– Мистер Голдман, пожалуйста, взгляните на фотографию. – Притчетт взял со своего стола глянцевый снимок величиной восемь на десять дюймов. – Посмотрите внимательно и скажите, что на ней вам знакомо.
Ним взял фото в руки, и пока он изучал его, сотрудник клуба «Секвойя» раздал копии председательствующему, судье по административным делам, юристам, включая Оскара О’Брайена, Дэйви Бердсону и прессе. Еще несколько копий он передал зрителям, чтобы пустили их по рядам.
Поначалу Ним ничего не понял: большая часть снимка была просто черной. И все же в этой черноте проглядывало нечто знакомое…
– Не торопитесь, мистер Голдман, – улыбнулся ответственный секретарь клуба «Секвойя».
– Я не уверен… – покачал головой Ним.
– Возможно, я смогу вам помочь. – Интонации Притчетта подсказывали, что он играет с Нимом в кошки-мышки. – Если верить газетам, вы лично видели то, что изображено на фото, в прошедшие выходные.
Озарение наступило мгновенно: на снимке была угольная куча на ТЭС в Чероки, Денвер. Вот откуда эта чернота. Ним мысленно чертыхнулся по поводу огласки, которую получила его поездка.
– Ну что ж, полагаю, это фотография угля, – сказал он.
– Поясните более подробно, мистер Голдман. Какого угля и где?
– Это запасы угля, используемого компанией «Паблик сервис» на ТЭС в Денвере, Колорадо, – неохотно ответил Ним.
– Совершенно верно. – Притчетт снял очки, быстро протер их и вновь водрузил на нос. – Для информации скажу: снимок сделали вчера и доставили сюда самолетом. Не слишком красивый пейзаж, правда?
– Да.
– Возможно, даже уродливый?
– Наверное, можно и так сказать, но суть в том…
– Суть в том, – перебил его Притчетт, – что на вопрос вы уже ответили, когда произнесли: «Наверное, можно и так сказать». Иными словами: вы согласны, пейзаж уродлив. Это все, о чем я спрашивал. Благодарю.
– Тогда следует учесть… – запротестовал Ним.
Притчетт предостерегающе поднял палец.
– Достаточно, мистер Голдман! Прошу не забывать: вопросы тут задаю я. Продолжим. У меня есть еще одна фотография для вас – и для комиссии.
Пока Ним внутренне кипел, Притчетт вернулся к столу, на сей раз взял оттуда красочное цветное фото и передал его Ниму, а клерк, как и ранее, раздал присутствующим копии.
Пейзаж на снимке не был знаком Ниму, но сомнений быть не могло: это Тунипа – очевидно, где-то рядом с предполагаемым местом строительства ТЭС. Фотографировал явно профессионал.
Кадр запечатлел нетронутые, дикие просторы Калифорнии, раскинувшиеся под чистым синим небом. От красоты пейзажа захватывало дух. Над группой величественных сосен возвышался скалистый утес. У подножия деревьев, в густой траве, струился бурный ручей, ближний берег которого покрывало разноцветье полевых цветов. Чуть дальше, в тени, настороженно поднял голову олененок, вспугнутый фотографом.
– Прекрасный вид, не правда ли, мистер Голдман? – спросил Притчетт.
– Да.
– Вам известно, где это снято?
– Предположу, что в Тунипе. – Ним решил, что не имеет смысла притворяться и оттягивать момент, когда Притчетт скажет то, что собирался.
– Верно предполагаете, сэр. У меня еще один вопрос. – Голос Притчетта зазвучал резче и громче. – Вас не тревожит то, что ваша компания предлагает сделать с Тунипой: заместить вот этим уродством, – помахал он снимком с угольной кучей, – эту безмятежную, первозданную красоту, – он поднял в воздух второй, разноцветный снимок, – один из немногих оставшихся нетронутыми природных ландшафтов в штате и в стране?
Вопрос, сформулированный намеренно драматично, вызвал одобрительный гул в аудитории. Некоторые зааплодировали.
– Разумеется, тревожит, – тихо ответил Ним. – Но я считаю это необходимостью – своего рода компромиссом. Кроме того, по сравнению с общей площадью территории вокруг Тунипы…
– Достаточно, мистер Голдман, не стоит произносить целый монолог. В протокол занесут, что вы ответили «да». – Притчетт сделал небольшую паузу, готовясь к новой атаке. – Возможно ли, что ваш визит в Колорадо в прошлые выходные был вызван именно угрызениями совести: вы хотели своими глазами увидеть, как уродливо производство, перерабатывающее большие объемы угля, – а именно такое предлагается разместить в Тунипе, – посреди некогда прекрасного ландшафта?
– Протестую! – вскочил на ноги О’Брайен.
Притчетт резко развернулся к нему:
– На каком основании?
Не обращая внимания на вопрос, О’Брайен обратился напрямую к председательствующему:
– В этом вопросе передергиваются слова свидетеля. Более того, в нем делаются допущения о ходе мыслей свидетеля.
– Протест отклонен, – ровным голосом сказал председательствующий. О’Брайен, нахмурившись, опустился на место.
– Нет, причина была не такой, как вы сформулировали. Я поехал туда потому, что хотел ознакомиться с техническими аспектами угольной энергогенерации перед тем, как выступать на этих слушаниях. – Ответ показался неубедительным даже самому Ниму.
– Вероятно, найдутся люди, которые вам поверят, – заметил Притчетт тоном, в котором ясно читалось: «Но не я».
Опрос продолжался, но с меньшим накалом. Искусно сыграв на контрасте двух фотоснимков, клуб «Секвойя» сумел заметно качнуть чашу весов в свою пользу, и Ним винил в этом себя.
В конце концов ответственный секретарь вернулся на место.
Председательствующий заглянул в лежащий перед ним документ.
– Организация «свет и сила для народа» желает провести опрос свидетеля?
– А то как же! – отозвался Дэйви Бердсон.
Председательствующий кивнул, и Бердсон, неуклюже поднявшись на ноги, решил не терять время и сразу взять быка за рога:
– Как вы здесь оказались?
Вопрос поставил Нима в тупик.
– Вы имеете в виду – кого я представляю?
– Всем известно, кого вы представляете: богатую и алчную корпорацию, которая эксплуатирует народ, – резко ответил Бердсон, хлопнув мясистой ладонью по барьеру перед скамьей свидетеля. – Я имею в виду то, что сказал: как вы здесь оказались?
– Ну… я приехал на такси.
– На такси? Такая важная шишка, как вы? Неужели вы не воспользовались личным вертолетом?
Ним вымученно улыбнулся: как будет проходить опрос, стало понятно с самого начала.
– У меня нет личного вертолета. И уж конечно, сегодня я не летал.
– И все же порой летаете, так?
– В некоторых – особых – случаях…
– Не надо! – перебил Бердсон. – Вы порой летаете на вертолете – да или нет?
– Да.
– На вертолете, оплаченном деньгами от продажи газа и электроэнергии, заработанными потребителями тяжелым трудом?
– Он не оплачивается из доходов от потребителей, по крайней мере, напрямую.
– Пусть не напрямую – но потребители ведь за него платят? Верно?
– Так можно сказать про любое оборудование.
Бердсон снова хлопнул рукой по барьеру.
– О другом оборудовании речи нет. Я спрашиваю про вертолет.
– У нашей компании есть несколько вертолетов, которые…
– Несколько! То есть вы еще можете выбирать – типа «линкольн» или «кадиллак»?
– Они в основном используются для технических нужд, – с раздражением сказал Ним.
– Но вы и сами их используете, когда нужно, – точнее, когда считаете, что нужно? Так? – Не ожидая ответа, Бердсон полез в карман и достал сложенный газетный лист. – Помните это? – спросил он, развернув газету.
Там красовалась статья Нэнси Молино в «Калифорния экземинер», опубликованная вскоре после пресс-тура на Дьявольские Врата.
– Помню, – безнадежно произнес Ним.
Бердсон зачитал дату публикации и выходные данные газеты для занесения их в протокол, потом развернулся к Ниму.
– Здесь говорится: «Мистер Голдман… слишком важная персона, чтобы ездить на автобусе, даже когда такой автобус, заранее заказанный компанией, едет тем же маршрутом и в нем имеется достаточно свободных мест. Мистер Голдман предпочитает вертолет». – Бердсон поднял глаза, сверля взглядом Нима. – Это правда?
– Были особые обстоятельства.
– Неважно. Я спрашиваю: это правда?
Ним видел, что Нэнси Молино наблюдает за происходящим из-за стола прессы и слегка улыбается.
– Статья очень предвзятая, однако более или менее правдивая, – сказал Ним.
– Господин председатель, нельзя ли призвать свидетеля отвечать просто «да» или «нет»? – воззвал Бердсон.
– Мы все сэкономим много времени, если вы последуете призыву, мистер Голдман, – сказал председательствующий.
– Да, – произнес Ним с каменным лицом.
– Пришлось попотеть! Прямо как будто зуб клещами тянешь. – Бердсон вновь повернулся к председательствующему и, словно хамелеон, мгновенно перешел от суровости к добродушию. – Мы наконец получили от свидетеля подтверждение, что содержание этого смелого репортажа соответствует действительности. Я бы хотел, чтобы статью приобщили к материалам дела: она демонстрирует, какую роскошную жизнь привыкли вести за счет потребителей высшие чины компании вроде мистера Голдмана или их председателя, как там его. Теперь ясно, зачем населению исподволь навязывают дорогостоящие проекты вроде Тунипы: их цель – поддержка подобного стиля жизни и дальнейшее увеличение прибыли.
– Протестую, – устало сказал вновь поднявшийся на ноги О’Брайен. – Протестую против приобщения репортажа – он не имеет отношения к данному делу. Кроме того, последние заявления не обоснованы ни доказательствами, ни показаниями свидетеля.
Председательствующий, посовещавшись с судьей по административным делам, объявил:
– Ваше возражение занесут в протокол, мистер О’Брайен. Документ – репортаж из газеты – будет приобщен к материалам дела как вещественное доказательство.
– Спасибо, сэр! – Бердсон вновь переключил внимание на Нима. – Вы лично владеете акциями «Голден стейт системс»?
– Да, – подтвердил Ним, недоумевая, что за этим последует. У него было сто двадцать акций, которые он покупал постепенно, по несколько штук, на отчисления с зарплаты в рамках специальной программы для сотрудников. Рыночная ценность на данный момент составляла чуть более двух тысяч долларов – гораздо меньше, чем при покупке: за последний месяц, после решения о невыплате дивидендов, акции ГСС сильно упали в цене. Ним, впрочем, решил ограничиться ответом на вопрос – как оказалось, зря.