И коль свершился этот день,
То я за гедонизм.
Ты благородный рыцарь мой
В стальных доспехах
И с сияющим мечом,
Который дарует мне столько
Счастья.
Я трепещу, коль думаю о нем
И о тебе.
И это навсегда.
«Карен, — подумал Ним, закончив читать, — ты выворачиваешь мне душу. Ты снова искушаешь меня!» Его самые серьезные намерения стали таять. Он наверняка снова увидится с Карен, причем очень скоро. Но Ним тут же напомнил себе, что у него напряженный график работы, включая доклад на съезде, поэтому опять принялся за деловую корреспонденцию. Несколько минут спустя зазвонил телефон. Вики доложила, что с ним хотел бы поговорить мистер Лондон. Помня о переполненной красной папке, он раздраженно проговорил:
— Спроси, это очень важно?
— Я уже спросила. Он говорит, что да.
— Тогда соедини меня с ним.
Раздался щелчок, и начальник службы охраны собственности спросил:
— Ним?
— Гарри, всю эту неделю у меня ни одной свободной минуты. Твой вопрос может подождать?
— Вряд ли. Выяснилось кое-что деликатное, о чем тебе, как мне кажется, не мешало бы знать.
— О’кей, тогда выкладывай.
— Только не по телефону. Надо встретиться.
Ним вздохнул. Иногда Гарри Лондон действовал так, словно все касающееся его отдела превосходило по значимости и срочности прочие сферы деятельности «ГСП энд Л».
— Ладно, заходи прямо сейчас.
Ним продолжил работу до появления Лондона примерно через пять минут. Отодвинув кресло от своего письменного стола, Ним проговорил:
— Я слушаю тебя, Гарри. Но только коротко.
— Я постараюсь. — Коренастый начальник службы охраны собственности уселся в кресло напротив Нима. Манерой одеваться и осанкой он все еще напоминал бывшего морского пехотинца, энергичного и ловкого, но Ниму показалось, что на лице его за прошедшие несколько месяцев прибавилось морщин.
— Ты помнишь, — начал Лондон, — как вскоре после поимки двух парней из фирмы «Кил», воровавших электроэнергию в «Зако-билдинг», я сообщил тебе, что мы обнаружили целое крысиное гнездо? Я предсказывал, что нам еще многое предстоит узнать и в наших делах всплывут некоторые известные имена.
Ним кивнул.
— Так вот представь себе, одно из них — судья Пол Шерман Йел.
Ним чуть не подскочил в кресле.
— Ты что, шутишь?!
— Хотел бы я, чтобы это было шуткой, — с грустью в голосе проговорил Лондон. — К сожалению, это правда.
От раздражительности Нима не осталось и следа.
— Рассказывай все, что знаешь, — попросил он.
— В тот день, когда мы с тобой обедали, — начал Лондон, — я еще рассказал, что моя служба вместе с прокуратурой проверит все документы о деятельности «Кил электрикэл энд газ контрэктинг» за минувший год. Только после этого можно было бы определить, какая часть этих работ выполнялась противозаконно, если такие случаи вообще имели место.
— Да, я помню.
— Все это мы проделали. Мои люди работали как черти, и мы обнаружили целый клубок. Ты детально со всем ознакомишься в отчете, который я сейчас пишу. Суть его в том, что прокуратура завела много дел, в которых фигурируют некоторые толстосумы.
— Переходи к Йелу, — сказал Ним. — Какое он имеет к этому отношение?
— О нем мы еще поговорим.
Среди заказчиков фирмы «Кил», как сообщил Лондон, очень часто мелькает имя Яна Норриса. Это имя было знакомо Ниму, но он никак не мог вспомнить откуда.
— Норрис — это юрист, работающий в качестве финансового советника, — сказал Лондон. — У него контора в городе — в «Зако-билдинг». Ты слышал такое название? Норрис связан с фондами и имуществом клиентов. Один из них — семейный фонд Йелов.
— Я знаю об этом фонде. — Теперь Ним вспомнил Норриса. С ним у него была короткая встреча на пастбище для скота вблизи городка Фресно.
— Мы располагаем вескими доказательствами, — продолжал Лондон, — что Норрис имеет непосредственное отношение к вопиющим хищениям электроэнергии. Он контролирует значительную собственность — административные и промышленные здания, жилые постройки, магазины и еще много чего. По-видимому, некоторое время назад Норрис понял, что может сэкономить деньги своих клиентов и заработать сам, если с помощью мошенничества снизит затраты на электричество и газ. Он рассчитывал, что эти махинации останутся незамеченными (по крайней мере так могло показаться на первый взгляд), и пошел на крупномасштабные кражи энергии с участием «Кил электрикэл энд газ контрэктинг».
— Но отсюда вовсе не следует, что люди, от лица которых действовал Норрис, имели хотя бы отдаленное представление о происходящем, — заметил Ним. Он почувствовал облегчение. Даже если фонд Йелов причастен к этой афере, Ним был уверен, что сам Пол никогда не замарает свое имя каким-то нечестным делом.
— В твоих словах немалая доля истины, — согласился Лондон, — и даже если бы кто-то из клиентов Норриса действительно был в курсе, я сомневаюсь, что нам удалось бы это доказать. Однако прокуратура уже шьет дело против Норриса, и имя Йела, без сомнения, будет в нем фигурировать. Поэтому я подумал, что тебе следует об этом знать. Не очень-то хорошо получается, Ним, и для него, и для нас.
Гарри прав, рассуждал Ним. Имена Йела и компании «Голден стейт пауэр энд лайт» теперь крепко связаны воедино. Обязательно найдутся те, кто поверит в существование некоего сговора, несмотря на то что будет доказано обратное. Сплетников это все равно не остановит. В общем, готовься к появлению зловредных для компании слухов.
— Я еще не закончил, — сказал Гарри Лондон. — Наверно, я не сказал самого главного.
Ним приготовился слушать.
— Значительная часть нелегальной работы, проделанной людьми «Кил» для Норриса, или, что было бы точнее, для людей, которых представлял Норрис, началась около года назад. Однако для семейного фонда Йелов все было выполнено в течение последних трех месяцев. Все, включая незаконное подключение в двух жилых домах города, винодельческом хозяйстве в долине Напа и еще на пастбище для крупного рогатого скота. Как ты помнишь, именно в это время мистер Йел распростился с Верховным судом и перешел на работу в компанию «Голден стейт пауэр энд лайт».
— Минутку, минутку, Гарри, — попросил Ним. Он был явно шокирован услышанным. — Дай-ка мне все это переварить.
— Можешь не торопиться, — сказал Лондон. — Я сам тут столько всего думал-передумал.
Ним никак не мог в это поверить. Просто отказывался верить, что Пол Шерман Йел мог быть причастным к мошенничеству с электроэнергией. Даже косвенно, даже как молчаливый свидетель. И тем не менее… Ниму вспомнился разговор на пастбище. Что тогда сказал Пол? Происходит инфляционный рост цен на все… особенно на электричество… Вся эта ферма функционирует исключительно благодаря электричеству… «На нашей мельнице мы используем электроэнергию… для сорока тысяч голов скота на фермах всю ночь горит свет… наши счета на электроэнергию астрономические». И потом: «Я дал указание своему управляющему Яну Норрису сократить издержки, экономить… Мы должны это осуществить». Еще раньше, в тот день, когда в долине Напа Ним познакомился с четой Йел, Бет Йел с горечью говорила, что их семейство недовольно тем, как управляется фонд, теряющий все больше денег. Ним обратился к Гарри Лондону:
— Еще один вопрос. Известно ли тебе, что кто-нибудь из твоей службы, полиции, прокуратуры общался с Йелом по всем этим делам?
— Я точно знаю. Никто.
Ним молча осмысливал услышанное. Затем проговорил:
— Гарри, для меня одного это чересчур много. Пожалуй, стоит посвятить в это президента.
Начальник службы охраны имущества кивнул в знак согласия:
— Считаю, так было бы правильно.
На следующий день в одиннадцать часов утра Эрик Хэмфри, Ним, Гарри Лондон и Пол Шерман Йел собрались в кабинете президента. Судья Йел, которого шофер только что привез из долины Напа, был в прекрасном настроении. Его морщинистое лицо светилось, когда он проговорил:
— Вернувшись в Калифорнию, я почувствовал себя молодым и счастливым. Надо было это сделать гораздо раньше. — Внезапно Йел понял, что улыбается только он один. Он повернулся к Хэмфри и спросил: — Эрик, что-нибудь случилось?
Ним был уверен, что безукоризненно одетый и, как всегда, внешне спокойный Хэмфри ощущал внутренний дискомфорт. Он знал, что, соглашаясь на эту встречу, президент отгонял от себя не самые веселые мысли.
— Откровенно говоря, я не уверен, — ответил Хэмфри. — Мною получена информация, о которой, я убежден, надо поставить вас в известность. Ним, пожалуйста, сообщи мистеру Йелу подробности.
Несколькими фразами Ним обрисовал вопиющую ситуацию с кражей электроэнергии и роль в компании Гарри Лондона, с которым судья до сих пор не был знаком. Пока Ним говорил, на лбу судьи появились глубокие морщины. Он был явно озадачен и, улучив момент, поинтересовался:
— Какое это имеет отношение к моей работе?
— К сожалению, — сказал Хэмфри, — то, что мы здесь обсуждаем, не касается вашей работы. По-видимому, это скорее сугубо личные моменты.
Йел в недоумении покачал головой.
— Теперь я даже еще в большем смятении. Может, кто-нибудь мне объяснит?
— Гарри, — обратился к нему Ним, — приступай.
— Сэр, — проговорил Лондон, повернувшись к Йелу, — вы наверняка знакомы с Яном Норрисом.
То ли на лице Йела действительно промелькнуло выражение тревоги, то ли Ниму это просто показалось? Скорее всего показалось. Ним предостерег себя от поисков несуществующих призраков.
— Разумеется, я знаком с Норрисом, — признался Йел. — Я связан с ним деловыми отношениями. Но я никак не возьму в толк, что вас с ним связывает?
— Сэр, меня с Норрисом связывает то, что он — вор. И у нас есть веские на то доказательства. — Гарри Лондон повторил все то, что накануне поведал Ниму о кражах электроэнергии в семейном фонде Йелов.
На этот раз реакция Йела была однозначной: сначала — недоверие, затем — шок, наконец — гнев. Когда Лондон закончил свое повествование, Эрик Хэмфри добавил: