И вот замаячил конец туннеля, показалась вертикальная стальная лестница. Одновременно ворвался новый звук — гудение генераторов, которое уже на уровне лестницы переросло в пронзительный рокот. Ним стал подниматься первым, остальные последовали за ним.
Через открытую вентиляционную дверь они попали в нижнюю камеру генератора, а потом по винтовой лестнице — в ярко освещенную диспетчерскую двумя этажами выше. Сюда, к всеобщей радости, сквозь звуконепроницаемые стены доходил лишь слабый шум.
Широкое окно с толстым стеклом давало возможность рассмотреть внизу два огромных работающих генератора.
В диспетчерской находился один-единственный техник; он что-то записывал в вахтенный журнал, поглядывая на приборную доску с самописцами и цветными лампочками, занимавшую одну из стен. Услышав голоса вошедших журналистов, он обернулся. Но еще до того Ниму бросилась в глаза копна его рыжих волос.
— Привет, Фред Уилкинс.
— Привет, мистер Голдман! — Бросив «доброе утро» остальным, он продолжил свою писанину.
— Место, где мы сейчас находимся, — пояснил Ним, — расположено на глубине пятьсот футов под землей. Эту станцию построили, пройдя сверху шахтный ствол, ну как в проходческих работах. Имеется подъемник, который выходит на поверхность. В другом стволе протянуты высоковольтные линии электропередачи.
— А ведь не скажешь, чтобы здесь работало много людей, — констатировал репортер из «Сакраменто би», пытаясь разглядеть что-то внизу через окно в полу генератора.
Техник захлопнул вахтенный журнал и усмехнулся:
— Через пару минут вы вообще никого больше не увидите.
— Это автоматизированная электростанция, — пояснил Ним. — Мистер Уилкинс заходит сюда исключительно ради дежурного осмотра. И как часто? — поинтересовался он у техника.
— Всего раз в день, сэр.
— В остальное время здесь никого нет и входная дверь закрыта на ключ. Персонал появляется, как правило, для профилактических работ или же когда что-нибудь случается.
— А как происходит включение и отключение генераторов? — поинтересовался репортер из газеты «Лос-Анджелес таймс».
— По сигналу из Центра управления в ста пятидесяти милях отсюда. Большинство гидроэлектростанций сконструированы именно таким образом. Они эффективны и позволяют экономить на оплате персонала.
— А если что-нибудь случится и возникнет паника, — не унимался репортер из газеты «Нью Уэст». — Что тогда?
— Если возникнут какие-нибудь проблемы с одним из генераторов или даже с обоими, в Центре управления будет получен сигнал тревоги и произойдет автоматическое отключение агрегата вплоть до прибытия ремонтной бригады.
— Именно такой тип станции, — подключилась к разговору Тереза ван Бэрен, — будет воплощать гидроаккумулирующая электростанция «Дэвил-Гейт-II». Скрытая от глаз, чтобы не портить ландшафт, к тому же не загрязняющая окружающую среду и весьма экономичная.
Впервые с момента появления здесь напомнила о себе Нэнси Молино.
— Только вот в вашем распрекрасном рассказе есть один изъян, Тесс. Вам придется вырыть огромное водохранилище, что приведет к затоплению черт знает какой площади земли.
— Озеро, которое появится в этих горах, будет таким же естественным, как и окружающая девственная природа, — парировала директор по связям с общественностью. — К тому же там можно будет ловить рыбу…
Ним спокойно заметил:
— Тесс, позволь мне ответить. — Сегодня он решил не позволять Нэнси и таким, как она, портить себе настроение. — Между прочим, Нэнси права, — произнес он, обращаясь к репортерам, — в том отношении, что водохранилище необходимо. Оно будет находиться в миле отсюда, значительно выше нас, его смогут увидеть разве что из самолета или же любители природы, желающие проделать долгое и нелегкое восхождение. Сооружая его, мы будем соблюдать все необходимые требования, чтобы не навредить природе…
— А вот «Секвойя» думает иначе, — вмешался репортер с телевидения. — Почему бы это?
Ним пожал плечами:
— Понятия не имею. Наверное, мы узнаем об этом на публичных слушаниях.
— О’кей, — среагировал телевизионщик, — продолжайте свой пропагандистский треп.
Вспомнив о своей решимости, Ним на этот раз сумел сдержаться. С представителями СМИ, подумал он, постоянно приходится вести изнурительную борьбу, преодолевать недоверие независимо от того, насколько честным и прямым желает казаться оппонент, связанный с промышленными и деловыми кругами. Похоже, что только откровенных радикалов независимо от их сомнительной компетенции пресса готова цитировать дословно и без каких-либо комментариев.
Ним терпеливо стал объяснять, что гидроаккумулирующая электростанция является единственно известным способом накопления массы энергии для дальнейшего использования ее в периоды пикового спроса. В какой-то степени можно даже считать «Дэвил-Гейт-II» огромным аккумулятором.
— Вода будет находиться на двух уровнях, — продолжал Ним, — в новом водохранилище и в Пайнридже, значительно ниже. Большие подземные системы труб — шлюзы и отводные каналы свяжут оба уровня. Генерирующая электроэнергию станция разместится между водохранилищем и рекой. Шлюзы будут заканчиваться у станции, откуда и начнутся отводные туннели. Когда мы запустим станцию, вода из водохранилища устремится вниз, разгоняя турбины, после чего произойдет ее сброс в реку, причем ниже ее поверхности. А вот в другое время электростанция будет функционировать по абсолютно противоположному принципу. Когда потребление падает — а это наблюдается прежде всего ночью, — «Дэвил-Гейт-II» вообще перестанет вырабатывать электроэнергию. Вместо этого она будет перекачивать воду из реки обратно в водохранилище со скоростью примерно триста миллионов галлонов в час,[5] чтобы заполнить водохранилище к следующему дню. Ночью по всей системе «ГСП энд Л» много свободной энергии, часть которой мы собираемся использовать для работы насосов.
Репортер из газеты «Нью Уэст» заметил:
— «Кон Эдисон» из Нью-Йорка пытается построить такую же станцию вот уже двадцать лет. Они называют ее «Сторм кинг». Однако экологисты и многие другие выступают против этого проекта.
— Но есть и такие ответственные люди, которые за, — отметил Ним. — К сожалению, их никто не слушает.
Ним напомнил одну из заповедей Федеральной комиссии по энергетике: требовалось доказательство того, что «Сторм кинг» не повредит рыбе в реке Гудзон. После нескольких лет исследований был получен результат: уменьшение популяции взрослых рыб составит всего четыре-шесть процентов.
— Несмотря на это, — подвел итог Ним, — «Кон Эдисон» до сих пор не получила разрешение, и в один прекрасный день жители Нью-Йорка проснутся и пожалеют об этом.
— Но это ваше частное мнение, — проговорила Нэнси Молино.
— Ну разумеется, это лишь мнение. А у вас есть какое-нибудь иное мнение, мисс Молино?
Репортер из Лос-Анджелеса заметил:
— Конечно же, у нее его нет. Вам ведь известно, насколько непредвзяты мы, служители правды.
Ним ухмыльнулся:
— Оно и видно.
Лицо темнокожей женщины напряглось, но она промолчала.
Минутой раньше, когда речь зашла о рыбе в Гудзоне, Нима так и подмывало процитировать президента «Кон Эдисон» Чарлза Люса, который в раздражении публично заметил: «Наступает момент, когда вопрос выживания человека приобретает большее значение, нежели вопрос выживания рыб. Я думаю, что в Нью-Йорке мы вплотную подошли к этому». Но осторожность взяла верх. Это высказывание принесло Чаку Люсу массу неприятностей и вызвало бурю недовольства экологистов и других лиц. Стоит ли следовать его примеру?
Кроме того, рассуждал Ним, этот дурацкий вертолет уже подмочил его репутацию среди журналистов. И он снова прилетит сегодня днем в Дэвил-Гейт, чтобы забрать Нима в город, где на его письменном столе наверняка скопилась груда бумаг. Впрочем, он договорился, что «вертушка» приземлится не раньше, чем журналистская братия отбудет на автобусе.
Но до того с мыслью о скором отъезде журналистов ему еще пришлось отвечать на их многочисленные вопросы, хотя особого удовлетворения от этого он не испытывал.
В два часа в лагере Дэвил-Гейт несколько подотставших от группы журналистов рассаживались в ожидавшем их автобусе с работающим двигателем. Они успели пообедать и теперь предвкушали четырехчасовое возвращение домой. А в пятидесяти ярдах от них Тереза ван Бэрен, тоже направлявшаяся к автобусу, говорила, обращаясь к Ниму:
— Спасибо за все, что вы сделали, хотя многое вам явно было не по нутру.
Он улыбнулся:
— Мне платят, чтобы я время от времени делал то, что предпочел бы не делать. Была какая-нибудь польза, как вы…
Ним осекся, сам не зная почему. Инстинкт подсказал ему, что рядом происходит что-то неладное, что-то чрезвычайное. Оба стояли почти на том же месте, где утром Ним остановился, направляясь на завтрак. Погода все еще была хоть куда: ясный солнечный свет заливал деревья и дикие цветы, а легкий ветерок доносил прохладу горного воздуха. Оба спальных домика были хорошо видны, перед одним из них стоял автобус, а на балконе другого загорали два свободных от дежурства работника. В противоположном направлении рядом с домиками для персонала играли ребятишки: всего несколько минут назад Ним заметил среди них рыжеволосого мальчугана Денни, с которым разговаривал утром. Мальчик запускал змея, вероятно, подаренного ему ко дню рождения, но сейчас ни малыша, ни змея не было видно. Ним перевел взгляд на тяжелый грузовик «ГСП энд Л» и группу людей в спецовках. Среди них он узнал бородатого Уолли Тэлбота-младшего. Видимо, это были люди из бригады по ремонту линий электропередачи, о которых он уже упоминал. На дороге, ведущей в лагерь, показался маленький синий автомобиль для развозки товаров.
Кто-то в автобусе нетерпеливо крикнул:
— Тесс, ну поехали же!
— Ним, что это там? — спросила ван Бэрен с любопытством.
— Ничего не понимаю. Мне кажется…
И тут неистовый крик отчаяния заполнил пространство вокруг лагеря, заглушая все прочие звуки: