— Ты не очень утомилась, чтобы все подробно мне рассказать?
Руфь покачала головой:
— Я готова это сделать.
И она в течение целого часа говорила, а Ним внимательно слушал, задавая ей вопросы. Как выяснилось, примерно восемь месяцев назад Руфь обнаружила небольшой узелок слева на шее. Доктор Миттельман к тому времени ушел на пенсию, поэтому она попала к доктору Левину. Тот с подозрением отнесся к опухоли и назначил серию процедур, включая рентген грудной клетки, обследование печени и костного мозга. Продолжительные тесты стали причиной дневных исчезновений Руфи, на которые обратил внимание Ним. Результаты гистологических анализов показали, что раковые клетки после шестилетнего затишья вдруг активизировались и распространились по всему телу Руфи.
— Когда я узнала об этом, — сказала Руфь, — у меня голова пошла кругом, я не знала, как мне реагировать.
— Что бы там ни было между нами, тебе следовало поставить меня в известность, — решительно возразил Ним.
— Мне казалось, тебя захлестнули дела. Как раз в то время при взрыве на «Ла Мишен» погиб Уолтер. В общем, я решила ни с кем не делиться своими переживаниями, переключившись на бумажную войну со страховой компанией и прочие заботы.
— Твои родители в курсе?
— Нет.
Руфь рассказала, что, когда был поставлен диагноз, она стала регулярно, раз в неделю, посещать местную клинику, чтобы пройти курс химио- и иммунотерапии. С этим также было связано ее отсутствие дома в дневное время. Руфь часто мучила тошнота, она потеряла в весе из-за многочисленных процедур, но ей удавалось скрывать от Нима и то и другое, потому что он нередко отсутствовал дома. Ним обхватил голову руками, его мучил стыд. Он предполагал, что Руфь встречается с мужчиной, а она все это время… Руфь рассказала Ниму, что доктор Левин проинформировал ее об институте «Слоун Кеттеринг» в Нью-Йорке, где практикуют новый метод лечения. Он настоял, чтобы она поехала туда и все выяснила. Руфь последовала этому совету и в течение двух недель проходила там бесчисленные обследования. Тогда Ним подолгу ее не видел. Тот период времени он воспринял в общем-то с безразличием. Это беспокоило его просто как ощущение некоторой бытовой неустроенности. Ним просто не знал, что сказать.
— Ну, что было, то было, — сказала Руфь. — Ты ведь не мог знать.
И тут он задал вопрос, который ему самому внушал страх:
— Каковы же их прогнозы?
— Во-первых, нет необходимых лекарств. Во-вторых, оперировать уже слишком поздно. — Ее голос звучал спокойно. К ней полностью вернулось самообладание. — Но мне еще отпущено много времени, хотя никто не знает сколько. А что касается института «Слоун Кеттеринг», мне пока самой не ясно, стоит ли пройти там курс лечения. Врачи в этом институте применяют микроволновой метод для повышения температуры опухоли с последующим радиоактивным облучением, которое может — или не может — уничтожить раковую ткань. — Руфь грустно улыбнулась. — Как ты понимаешь, я разузнала об этом все, что могла.
— Я хотел бы сам поговорить с доктором Левином завтра, — сказал Ним и поправился: — То есть это получается уже сегодня. Как ты думаешь?
— Думаю? — вздохнула Руфь. — Нет, я ничего не думаю. Это так прекрасно иметь человека, на которого можно положиться. О, Ним, мне так тебя не хватало!
Он снова обнял ее. Чуть позже Ним выключил свет, и они поднялись наверх. Впервые за несколько месяцев Ним и Руфь легли вместе и ранним утром, когда забрезжил рассвет, отдались любви.
Глава 12
Сверкнуло лезвие ножа. Струей брызнула кровь. Наблюдая за процедурой кастрации, Ним ощутил легкое головокружение… Стоявший рядом судья Йел весело посмеивался:
— Благодари Господа Бога, что тебе выпало родиться мужчиной, а не таким вот бычком.
Они стояли на узком помосте над загоном для скота на пастбище в долине Сан-Хоакин, которая считается самым центром сельскохозяйственных угодий Калифорнии. Пастбище являлось собственностью фонда семьи Йел.
— Мысль о кастрации любого самца угнетает меня, — сказал Ним.
Он прилетел сюда рано утром, чтобы обсудить с Полом Йелом вопрос о влиянии электроэнергии на сельское хозяйство. Фермеры Калифорнии были важными потребителями электроэнергии; сельское хозяйство и связанная с ним промышленность потребляли десятую часть всей производимой «ГСП энд Л» электроэнергии. Без электричества фермерство как важнейшая отрасль штата перестала бы существовать.
Во второй половине дня бывший судья Верховного суда должен был присутствовать как представитель «ГСП энд Л» на региональных слушаниях по проекту «Тунипа». На заседания энергетической комиссии — некоторые называли их показательными выступлениями — приглашались представители местных властей и жители, заинтересованные в получении электроэнергии. Фермеры из долины Сан-Хоакин, увидевшие в вероятном сокращении потребления энергии угрозу для своих хозяйств, относились к числу решительных сторонников проекта. На заседания наверняка явятся и представители оппозиции. Все еще наблюдая за действиями людей под помостом, Йел обратился к Ниму:
— Я понимаю сожаления по поводу уничтожения мужского начала, пусть даже у животных. С одной стороны, жалко, а с другой — необходимо. Фермер даже не задумывается о таких вещах.
— А вот вам приятно сознавать себя одним из них?
— Фермером наполовину? Даже не знаю, что вам сказать. — Старик нахмурился. — Я занимаюсь главным образом бухгалтерией, просматриваю балансовые отчеты, стараясь понять, почему та или иная операция нашего семейного фонда не приносит прибыли.
— Но то, что мы сейчас наблюдаем, видимо, окажется рентабельным.
— Рентабельным, но чертовски дорогостоящим.
Им предстояло быть свидетелями кастрации шестимесячных бычков, переведенных со скотных дворов на пастбище для нагула веса и последующей продажи на рынке. Итак, пятеро ковбоев, сплошь мужчин среднего возраста, в грубой хлопчатобумажной одежде контролировали начинающееся действо. Весь процесс начинался с загона полдюжины бычков в специальное огороженное пространство круглой формы. Затем животных, подгоняя электрострекалами, оттесняли в узкий коридор с высокими цементными стенами, открытый с торца. Каждое животное обильно поливали специальным раствором для уничтожения на их туловище личинок жуков и насекомых.
Ниму подумалось, что коридор с ужасной неизбежностью вел в гидравлическую металлическую клетку. Попадавший в нее бычок оказывался зажатым с боков, его голова высовывалась наружу, а тело приподнималось над землей. Перепуганные животные издавали оглушительный рев. Для начала бычку в каждое ухо впрыскивали моторное масло для устранения клещей. Затем в рот ревущему животному с помощью огромного шприца заливался особый раствор для уничтожения червей и глистов. После этого острые рога отсекались мощными ножницами, оставлявшими кровоточащие срезы.
Даже до помоста доносился тошнотворный запах жженой шерсти и горелого мяса, когда раскаленными докрасна пластинами осуществлялось электрическое клеймение на боку животных. Далее следовало нажатие рычага, и по свистку клетка с животным посредством гидравлики поворачивалась набок на девяносто градусов. В днище клетки, ставшем теперь ее стенкой, виднелась небольшая дверца. Ковбой распахивал ее, доставал баллончик с антиинфекционным аэрозолем и опрыскивал бычьи гениталии. Затем откладывал баллончик и вынимал нож. Сделав надрез на мошонке, он нащупывал яички, вытягивал их и, обрезав, бросал в стоявший рядом контейнер. Обработкой аэрозолем кровоточащей зияющей раны вся операция и заканчивалась. Кастрированный бычок, лишенный отныне всех желаний, кроме желания поесть, будет быстро набирать вес.
Гидравлическая клетка, приняв первоначальное положение, открывалась, и все еще ревущее животное устремлялось в следующий загон. Вся процедура от начала до конца занимала менее четырех минут.
— Сегодня все происходит быстрее и проще, — сказал Йел. — Когда был жив мой дедушка, и даже до недавнего времени, бычков приходилось отлавливать с помощью лассо и связывать перед тем, как проделать все то, что ты только что наблюдал. Теперь ковбои редко скачут на лошадях, а некоторые из них даже не знают, как это делается.
— Сейчас это обходится дешевле? — поинтересовался Ним.
— По идее должно быть дешевле, но на самом деле нет. Происходит инфляционный рост всяческих затрат — труда, материалов, кормов, электричества. Причем особенно электричества. Данная операция в значительной мере зависит от подачи электроэнергии. Мы также используем ее для смешивания кормов для сорока тысяч бычков. А знаешь ли ты, что в загонах всю ночь горит свет?
— Как я понимаю, для того чтобы бычки видели корм.
— Верно. Они мало спят, много едят и быстро набирают вес. Но наши счета за электроэнергию просто астрономические.
Ним пробормотал в ответ:
— Кажется, я уже слышал эту песенку раньше.
Йел рассмеялся:
— Наверно, я напоминаю тебе недовольного покупателя, правда? Что ж, сегодня так оно и есть. Я дал указание своему менеджеру снижать издержки, экономить, отслеживать потери — в общем, удерживать траты на прежнем уровне. По-другому нам нельзя.
В это утро Ним встретился накоротке с Норрисом, суровым, хмурым человеком далеко за пятьдесят. У него была контора в городе и, помимо фонда семьи Йел, он управлял еще имуществом других клиентов. Ниму показалось, что Норриса больше бы устраивало, если бы Пол Шерман Йел продолжал оставаться в Вашингтоне, не вмешиваясь в дела фонда.
— Чего бы я хотел, так это распродать имущество и кое-что другое, оставшееся от деда, — сказал Йел. — Только вот сейчас не лучшие для этого времена.
Беседуя с Йелом, Ним продолжал наблюдать за происходившим внизу.
— А вот последний бычок и еще один перед ним не были кастрированы. Это почему? — вдруг спросил Ним.
Один из находившихся рядом ковбоев, услышав вопрос, повернулся к нему. На смуглом лице мексиканца заиграла широкая улыбка. Йел тоже улыбнулся.
— Ним, мой мальчик, — доверительно заметил старик, наклонившись к Ниму, — должен открыть тебе тайну. Два последних бычка оказались телками.