— Тогда я больше не буду этого делать.
Не сказав ни слова, он повесил трубку. Еще во время разговора Нэнси листала телефонную книгу в поисках фамилии Куинн. Наконец нашла: Куинн Демпстер У.Р. Она набрала номер, и после второго звонка раздался мужской голос:
— Резиденция Демпстер Куинн. — Эти слова по своей значимости почему-то напомнили целлулоидный шарик, скатывающийся вниз по лестнице.
— Миссис Куинн, пожалуйста.
— Прошу прощения, но мадам обедает и просила ее не беспокоить.
— Побеспокойте ее, — сказала Нэнси, — передайте, что «Калифорния экзэминер» собирается упомянуть ее имя, спросите, не желает ли она помочь нам уточнить некоторые факты.
— Один момент.
Прошел не один момент, а несколько минут. Наконец строгий женский голос спросил:
— Да?
Нэнси представилась.
— Что бы вы хотели?
— Миссис Куинн, когда в августе заседал исполнительный комитет клуба «Секвойя», членом которого вы являетесь, и было решено сотрудничать с организацией Дейви Бердсонга «Энергия и свет для народа», когда была…
Присцилла Куинн ответила резко:
— Предполагается, что это заседание и все договоренности остаются в тайне.
Вот так попадание в самую десятку! В отличие от Сондерса Куинн не была хитрой рыбкой. Теперь Нэнси получила подтверждение, которое ей так требовалось и которого она ни за что бы не добилась, задавая вопросы прямо в лоб.
— Ну хорошо, — сказала Нэнси. — Я и так об этом знаю. Может, сам Бердсонг и разболтал.
Нэнси услышала в трубке тяжелое дыхание.
— Очень может быть. Я даже в мелочах не доверяла бы Бердсонгу.
— Тогда позвольте спросить, почему вы согласились поддержать его…
— Я как раз была против. Я одна проголосовала против всей этой затеи. И оказалась в меньшинстве. — В голосе Присциллы прозвучала тревожная нотка. — Вы обо всем этом собираетесь писать?
— Разумеется.
— О, дорогая, я не хочу, чтобы меня цитировали.
— Миссис Куинн. Когда вы взяли трубку, я представилась. Однако вы ничего не сказали о том, чтобы наш разговор не записывался.
— Но я говорю это сейчас.
— Уже слишком поздно.
Женщина на другом конце провода с негодованием проговорила:
— Я позвоню вашему издателю.
— Да ему это по барабану. Он, наоборот, скажет мне, чтобы я продолжала, — ответила Нэнси как отрезала. Последовала пауза. — Хотя мы могли бы договориться.
— Договориться о чем?
— Я вынуждена использовать ваше имя, поскольку вы входите в исполнительный комитет «Секвойи». Это неизбежно. Но я не стану упоминать сам факт разговора с вами, если вы откроете мне, какую сумму Бердсонг получил от клуба.
— Но это же откровенный шантаж!
— Назовите это торгом или справедливым бартером.
Наступила еще одна заминка, после чего последовало:
— Откуда я знаю, что могу вам доверять?
— Можете. Вы только рискните.
Еще одна пауза. Затем последовала фраза:
— Пятьдесят тысяч долларов.
От неожиданности Нэнси чуть не присвистнула. Кладя трубку, она подумала, что испортила миссис Демпстер Куинн обед. Часа через два, завершив свои привычные дела, Нэнси села за стол и погрузилась в размышления над сложившейся ситуацией. Итак, много ли она разузнала?
Факт № 1. Дейви Бердсонг обманывал студентов, получая гораздо больше денег, чем требовалось для функционирования организации.
Факт № 2. Клуб «Секвойя» поддерживал Бердсонга деньгами. Сумма оказалась весьма значительной. Уже одно это является сенсацией, которая заставит многих серьезно задуматься и нанесет удар репутации «Секвойи» как элитарного престижного клуба.
Факт № 3. Бердсонг замешан в каком-то темном деле, поэтому он с такой предосторожностью наведывался в дом на восточной окраине города. Что он там делал? Связано ли это с крупной суммой денег, которую он собрал? Что замышлялось в доме № 117? У Нэнси не было ни малейшего представления на этот счет.
Факт № 4. Эта девушка, Иветта, из дома № 117 была чем-то сильно напугана. Вопрос второй: чем? Ответ тот же самый, что и на первый вопрос.
Факт № 5. Владельцем дома № 117 по Крокер-стрит была корпорация «Редвуд риэлти». Нэнси выяснила это сегодня утром, обратившись в налоговую инспекцию. Затем Нэнси позвонила в корпорацию, представившись сотрудником кредитного отдела налоговой службы. Таким образом она разузнала, что строение на Крокер-стрит в прошлом году было передано в аренду мистеру Г. Арчамболту, о котором было известно лишь то, что он своевременно выплачивает ренту. Вопрос третий: кто такой Арчамболт и чем он занимается? Опять одни догадки, как и в первом случае.
Вывод: мозаика никак не складывается. О публикации материала на данную тему пока не может быть и речи. До встречи с Иветтой оставалось шесть дней. Придется проявить терпение. Нэнси даже пожалела, что с такой легкостью согласилась на столь длительный срок. Но раз пообещала, должна сдержать слово. Нэнси на мгновение задумалась: не подвергает ли она себя опасности, намекнув Иветте, что именно ее интересует, договариваясь о повторной встрече в баре? Да едва ли. В любом случае она редко испытывала страх за возможные последствия. И тем не менее… Нэнси мучило ощущение, что ей надо с кем-нибудь поделиться собранной информацией, обговорить все и услышать иное мнение насчет того, что делать дальше. Логично было бы поговорить с редактором. Она бы так и поступила, если бы этот сукин сын при их сегодняшней встрече не понес чушь о тренере и команде. Теперь это произвело бы впечатление, что она подлизывается к нему. Ну вот уж нет, мистер Чарли! Не рассчитывайте! Нэнси приняла решение: она продолжает сама раскручивать эту историю. О чем впоследствии горько пожалела.
Глава 15
У себя в кабинете Ним просматривал утреннюю почту. Секретарша Виктория Дэвис уже вскрыла и рассортировала большую часть записок, разложив их в две папки — зеленую и красную. Последняя предназначалась для важных и срочных дел. Сегодня красная папка была переполнена. Отдельно лежали нераспечатанные письма с пометкой «личное». Среди них Ним узнал уже знакомый бледно-голубой конверт с машинописным адресом. Это было письмо от Карен. Последнее время при мысли о Карен Нима мучили угрызения совести. С одной стороны, он действительно очень переживал за нее и чувствовал себя виноватым, что ни разу так и не навестил ее с того самого вечера, когда они занимались любовью, хотя и разговаривал с ней по телефону. А с другой стороны, как любовная связь с Карен могла уживаться с примирением и, по сути дела, с новыми отношениями с женой? По правде говоря, никак. Вместе с тем он не мог отбросить Карен, как использованный бумажный носовой платок. Если бы речь шла о какой-нибудь другой женщине, он так бы и поступил. Но то была Карен. Он уже подумывал о том, чтобы рассказать Руфи о Карен, но потом до него дошло, что этим он ничего не добьется. У Руфи хватало собственных забот. А в отношениях с Карен ему предстояло разбираться самому. Его мучил стыд не столько перед Карен, сколько перед самим собой. Поэтому он решил пока выбросить все переживания из головы. По той же причине Ним не спешил вскрывать письмо. Однако мысль о Руфи напомнила ему кое о чем.
— Вики, — позвал он секретаршу через открытую дверь, — вы забронировали для меня номер в отеле?
— Еще вчера. — Она вошла в кабинет и показала на зеленую папку. — Я оставила для вас записку, она вот здесь. В «Колумбе» вы получите двуспальный люкс. Они пообещали дать номер повыше с красивым видом из окна.
— Хорошо! Как обстоят дела с редактурой текста моего выступления?
— Если вы перестанете задавать мне лишние вопросы, на которые я вам уже ответила, к полудню все будет готово, — сказала Вики.
Ним усмехнулся:
— Тогда быстро отсюда!
Через неделю Ниму предстояло выступление на ежегодном съезде Национального института энергетики. Многократно проработанный доклад стал результатом осмысления будущих энергетических потребностей. Доклад был озаглавлен «Перегрузка». Съезд энергетиков, знаменательное событие для коммунальной индустрии и энергокомпаний, должен был проходить в отеле «Христофор Колумб» в течение четырех дней. Поскольку в связи со съездом предусматривались разные интересные мероприятия, Ниму показалось, что ради разнообразия его семья, пока будет проходить съезд, могла бы поселиться вместе с ним в отеле. Он предложил эту идею Руфи, Леа и Бенджи, и они с восторгом согласились. Ниму пришло в голову получить номер как можно выше, с великолепным видом на окрестности. Он подумал, что детям это будет в радость. Ним дал обещание выступить на съезде еще около года назад, задолго до того, как он перестал быть общественным представителем компании. Когда Ним напомнил Эрику Хэмфри о своем обязательстве, тот сказал:
— Можешь выступать, только не втягивайся в дискуссии.
В докладе Нима доминировали технические аспекты, адресованные главным образом таким же работникам энергетических компаний, как и он сам. Несмотря на предостережение Хэмфри, Ним так и не решил для себя, сделать доклад дискуссионным или нет. Как только Вики закрыла за собой дверь, Ним снова взялся за красную папку, решив все же прочитать письмо Карен. Он был уверен, что в конверте найдет стихи, те самые, которые Карен так старательно печатала палочкой, зажатой в зубах. Он не ошибся.
Строго секретно!
Военные так говорят.
А по-граждански это значит
Только для глаз твоих,
Мой милый Нимрод,
Вот эти строки от меня.
Совсем не по-военному, отнюдь,
Сугубо личное приватное посланье
С глубоким восхищеньем и любовью.
И чувства все напряжены,
И тело, и душа
В каком-то возбужденье…
И страсть
Как крепкое пьянящее вино!
И разум мой, и плоть,
И нервы, губы, пальцы —
Охватывает их столь радостная дрожь.
О, драгоценный мой Любовник,
Вспомни
Святое исполнение любви
И волшебство экстаза…