? Примерно такое же, как и землянин.
– У вас есть другие кандидатуры, фортуан капитан? – спросил Алексей.
– Я не возражаю против тех, что назвали вы, – ответил У-Ней. – Мне лишь было бы интересно узнать причину, по которой вы выбрали именно их.
– Честно говоря, я назвал первые имена, которые пришли мне в голову. Если бы у меня было время, я бы подошел к этому вопросу более основательно. А так я решил довериться своему Моксо.
Алексей думал, что он пошутил. Но капитан отнесся к его словам чрезвычайно серьезно.
– Надеюсь, ваше Моксо не подведет вас, фортуан Бузин, – сказал он.
– Я тоже на это очень рассчитываю, фортуан капитан, – ответил Алексей, также со всей серьезностью, на какую только был способен.
– Ну как? – спросил робот.
О‑Фар сделал вид, что не услышал вопрос. Он поднялся на ноги и быстро направился к обзорной стене.
Бывший робот-уборщик, уже не таясь, покатил за ним следом.
Глава 22
Сначала все шло нормально.
Но как только посадочная капсула вошла в атмосферу, ее стало нещадно трясти. Так – из стороны в сторону, вверх-вниз, в другую сторону, хаотично и непредсказуемо, – трясет свинью-копилку ребенок, пытаясь отобрать у нее последнюю монетку, оставшуюся во чреве. Казалось, вот-вот, и вся она рассыпется на части. К тому же откуда-то потянул протяжный, низкочастотный вой, зависший на одной ноте, которая почему-то казалась Алексею похожей на тяжелый металлический крюк. Быть может, так все и должно быть при посадке, но ощущения все равно были не самые приятные. А поскольку спуск происходил полностью в автоматическом режиме, возникало еще и чувство беспомощности. Как будто катишься вниз по склону и не можешь остановиться, потому что ухватиться не за что.
В трехместной посадочной капсуле пассажиры размещались спинами к общему центру. Надев шлемы, они имели возможность разговаривать друг с другом, но видеть спутников не могли. Одиночество казалось пронзительным, как свет давно уже потухшей звезды, что все бежит по просторам космоса незнамо куда и зачем.
Чтобы хоть немного приободриться, Алексей отыскал в биюле подборку записей группы «Маятник Фуко» и врубил на полную громкость диск «Пустая Спираль».
Сначала взревела гитара. Затем частой дробью вступили барабаны. Следом за ними бас начал выводить причудливый узор. И наконец – клавишные, стилизованные под допотопный «Хаммонд» на микросхемах, завыли, будто голодные кошки.
О да! Это была музыка, созданная для того, чтобы рушить плотины и взрывать любые преграды! Безумный творческий экстаз, летящий в бесконечность! Музыка сфер, разрывающая границы реальности. Гимн бунтарей и еретиков, поднявших на знамя лозунг «Долой все запреты!». Настоящая, живая музыка – это вам не неопсиходелический джизом, в мундштук которого может дунуть любой желающий, чтобы после в течение получаса кайфовать, слушая, как булькает густой, тягучий сироп, медленно перетекающий из одного бесформенного сосуда в другой, еще более бесформенный, в котором каждая лакуна и каждый выступ имели свое собственное звучание.
Резкий рывок вверх дал знать, что капсула выбросила парашют. В атмосфере Три-Два-Пять, где штормовые ветры постоянно рвали в клочья кислотный туман, парашют, скорее всего, был бесполезен. Если он и сумеет раскрыться, то кислота разъест полотно быстрее, чем капсула опустится на твердый грунт. Поэтому главной надеждой на относительно мягкую посадку оставалась динамическая система посадочного торможения, принцип действия которой заключался в том, что за несколько секунд до контакта с грунтом капсула отстреливала закрепленные на внешней обшивке контейнеры с мощным взрывчатым веществом. Взрыв гасил скорость падения и отбрасывал капсулу в сторону. После чего происходил отстрел и взрыв следующего контейнера. И так до тех пор, пока капсула не ложилась на грунт или пока не заканчивались заряды. Разумеется, существовало множество других, гораздо более комфортных способов посадки. Но посадочные капсулы как раз и были разработаны для того, чтобы обеспечить пускай не самый комфортный, зато максимально безопасный способов посадки в экстремальных условиях. Особенно если никаких других способов больше не было. Риск при спуске на поверхность Три-Два-Пять с использованием стандартного шаттла или посадочного бота возрастал на порядок. При этом еще и машина была бы безнадежно угроблена.
Алексей знал, что должно было произойти, и каждую секунду ожидал удара. Но, как всегда в подобных ситуациях, все случилось внезапно.
Удар.
Взрыв.
Капсулу подбросило вверх и швырнуло в сторону.
Сердце будто провалилось в желудок, как на аттракционе «Безумный поезд» в Кан-Да-Кане, когда вагончик, на секунду-другую замерев в высшей точке подъема, вдруг резко падает вниз.
Снова удар.
Взрыв.
Капсула летит в другую сторону. Кажется, что мир превращается в бешено вращающуюся спираль, в центре которой ты отчаянно ловишь воздух широко разинутым ртом.
Удар.
Взрыв.
Алексей что было сил вцепился в поручни. Хотя смысла в этом никакого – тело его было прижато страховочными лентами. Если рассмотреть гипотетическую, ну то есть абсолютно невозможную ситуацию, при которой страховочные ремни лопнули, то в этом случае руки ему бы не помогли. Скорее уж он остался бы без рук.
Удар.
Взрыв.
На это раз толчок оказался заметно слабее, чем предыдущие.
Удар. И – душераздирающий скрежет обшивки, трущейся о камни.
Голос Нокуара в наушниках:
– Прибыли…
На Три-Два-Пять биома не было, поэтому общаться можно было только посредством радиосвязи. Непривычное, надо сказать, ощущение, когда голос другого человека звучит у тебя не в голове, а в ухе.
– Выходим? – спросил командир абордажной команды Шотер-Ан-Ло‑Нуар.
Вопрос был адресован Алексею, который был старшим в группе.
Алексей усмехнулся. Видел бы его сейчас капитан «Золотого Компаса». Он бы удивился новой ипостаси своего воспитанника куда больше сайтенского генерала, который виделся с Алексеем всего-то пару раз.
– Действуйте, офицер Ло‑Нуар.
– Приготовились… Один. Два. Три.
Со счетом «три» дверцы вылетели наружу.
В первый момент Алексею показалось, что в лицо ему кинули горсть песка. Он даже инстинктивно вскинул руку, чтобы прикрыть глаза, хотя на голове у него был шлем. Но это оказался не песок, а белесый туман, заволакивающий все вокруг. Включив внешний микрофон, Алексей услышал завывание ветра и шум, как будто этот ветер гнал перед собой ворох мятой бумаги и желтой высохшей листвы. К шумам примешивались звуки, похожие на то, как будто кто-то шлепал по жидкой грязи широкими подошвами болотных сапог.
Первой мыслью, пришедшей в голову, было: «Странное место».
Но странное или нет, а нужно было выбираться из капсулы, которая более не защищала их от окружающей токсичной среды. У них было не более пятнадцати минут на то, чтобы отыскать харвестер. Через пятнадцать минут кислота разъест скафандры. Что произойдет после этого, каждый может представить себе сам. Насколько хватит воображения.
Алексей выставил таймер на пятнадцать минут. Затем перевел его на двенадцать – пусть будет с запасом. Он ударил ладонью по большой красной кнопке на груди, и удерживающие его тело страховочные ленты тотчас же свернулись и исчезли в пазах на спинке кресла и подлокотника. После чего, получив контрольный толчок под зад, Алексей вылетел из капсулы.
Сделав по инерции два шага, он почувствовал, что ноги у него заплетаются. Тело продолжало движение вперед, а вот ноги от него отставали. Потеряв равновесие, Алексей упал на колени.
– При двух с половиной «же» приходится заново учиться ходить, – сказал, остановившись возле него, офицер Ло‑Нуар.
Протянув руку, он помог Алексею подняться.
Фортан был прав – не только каждый шаг, но и каждое движение требовало дополнительных усилий. Даже если просто стоишь на месте, кажется, что за спиной рюкзак с камнями.
– Где Нокуар?
– Я здесь, – показался из-за обломков капсулы энсин.
Он шел, переставляя ноги медленно, как будто к ним были привязаны гири. Чтобы сохранять равновесие, руки он держал раскинутыми в стороны. Смотрелось это со стороны довольно комично. Но лишь до тех пор, пока самому не требовалось сделать шаг.
– Все целы – уже хорошо, – философски изрек Алексей. – Осталось только найти харвестер.
Сказав это, Алексей посмотрел по сторонам.
Определенно, сказать было проще, чем сделать.
Свет Гордона-А едва пробивался сквозь заволакивающий все небо сплошной, плотный слой кислотных облаков, поэтому вокруг царил коричневый полумрак. И, словно этого было мало, все окрестности заволакивал густой белесый туман, первым ворвавшийся в капсулу. Снаружи он вел себя еще более активно – стелился широкими полосами по земле, взлетал вскинутым вверх покрывалом, закручивался спиралями, сворачивался в кольца. По непонятным причинам местами туман образовывал большие плотные скопления, из которых в разные стороны тянулись длинные, причудливо извивающиеся сюрреалистические шупальца. Временами из туманных глубин вылетали большие, имеющие идеально круглую форму шары. Пролетев какое-то расстояние, шары беззвучно взрывались, разбрасывая вокруг мири