ью этой информации раскрутили двух остальных.
С момента задержания в офисном центре «Зако» прошло четыре дня. Лондон сразу же сообщил Ниму о произошедшем, но вкратце. Теперь Ним пригласил его пообедать в столовую для руководителей, и Гарри дополнял историю подробностями.
– Давай, расскажи побольше, – сказал Ним. Они ненадолго сделали перерыв, чтобы отдать должное еде – тушеной баранине, которая была популярным «блюдом дня» и отлично удавалась повару.
– Так вот, Борис Винески говорит, что здоровяк – по фамилии Каснер – в основном помалкивает. Он тертый калач, есть приводы. Старший, который химичил с газовым счетчиком, кое-что выболтал, но потом закрылся. Впрочем, к тому времени это уже не имело значения. У полиции есть вся информация, и их машина в придачу.
– Верно, машина. Полиция ее забрала?
– А то! – В последнее время Лондон пребывал в приподнятом настроении. – Машина тоже набита уликами под завязку – там их еще больше, чем осталось в «Зако». Счетчики, пломбы, замки и ключи, перемычки для счетчиков – что душе угодно. И почти все, естественно, краденое: просто так этого не купишь. Очевидно, ребятам из «Куэйл» помогает кто-то в компании. Теперь мы ищем сообщника.
– А эта компания, «Куэйл», – про них что-то известно? – спросил Ним.
– До хрена всякого. Во-первых, улик в грузовике и в «Зако» хватило, чтобы Винески получил ордер на обыск в их офисе. Его дали так быстро, что полиция добралась туда раньше, чем они прознали про арест своих людей.
– Ешь, а то остынет, – сказал Ним. – Вкусная баранина.
– Отличная. Приглашай меня сюда почаще, ладно?
– Если будешь работать так же, как на прошлой неделе, в скором времени станешь обедать здесь регулярно.
Столовая для высшего – начиная от вице-президентов – руководства компании и их гостей была небольшой и скромно обставленной, чтобы не создавать у сторонних посетителей впечатления, будто компания тратит деньги на роскошь. Зато кормили здесь отлично – не в пример изысканнее, чем внизу, в столовой для персонала.
– Так вот, про «Куэйл», – продолжил Лондон. – Во-первых, они работают легально – большая компания, двадцать пять грузовиков. Дают заказы куче субподрядчиков помельче. Похоже – я сейчас передаю слова Винески – «Куйэл» использует легальный бизнес как прикрытие для воровства энергоресурсов, которым занимается с большим размахом. У них в офисе еще масса подозрительного – примерно то же, что было в грузовике в «Зако».
– Любопытно… Допустим, есть компания вроде «Куэйл», которая изначально работала по закону. Как вообще так получилось, что они занялись хищениями?
Лондон пожал плечами:
– Причина стара – деньги. Мы не все знаем, кое-что просто догадки, но, вероятно, «Куэйл», как многие сейчас, перестала приносить прибыль из-за высоких расходов. Зато если заниматься нелегальным бизнесом, с прибылями все в порядке. Почему? Потому что за незаконные работы можно получить в пять, шесть, семь раз больше, чем за обычные. А клиенты – такие, как «Зако», – рады платить, потому что для них все равно получается экономия. Плюс до недавнего времени им все сходило с рук, так что это были легкие деньги.
– Значит, там еще распутывать и распутывать? – спросил Ним.
– Огромный клубок, – кивнул Гарри. – Наверное, до выяснения полной картины пройдет еще несколько месяцев. Сейчас нам на руку вот что: во‐первых, делом заинтересовались в окружной прокуратуре, поставили на него прокурора, Винески с ним работает. Во-вторых, в «Куйэл» подробно фиксировали все выполненные заказы – и свои, и субподрядчиков.
– И эти записи теперь у полиции?
– Именно. Или уже в прокуратуре. Обнаружились при обыске. Единственная проблема – там нигде не обозначено, какие работы законные, а какие нет. Поэтому мой отдел помогает.
– Помогает?
– Проверяем все, что в «Куэйл» сделали за последний год. У них в нарядах на работы везде указаны материалы. Если мы сумеем доказать, что они краденые или использовались в незаконных целях – а во многих случаях это можно сделать, – то прокуратура получит отличное дело, готовое для суда.
Ним обдумал услышанное.
– А что насчет владельцев «Зако» и других клиентов «Куэйл»? Их тоже будем преследовать?
– Еще как! У «Зако» и у прочих должны быть финансовые документы об оплате счетов «Куэйл», и это целая новая ветка. – Лондон говорил со все возрастающим энтузиазмом. – Ним, мы разворошили осиное гнездо! Прогнозирую, что к концу расследования у нескольких важных персон в городе сильно пострадает репутация.
– Председатель захочет подробный отчет: сейчас – и дальше по ходу дела.
– Сделаем. Для тебя тоже.
– Как обстоят дела с персоналом? Тебе достаточно тех, кто есть?
– Пока не знаю, Ним. Может понадобиться больше. Скажу на следующей неделе.
– А что с тремя арестованными?
– Вышли под залог. Молодой под защитой полиции, его прячут. Пойдет на суде свидетелем обвинения. Кстати, он еще сказал, что в «Куэйл» не все бригады занимались незаконными заказами – только самые доверенные. Если удастся выяснить, какие именно, расследование сильно упростится.
– Меня одно удивляет, – покачал головой Ним. – В «Зако» все нелегальное оборудование уже было установлено, зачем бригада «Куэйл» приехала снова?
– Это жутко смешно. Точнее, для них-то грустно. Как пацан объяснил Винески, кто-то в руководстве «Зако» прослышал о нас с Артом Ромео – мол, что-то разнюхиваем. Они забеспокоились и решили воровать поменьше. И бригада приехала подшаманить то, что ставили до этого. Если бы они просто ничего не делали, мы бы так и ждали их там как бараны.
– Кстати, про баранину, – сказал Ним. – Возьми еще.
После обеда в тот же день, зайдя в кабинет Эрика Хамфри, Ним в общих чертах поведал председателю про отчет, который тому предстояло получить от начальника отдела защиты собственности.
– Можно считать, что это небольшой рождественский подарок.
Хамфри коротко улыбнулся, услышав про рождественский подарок – до Рождества оставалось пять дней, – и заговорил о другом. Ним знал, что у председателя сейчас на уме более серьезные проблемы: во‐первых, проект в Тунипе; во‐вторых, вода; в‐третьих, нефть.
Слушания Калифорнийской комиссии по энергетике о лицензировании ТЭС в Тунипе шли еще неспешнее, чем ожидалось: как выразился за день до этого Оскар О’Брайен, «улитка по сравнению с ними мчится со сверхзвуковой скоростью». Было ясно, что даже нынешний, первый этап слушаний займет еще несколько месяцев, а дальнейшие и вовсе растянутся на годы, не говоря уже о том, что прочие слушания: в Комиссии по коммунальным услугам, Совете по качеству водных ресурсов, Совете по качеству воздуха – даже не начинались.
О’Брайен пересмотрел первоначальный прогноз, что лицензирование займет шесть-семь лет.
– Такими темпами, как сейчас, разрешение на строительство мы получим только через восемь, а то и десять лет. Если вообще получим, – сказал он вчера.
Ситуация с другими проектами – ГАЭС на Дьявольских Вратах и геотермальной станцией в Финкасле – развивалась так же медленно.
Все это время Эрик Хамфри, Ним и остальное руководство ГСС чувствовали приближение судного дня – когда потребность в электроэнергии намного превысит имеющиеся мощности. Тогда и выяснится, что все непостроенные электростанции – в Тунипе, в Финкасле, на Дьявольских Вратах, где угодно, – отчаянно нужны. Но, увы, их нет.
Второй проблемой, беспокоившей председателя, была вода. Хотя с начала зимы прошло уже два урагана с дождем, сезонный объем осадков в Калифорнии был пока крайне мал, и это не могло не тревожить. Запасы воды в водохранилищах, опустошенных недавней засухой, на третью неделю декабря опустились гораздо ниже привычного уровня. А снегопадов, обычных для гор Сьерра-Невада и других районов, еще почти не было.
В год с хорошим объемом осадков зимние снега для большой энергетической компании вроде «Голден стейт системс» были чем-то вроде вклада в банке. Весной снег растает, полноводные реки и ручьи потекут с гор в долины и наполнят водохранилища, а летом обеспечат водой многочисленные ГЭС.
В следующем году, согласно прогнозам, которые получил Эрик Хамфри, объем электроэнергии, вырабатываемой ГЭС, может упасть на двадцать пять процентов из-за нехватки талых вод.
Далее – нефть.
Для «Голден стейт системс», как и для других энергетических компаний, нефть представляла собой огромный знак вопроса и самую большую потенциальную проблему.
Cегодня утром бизнес-колонка в «Хроникл-Уэст» описывала ситуацию так:
Угроза, связанная с зависимостью от нефти, подкрадывалась к нам исподтишка, как тигр, пока мы старательно ее не замечали – или не хотели замечать.
Все началось с падения курса доллара несколько лет назад. Наша «зелень», когда-то уважаемая, сильно ослабела и уже не была «на вес золота», потому что золотой стандарт для доллара упразднили во время президентства Никсона.
По мере того как из-за некомпетентности и политических игр в Вашингтоне курс стремительно снижался, государства – экспортеры нефти на Ближнем Востоке, в Северной и Западной Африке, а также Индонезия и Венесуэла, – поднимали долларовые цены в попытке компенсировать потери.
Это не сработало. Доллар продолжал падать и стоить меньше и меньше, потому что США платили (и продолжают платить) за импортную нефть гораздо больше, чем зарабатывают на экспорте. И чем больше долларов утекало в Саудовскую Аравию, Иран и другие страны, тем более активно их печатало казначейство США, продолжая удешевлять национальную валюту.
Затем наступил период экспериментов – таких, как оплата нефти с помощью «мультивалютной корзины» («мультивалютная корзина» – претенциозный термин, подразумевающий комбинацию немецких марок, голландских гульденов, французских и швейцарских франков, фунтов стерлингов, иен и долларов). Это тоже оказалось неэффективным, потому что слабый доллар и фунт тянули корзину вниз.
В конце концов экспортеры нефти потребовали, чтобы им платили в единственной валюте, которая за долгую историю человеческой цивилизации никогда не теряла ценности, – в золоте.