Эксперты по взрывотехнике подтвердили, что технически это было возможно. По их словам, подрывник использовал взрывное устройство направленного действия – коническую динамитную шашку, после детонации порождающую взрывную волну, которая сметает все на своем пути со скоростью пули. В данном случае на пути оказалась паровая труба, отходившая от бойлера.
Установив взрывное устройство, преступник никем не замеченным вышел из главного здания и дошел до ворот, через которые и покинул территорию станции, привлекая еще меньше внимания, чем при своем появлении. О его дальнейших передвижениях не было известно ничего. Не удалось следствию и установить его личность – несмотря на все предпринятые усилия. Правда, на радиостанцию поступил звонок: ответственность за взрыв брала на себя некая подпольная революционная группировка «Друзья свободы», но о ее составе или местонахождении у полиции не было никакой информации.
Все это, однако, случилось позже. Пока же, через девяносто минут после взрыва, на «Ла Мисьон» царил хаос.
Пожарным, приехавшим после того, как сработал автоматический сигнал тревоги, лишь с большим трудом удалось потушить пламя, вспыхнувшее из-за разлива масла, и обеспечить вентиляцию в главном турбинном зале и ниже, чтобы вытянуть плотный черный дым. Когда наконец воздух в достаточной степени очистился, удалось извлечь тела четырех погибших. Главный инженер и управляющий станцией были едва узнаваемы из-за ожогов горячим паром – один из сотрудников с содроганием сказал, что они напоминали отварных лобстеров.
После быстрого осмотра выяснилось: повреждения пятого генератора незначительны. Заклинивший подшипник, куда из-за взрыва перестала подаваться смазка, придется заменить – и все. Ремонтные работы, включая замену паровых труб, займут неделю, после чего гигантская установка заработает вновь. По иронии судьбы во время ремонта будет решена и проблема вибрации, разобраться с которой приезжал главный инженер.
Глава 3
– Система распределения электроэнергии, где случился незапланированный блэкаут на большой площади, похожа на детскую игру «Подбери карты», – терпеливо объяснял Ним Голдман. – Вот перед вами колода карт – а вот в следующий момент все они раскиданы по полу. И их нужно собирать одну за другой, а это требует времени.
На смотровую галерею чуть выше диспетчерской, отделенную от нее стеклянной перегородкой, несколько минут назад пустили репортеров, которых поспешили направить в ГСС всевозможные СМИ – газеты, радио, телевидение. Вице-президент «Голден стейт» по связям с общественностью Тереза Ван Бюрен попросила Нима ими заняться – так и случилась импровизированная пресс-конференция.
Некоторые из журналистов были настроены недоброжелательно: им казалось, что ответов недостаточно.
– Ой, бога ради! – воскликнула репортер из «Калифорния экземинер» Нэнси Молино. – Давайте обойдемся без ваших доморощенных метафор. Скажите толком: в чем проблема? Кто виноват? И что вы собираетесь делать – если вообще собираетесь? Когда дадут электричество?
Мисс Молино была дамой яркой, резкой и по-своему привлекательной: четко прорисованные скулы намекали на высокомерие – которое и правда было ей свойственно; на лице обычно выражалась смесь любопытства и скепсиса, граничащего с презрением. Помимо этого, она была элегантной, облаченной в дорогую одежду, которая прекрасно сидела на ее стройном теле, – и чернокожей. В профессиональном плане Нэнси заслужила репутацию бескомпромиссного расследователя и изобличителя коррупции. Ним смотрел на нее, как смотрел бы на острую, будто игла, сосульку. Мисс Молино явно не питала пиетета к ГСС.
Остальные репортеры согласно закивали.
– В чем проблема? Во взрыве на «Ла Мисьон». – Ним едва не огрызнулся. – Насколько нам известно, погибло по меньшей мере два человека, причем информация неполная – на станции горят нефтепродукты и сильное задымление.
– Имена погибших известны? – спросил кто-то.
– Да, но мы пока не можем их обнародовать. Сначала необходимо сообщить семьям.
– Известна ли причина взрыва?
– Нет.
– А когда возобновится подача электроэнергии? – вновь вмешалась мисс Молино.
– Частично мы ее уже возобновили. В остальном – в течение четырех часов, максимум шести. К сегодняшнему вечеру все будет нормально.
Все должно быть нормально, подумал Ним. Только не для Уолтера Толбота. Несколько минут назад в диспетчерской с ужасающей внезапностью прозвучала весть о том, что главный инженер находился на месте взрыва и предположительно погиб. Нима связывала с шефом долгая дружба, и он пока не мог осознать потерю – не то что оплакать. Это придет позже. С Даниэли, управляющим электростанцией «Ла Мисьон», Ним был знаком только шапочно – его смерть, хоть и трагичная, не ощущалась так остро. Сквозь звуконепроницаемую стеклянную перегородку, отделявшую смотровую галерею от собственно диспетчерской, Ним видел, что у пульта управления по-прежнему кипит работа. Ему хотелось вернуться туда как можно скорее.
– Завтра опять будут отключения? – спросил корреспондент телеграфного агентства.
– Если, как ожидается, спадет жара, то нет.
Вопросы продолжали сыпаться, и Ним пустился в объяснения по поводу пиковых нагрузок в период аномально высокой температуры.
– Вы хотите сказать, – язвительно произнесла Нэнси Молино, – что ничего не предвидели, не планировали, не готовились ни к каким внештатным ситуациям?
Краска бросилась Ниму в лицо.
– Планирование не…
Договорить ему не удалось.
В галерею вернулась Тереза Ван Бюрен, директор по связям с общественностью, – невысокая, плотная, энергичная женщина сорока пяти лет, неизменно одетая в мятые льняные костюмы и практичные коричневые ботинки. Нередко она выглядела растрепанной и непричесанной, будто загнанная домохозяйка, а не опытный профессионал из руководства крупной корпорации.
– У меня официальное заявление, – сказала миссис Ван Бюрен взволнованным голосом. Лист бумаги в ее руках дрожал. В помещении воцарилось молчание. – Мы получили информацию, что погибло четыре человека, а не два. Все они – сотрудники компании, и в момент взрыва выполняли служебные обязанности. В настоящий момент мы связываемся с родными, и через несколько минут представим вам поименный список погибших с краткими биографиями. Я также уполномочена сообщить, что по основной версии причиной взрыва стал теракт.
Пока Терезу Ван Бюрен засыпали вопросами, Ним потихоньку выбрался из комнаты.
Под руководством центральной диспетчерской электрические сети шаг за шагом возвращались к нормальной работе.
У пульта связи главный диспетчер, жонглируя двумя телефонными трубками и щелкая целой батареей кнопок, негромко отдавал распоряжения ремонтникам, пытаясь восстановить соединения с различными электростанциями, автоматически разорванные при остановке Биг-Лил.
Лишь обеспечив работу Тихоокеанской линии электропередачи, диспетчер откинулся в металлическом крутящемся кресле и выдохнул с заметным облегчением, а потом вновь вернулся к кнопкам, подавая в сеть нагрузку. Он искоса глянул на вошедшего в диспетчерскую Нима:
– Половину сделали, мистер Голдман.
Значит, на половине всей территории, где произошел блэкаут, энергоснабжение возобновилось.
Автоматика могла отрубить систему быстрее, чем любой оператор – что она и сделала, – но повторное подключение производилось вручную. Этим и занимались сейчас техники под руководством диспетчерской. В первую очередь электроэнергию подавали в города – их районы постепенно оживали один за другим, – затем дело дошло и до окраин, особенно тех, где много промышленных предприятий. Сельским поселениям придется подождать чуть дольше. Последней подключат сельскую глубинку, которая находится на нижней ступени энергетической иерархии.
Были и исключения. В больницы, на очистные сооружения и телефонные станции – то есть на жизненно необходимые предприятия – электричество подавалось вне очереди. Конечно, там обычно стояли автономные генераторы, но они покрывали потребности лишь частично, для нормальной работы требовалось питание извне. Имелись и отдельные потребители с особыми нуждами – их тоже следовало учитывать.
Главный диспетчер перевел взгляд на необычную карту подключений, усеянную цветными кружками, которую обсуждал по одному из телефонов.
Дождавшись, когда он положит трубку, Ним спросил:
– А это что?
– Вы раньше не видели? – удивился диспетчер.
Ним покачал головой. Даже вице-президент по планированию не мог запомнить – да хотя бы просто рассмотреть – все схемы и диаграммы, относящиеся к деятельности такой огромной корпорации, как ГСС: они исчислялись тысячами.
– Это карта жизнеобеспечивающего оборудования в частных домах. – Диспетчер подозвал одного из помощников и уступил ему место в кресле. – Надо передохнуть.
Он пригладил седые волосы жестом, который выдавал сильную усталость, рассеянно отправил в рот еще одну таблетку гелусила и, сбросив на минуту груз ответственности, с облегчением придвинул к себе карту, чтобы показать ее Ниму.
– Красные кружки – аппараты ИВЛ, искусственное легкое, как их еще называют. Зеленые – аппараты для гемодиализа. Вот здесь, оранжевый – кислородная станция для младенца. Такие карты есть для каждого подразделения, мы их постоянно обновляем. Данные берем у больниц.
– Я сейчас узнал много нового, – произнес Ним, завороженно погружаясь в изучение карты.
– Системы жизнеобеспечения можно переключить на аккумуляторы, если что, – продолжал диспетчер. – Но все равно отключения опасны. Мы стараемся быстро проверять, все ли в порядке, если в районе блэкаут. На крайний случай у нас есть мобильные генераторы.
– Мобильных генераторов у нас мало. Разве их хватит на всех при масштабном отключении, как сегодня?
– Не хватит. И бригад на линии не хватает. Но сегодня нам повезло. Наши ребята проверили – с жизнеобеспечивающим оборудованием проблем нигде не было. – Диспетчер указал на карту. – И мы уже подключили всех обратно.