– Не пори чушь, Милли! – выпалил он в ответ метеорологу. – Я сказал что думал, как всегда говорю – как мужчине бы сказал. Раз занимаешь мужскую должность, то и говорить по-мужски будь готова!
– Мужчина, женщина – при чем тут это вообще? – возмутилась мисс Найт. – Вы прекрасно знаете, что точность прогнозов у нашего департамента – восемьдесят процентов. Точнее вам не скажут нигде.
– Зато сегодня вы капитально опозорились!
– Ради бога, Рэй! – вмешался Ним Голдман. – Никакой пользы от обвинений нет.
Мистер Хамфри на протяжении стычки не повел и бровью. Иногда казалось, будто председатель совета директоров втайне не против, чтобы его советники были на ножах, если только не страдает работа, хотя сам он, разумеется, никогда бы в этом не признался. В деловом мире существовала теория, будто компании, где царят мир и покой, не развиваются; похоже, к ее сторонникам относился и мистер Хамфри. Впрочем, когда нужно, он умел обрывать все споры.
Строго говоря, в данный момент высшим чинам компании – Хамфри, Голдману, Паулсену – делать в диспетчерской было нечего. Персонала хватало. Порядок действий во внештатной ситуации был выработан давным-давно и известен всем, большинство действий выполнялось автоматически, а для верности под рукой имелись подробные инструкции. Тем не менее в таких сложных, как сейчас, ситуациях диспетчерская с ее возможностью следить за происходящим в реальном времени притягивала руководство словно магнитом.
В воздухе висел главный вопрос: превысит ли потребление электроэнергии ее выработку? Если это случится, то на подстанциях неизбежно сработают защитные выключатели, часть Калифорнии останется без света, и возникнет хаос.
С десяти часов утра ГСС уменьшила напряжение в сети на восемь процентов по сравнению со стандартным. Это позволяло немного снизить потребление, но одновременно означало, что электрические пишущие машинки, фены для волос, холодильники получали на десять вольт меньше, чем обычно, а тяжелое оборудование – на девятнадцать-двадцать. При пониженном напряжении все работало немного хуже, а электромоторы нагревались сильнее и шумели больше. Проблемы возникли и у некоторых компьютеров – те, что не были оборудованы стабилизаторами, автоматически отключились до восстановления нормального питания.
Побочным эффектом стало уменьшение картинки в домашних телевизорах – теперь изображение не достигало границ экрана. Впрочем, серьезного ущерба это не должно было нанести. Освещение тоже слегка померкло – обычные лампы накаливания светили чуть тусклее. Однако дальше снижать напряжение было нельзя. Если уменьшить его больше, чем на восемь процентов, электромоторы начнут перегреваться еще сильнее, выходить из строя и создавать опасность пожара. Так что если принятые меры не принесут эффекта, выход оставался один – ограничение нагрузки, а это значило полное отключение электричества в целых районах.
Все должно было решиться в следующие два часа. ГСС следовало продержаться до вечера, пережив послеобеденный пик нагрузки. Тогда потребление энергии упадет до завтрашнего дня, и все будет хорошо – если, конечно, завтра похолодание все-таки наступит. Но если нагрузка продолжит расти, как росла весь день… может случиться худшее.
Рэя Паулсена нелегко было сбить с выбранного пути.
– Ну так что, Милли, – настойчиво повторил он, – сегодняшний прогноз просто ни в какие ворота, правда же?
– Да, правда. Если вы настаиваете на такой несправедливой и оскорбительной формулировке. – Темные глаза Миллисент Найт сверкнули гневом. – А еще правда в том, что в тысяче миль от берега имеется область высокого атмосферного давления – называется «Гавайский антициклон». Он может влиять на погоду в Калифорнии, и тогда все прогнозы ошибаются на сутки или двое. Или вы настолько поглощены своими электрическими сетями, что не знаете этого элементарного факта? – презрительно добавила она.
– Нет, погодите! – Краска бросилась Паулсену в лицо.
Милли Найт не обратила внимания на его восклицание:
– И еще. Мой отдел добросовестно делает прогнозы. Однако прогноз, если вы забыли, – это именно прогноз, он подразумевает вероятность. Я не предлагала вам закрывать «Магалию-2» на техобслуживание: вы сами приняли решение, – а теперь пытаетесь свалить вину на меня.
Раздались смешки.
– Туше! – сказал кто-то.
То, что остановка «Магалии» усугубила сегодняшнюю ситуацию, понимали все. «Магалия-2», одна из электростанций ГСС к северу от Сакраменто, представляла собой огромный паровой генератор мощностью шестьсот тысяч киловатт. Десять лет, с момента постройки, она приносила компании головную боль. Половину времени генератор не работал вообще – то из-за разрыва труб бойлера, то из-за других, еще более серьезных поломок; последний простой, когда меняли трубы пароперегревателя, продолжался девять месяцев. И даже после этого проблемы не решились окончательно.
Как сказал один из инженеров, поддерживать работу «Магалии-2» – все равно что удерживать на плаву крейсер с пробоиной в борту.
Всю последнюю неделю управляющий станцией умолял Рэя Паулсена позволить ему заглушить «Магалию-2», чтобы починить протекающие трубы, «пока проклятый чайник не взорвался к чертям», как он выразился. Вплоть до вчерашнего дня Паулсен отказывал наотрез: еще до прихода нынешней жары мощности «Магалии-2» были необходимы – на других станциях проводился внеплановый ремонт. Вечная история: приходилось выбирать, что сделать в первую очередь, порой на свой страх и риск. Прошлым вечером, прочитав прогноз о грядущем похолодании, Паулсен дал добро. Генератор остановили немедленно, а через несколько часов, едва бойлер остыл, начались ремонтные работы. К утру «Магалию-2» полностью заглушили, а из труб бойлера вырезали поврежденные секции. И как бы отчаянно в ней ни нуждались теперь, установку не удастся ввести в строй раньше чем через два дня.
– Если бы прогноз был верным, – прорычал Паулсен, – мы бы не отключали «Магалию».
Председатель покачал головой – он услышал достаточно. Позднее можно провести служебное расследование. Сейчас не время.
Ним Голдман, совещавшийся о чем-то с диспетчерами у пульта управления, громко объявил, заглушив своим сильным голосом другие разговоры:
– Через полчаса придется начать отключения. – Он бросил взгляд на председателя. – Думаю, нужно сообщить в СМИ. Еще есть время пустить оповещения по телевизору и по радио.
– Займитесь этим, – ответил Хамфри. – И свяжите меня с губернатором.
– Да, сэр. – Помощник диспетчера взялся за телефон.
У всех в помещении вытянулись лица. За всю историю компании, насчитывавшую столетие с четвертью, она впервые по собственной инициативе отказывала потребителям в предоставлении услуг.
Ним Голдман уже звонил в отдел по связям с общественностью, находившийся в соседнем здании. Предупреждения разошлют немедленно. Пиарщики компании прекрасно знали, что делать в таких случаях; обычно последовательность отключений была известна только нескольким ответственным лицам внутри компании, сейчас же ее предстояло обнародовать. Несколько месяцев назад было решено, что отключения – если и когда они начнутся – в рамках корпоративной политики нужно называть веерными затемнениями, тем самым подчеркивая их временный характер и равные условия, в которых окажутся все районы. Термин придумала юная секретарша, после того как ее начальство, несмотря на более солидный возраст и более высокую зарплату, не смогло предложить ничего достойного. Отвергнутые варианты включали, например, «поэтапные ограничения».
– Я позвонил в офис губернатора в Сакраменто, сэр, – сообщил помощник диспетчера Эрику Хамфри. – Там говорят, что губернатор у себя на ранчо под Стоктоном. Они попробуют с ним связаться. Просят, чтобы вы оставались на линии.
Председатель кивнул, взяв в руки телефонную трубку.
– А кто-нибудь знает, где шеф? – спросил он, прикрыв ее рукой.
Слово «шеф» не требовало пояснений – так называли главного инженера компании Уолтера Толбота, тихого невозмутимого шотландца предпенсионного возраста, умевшего разрешать трудные ситуации, как никто другой.
– Да, – ответил Ним Голдман. – Он поехал взглянуть на Биг-Лил.
– Надеюсь, там все в порядке, – нахмурился председатель.
Все инстинктивно повернулись к приборному щиту с надписью «Ла Мисьон № 5». Это и была Биг-Лил – новейшая и крупнейшая генераторная установка на электростанции «Ла Мисьон» в пятидесяти милях от города.
Биг-Лил – которую прозвали так журналисты, потому что ее строила компания «Лилиен индастриз» из Пенсильвании – была настоящим монстром, вырабатывавшим миллион с четвертью киловатт. Она сжигала колоссальные объемы топлива и вырабатывала раскаленный пар, вращавший гигантскую турбину. Станция нередко подвергалась критике. Еще на стадии планирования ряд экспертов называли постройку такого мощного генератора безумием – ведь это подразумевало слишком большую зависимость от единственного источника электроэнергии; свои выводы они обосновывали путем ненаучных метафор с упоминанием яиц и корзины. С ними спорили другие эксперты, указывая на «экономию за счет масштабов»: производство электроэнергии в больших объемах всегда дешевле. Сторонники второй точки зрения одержали верх, и, казалось, не зря – по крайней мере, казалось до сих пор. За два года, прошедших с пуска Биг-Лил, стало ясно, что она действительно куда экономичнее, чем менее мощные генераторы, невероятно надежна и в целом не доставляет никаких проблем. Сегодня ленточный самописец в диспетчерском центре радовал глаз: Биг-Лил работала на максимуме, обеспечивая шесть процентов общего объема производимой электроэнергии.
– Утром был небольшой сбой – проявилась легкая вибрация турбины, – сказал Рэй Паулсен, обращаясь к председателю. – Мы с шефом посоветовались и сошлись на том, что, скорее всего, там ничего серьезного, но лучше взглянуть.
Хамфри одобрительно кивнул. Будь главный инженер сейчас здесь, в диспетчерской, это все равно бы ничего не поменяло. Пожалуй, в его отсутствие даже спокойнее.