Автобус проехал мимо огромной трансформаторной станции. Оттуда опоры высоковольтной ЛЭП несли электроэнергию через горы на две другие подстанции в сорока милях отсюда, через которые она поступала в систему ГСС.
На небольшой асфальтированной площадке стояли трейлеры, служившие офисными помещениями и жильем для персонала станции. Автобус остановился перед ними. Тереза Ван Бюрен проводила журналистов в один из трейлеров, где были расставлены импровизированные столы, и сказала, войдя внутрь, кухонному работнику в белом халате:
– Открываем клетку с тиграми.
Тот, моментально вытащив ключ, отпер стенной шкаф, и взорам открылась батарея бутылок: ликеры, вино, ингредиенты для коктейлей. Минутой позже принесли ведерко со льдом.
– Угощайтесь, – сказала вице-президент.
Большинство присутствующих уже успели опустошить бокалы и налить себе по второй порции, когда снаружи донесся нарастающий шум двигателей. Из окон трейлера было видно, как приземляется небольшой вертолет в корпоративных цветах ГСС, белом и оранжевом. Опустившись совсем рядом, он тотчас заглушил двигатель. В открывшейся двери возник Ним Голдман и минутой позже присоединился к журналистам.
– Думаю, большинство из вас знакомы с мистером Голдманом. Он здесь, чтобы ответить на ваши вопросы.
– У меня вопрос, – весело сказал телерепортер. – Вам налить?
– Спасибо. Не откажусь от водки с тоником, – улыбнулся Ним.
– Ах-ах! – вступила Нэнси Молино. – Настоящая важная шишка: мы-то в автобусе трясемся, а вас доставляют на вертолете.
Ним взглянул на привлекательную чернокожую девушку с опаской. Он прекрасно помнил их предыдущую встречу и возникшую стычку; помнил он и то, что Тереза Ван Бюрен называла мисс Молино выдающейся журналисткой. Сам Ним по-прежнему считал ее стервой.
– Если кому-то интересно, у меня была другая работа сегодня утром, пришлось выезжать позже – отсюда выбор транспортного средства.
Мисс Молино не смутилась:
– А что, в вашей компании все руководство катается на вертолетах, когда захочет?
– Нэнси, вам прекрасно известно, что это не так, – резко сказала Тереза Ван Бюрен.
– У нашей компании, – вступил Ним, – есть небольшой авиапарк, в том числе два вертолета. В основном их используют для патрулирования ЛЭП, мониторинга снежного покрова в горах, срочной доставки грузов и при необходимости быстрого реагирования. Иногда – крайне редко – руководство компании летает на важные мероприятия. Я полагал, что сегодня как раз такой случай.
– А теперь сомневаетесь?
– Раз уж вы спросили, мисс Молино, – да, сомневаюсь, – холодно ответил Ним.
– Эй, Нэнси, хватит! – послышался голос из другого конца комнаты. – Кому интересно это слушать?
Мисс Молино резко обернулась к коллегам:
– А мне вот интересно, куда идут деньги потребителей. Странно, что вас это не волнует.
– Цель сегодняшней поездки, – попыталась напомнить Тереза Ван Бюрен, – осмотреть геотермальные станции и обсудить…
– Нет! – перебила мисс Молино. – Это ваша цель. Пресса свои цели определяет сама. Они могут частично совпадать с вашими, но мы имеем право писать обо всем, что видим и слышим.
– Она права, – сказал интеллигентный мужчина в очках без оправы, представляющий журнал «Сакраменто би».
– Я тут осознал, Тесс, что не соглашусь поменяться с тобой должностями, – сказал Ним, обращаясь к Терезе, и сделал глоток водки с тоником.
Несколько человек засмеялись, Тереза пожала плечами.
– Когда все закончат блистать остроумием, – не унималась Нэнси Молино, – я бы хотела услышать, сколько стоит игрушка под окнами и в какую цену обходится час полета.
– Я уточню, – ответила Тереза. – Если такая информация есть и мы готовы ее раскрыть, завтра же сделаю заявление. А если мы решим, что это внутреннее дело компании и вас не касается, об этом я также объявлю.
– Тогда я и без вас найду способ выяснить то, что мне нужно, – невозмутимо парировала Нэнси Молино.
Пока шла пикировка, подали еду – обширный поднос с горячими мясными пирогами и большие керамические блюда с картофельным пюре и кабачками. В двух фарфоровых кувшинах дымилась подливка.
– Налетай! – скомандовала Тереза. – Еда для работяг, но кто любит поесть – оценит.
Все набросились на еду – горный воздух разжигал аппетит, – и повисшее было в воздухе напряжение растаяло. Когда журналисты расправились с основным блюдом, из кухни принесли несколько пирогов с яблоками, только из духовки, и бадейку мороженого, а с ними несколько кофейников с крепким кофе.
– Больше не могу, – в конце концов объявил журналист «Лос-Анджелес таймс», откидываясь от стола. Он похлопал себя по животу и удовлетворенно вздохнул. – Давай о работе, Тесс, пока мы не уснули.
Телерепортер, смешавший Ниму водку с тоником, когда тот пришел, спросил:
– А на сколько лет хватит здешних гейзеров?
Ним, который ел очень умеренно, допил черный кофе без сахара и отодвинул чашку.
– Сначала проясню один момент: то, что вы видели, не гейзеры, а фумаролы. Гейзеры извергаются кипящей водой и паром, фумаролы – только паром, что гораздо лучше для работы турбин. Сколько времени они будут действовать… скажу честно: никто не знает. Можно только строить догадки.
– Ну, озвучьте свои догадки, – сказала Нэнси Молино.
– Как минимум тридцать лет. Может быть, в два раза дольше. Может, даже еще дольше.
– Объясните нам, как работает этот безумный котел под землей, – попросил репортер «Нью-Уэст».
Ним кивнул:
– Когда-то вся Земля состояла из раскаленных масс – жидких и газообразных. По мере остывания образовалась кора, поэтому мы живем на планете и не поджариваемся. Внизу, в двадцати милях под поверхностью, Земля до сих пор горячая. Из-за остаточного жара образуется пар и вырывается на поверхность там, где кора тоньше. Например, здесь.
– И насколько тонкая здесь кора? – спросил представитель «Сакраменто би».
– Думаю, раскаленная магма сейчас милях в пяти у нас под ногами. А над ней, внутри поверхностного слоя, множество разломов, где аккумулируется основной объем пара. При бурении мы стараемся попасть в такой разлом.
– Сколько существует подобных электростанций?
– Немного. Старейшая геотермальная станция находится в Италии, недалеко от Флоренции. Еще одна, Вайракей, в Новой Зеландии. Есть станции в Японии, Исландии, России, но не такие масштабные, как в Калифорнии.
– Однако у геотермальной энергетики большой потенциал, – вмешалась Тереза Ван Бюрен. – Особенно в нашей стране.
– Где именно? – спросил журналист из «Окленд трибюн».
– По всему Западному побережью, – ответил Ним. – От Скалистых гор до Тихого океана.
– К тому же это самый экологически чистый и безопасный способ получения электроэнергии, не загрязняющий окружающую среду, – добавила Тереза. – И – на данный момент – дешевый.
– Вам бы чечетку танцевать дуэтом, – заметила Нэнси Молино. – Ладно, два вопроса. Первый: Тесс сказала «безопасный». Но здесь ведь были несчастные случаи. Да?
Все репортеры навострили уши. Большинство записывали сказанное в блокнот или на диктофон.
– Верно, – согласился Ним. – Было два серьезных инцидента за последние три года, и каждый раз – из-за взрыва скважины. Иными словами, происходили неконтролируемые выбросы пара. Одну из скважин нам удалось запломбировать. Другую, под названием «Олд Десперадо»… нет, не до конца. Это вон там.
Он подошел к окну и указал на огороженную территорию в четверти мили от них. Там, за оградой, из бурлящей грязи в десятке с лишним точек периодически вырывались струи пара. Надпись крупными красными буквами предупреждала: «Опасная зона. Не входить!» Все привстали, посмотрели, куда показывает Ним, затем вновь уселись на места.
– Когда произошел выброс на Олд Десперадо, – продолжал Ним, – в радиусе мили вокруг с неба лилась горячая грязь, камни падали градом. Ущерб был большим. Грязь покрыла ЛЭП и трансформаторы, вызвала массовые короткие замыкания. Нашу работу парализовало на неделю. К счастью, все случилось ночью, когда здесь почти никого не было, поэтому пострадали только два человека и никто не погиб. Второй выброс, на другой скважине, был куда слабее. Там никто не пострадал.
– На Олд Десперадо может снова случиться выброс? – спросил корреспондент из провинции.
– По нашим данным, нет. Но, поскольку мы говорим о природных явлениях, гарантий нет.
– По сути вопроса: несчастные случаи происходят, – настойчиво повторила Нэнси Молино.
– Несчастные случаи происходят везде, – сухо бросил Ним. – Тесс совершенно права: статистика происшествий действительно очень мала. Какой второй вопрос?
– Вот какой: если все, о чем вы говорили, правда, то почему геотермальная энергетика так мало развита?
– Элементарно, – вмешался репортер из «Нью-Уэст». – Сейчас они скажут, что виноваты «зеленые».
– Неправда! – резко возразил Ним. – Да, у «Голден стейт системс» были несогласия с «зелеными» – и наверняка еще будут. Однако в том, что геотермальная энергетика развивается так медленно, виноваты не они, а политики. А именно – конгресс Соединенных Штатов.
Тереза Ван Бюрен бросила на него грозный взгляд.
– Погодите-ка! – сказал один из телерепортеров. – Хочу это снять. Если я сейчас запишу в блокнот, вы потом сможете повторить то же самое снаружи?
– Да, смогу, – подтвердил Ним.
– Боже ты мой! Ну, нам, настоящим журналистам, одного раза будет вполне достаточно. Давайте уже к делу! – потребовал представитель «Окленд трибюн».
Ним кивнул:
– Огромные территории, где давно стоит провести изыскания, чтобы выявить геотермальный потенциал, находятся в федеральной собственности.
– В каких штатах? – раздался вопрос.
– Орегон, Айдахо, Монтана, Невада, Юта, Колорадо, Аризона, Нью-Мексико… И множество участков в Калифорнии.
– Продолжайте! – потребовал другой голос.
Все, склонив головы, строчили в блокнотах.
– Так вот. Ленивые, лицемерные политики в конгрессе потратили десять лет на то, чтобы принять закон, разрешающий аренду государственных земель для производства геотермальной энергии. Потом ввод его в действие задержали еще на три года – нужно было подготовить природоохранные стандарты и подзаконные акты. И даже сейчас договоров аренды заключается единицы, потому что девяносто процентов поданных заявок оседают на столах бюрократов.