– Я ваш друг. Слушайте, за углом есть бар. Может, зайдем, выпьем? Вам не помешало бы.
– Я же сказала: не могу!
– Можете – и пойдете, – повысила голос Нэнси. – Иначе я сегодня же позвоню вашему другу Бердсону и скажу…
Нэнси и сама не знала, как собиралась закончить фразу, но эффект та произвела: девушка села в машину без дальнейшего сопротивления. Нэнси закрыла за ней дверь, обошла «мерседес» и устроилась на водительском сиденье.
До места они добрались за несколько минут. Нэнси поставила машину на парковку, и они вошли в бар. Там было темно и пахло плесенью.
– Господи, да тут нужна собака-поводырь! – воскликнула Нэнси, буквально на ощупь пробираясь к столику в углу, подальше от других посетителей.
Девушка шла за ней.
– Мне нужно как-то к вам обращаться, – сказала Нэнси, когда они уселись. – Как?
– Иветта.
Подошел официант. Иветта заказала пива, Нэнси – дайкири. Пока не принесли напитки, они сидели в молчании.
Девушка заговорила первой:
– Вы мне так и не сказали, кто вы.
Скрывать правду смысла не было.
– Я Нэнси Молино, репортер.
У Иветты отвисла челюсть, стакан выскользнул из руки, и, если бы Нэнси его не подхватила, с ним случилось бы то же, что с растительным маслом.
– Успокойтесь, – сказала Нэнси. – Мы, репортеры, не едим людей – разве что когда голодны, – а я не голодна.
– Чего вы от меня хотите? – с трудом прошептала девушка.
– Информации.
Иветта облизнула губы:
– Например?
– Например, кто живет в доме, откуда вы вышли? Что там происходит? Почему вас навещает Дэйви Бердсон? Для начала…
– Не ваше дело.
Глаза Нэнси потихоньку привыкали к темноте, и она видела, что, несмотря на попытку бунта, девушка, напротив, очень напугана.
– Ладно. Видимо, мне надо было сразу пойти в полицию и… – сказала она наугад.
– Нет! – Иветта приподнялась с места – и тут же снова упала на стул, а потом вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.
Нэнси потянулась к ней через стол:
– Похоже, вы попали в беду. Разрешите мне помочь.
– Никто мне не поможет, – проговорила Иветта сквозь рыдания. Мгновение спустя она, сделав над собой усилие, поднялась на ноги. – Я пойду.
– Послушайте, давайте договоримся, – сказала Нэнси. – Если вы согласитесь снова со мной встретиться, я до того времени ничего никому не скажу.
Девушка заколебалась:
– Когда?
– Через три дня. Здесь же.
– Через три дня – нет. – В голосе Иветты вновь звучала смесь сомнения и страха. – Давайте через неделю.
Ну что ж, пусть так.
– Хорошо. Ровно через неделю, в следующую среду, – в то же время, на том же месте.
Кивнув в знак согласия, Иветта скрылась.
Уезжая из бара, Нэнси и сама не знала, правильно ли себя повела. В чем вообще дело? Что связывает Дэйви Бердсона и Иветту? Про полицию в разговоре с Иветтой Нэнси сказала импульсивно, наобум. Но у девушки чуть истерика не началась – видимо, что-то нечисто. Если так, то насколько нечисто?
Нэнси была растеряна. Слишком много вопросов, слишком мало ответов – будто собираешь пазл, не имея ни малейшего понятия, что должно получиться в результате.
Глава 14
Еще один кусочек паззла встал на место на следующий день. Он касался смутных, подслушанных разговоров, которым Нэнси до этого не верила, будто ссдн, организация Бердсона, обращалась за финансовой помощью к клубу «Секвойя».
Нэнси все-таки решила прощупать тему. И одна из ниточек внезапно принесла результаты.
Сотрудница клуба «Секвойя», которая занималась сортировкой корреспонденции, пожилая чернокожая женщина по имени Грейс, как-то попросила Нэнси Молино помочь ей получить социальное жилье от города. Тогда, чтобы Грейс оказалась в первых строках официального листа ожидания, Нэнси потребовалось сделать один телефонный звонок и воспользоваться влиянием, которое имела «Калифорния экземинер». Грейс была благодарна Нэнси и настаивала, что она в долгу и с радостью окажет ответную услугу, когда понадобится.
Несколько недель назад Нэнси позвонила ей домой и упомянула про слухи, связанные с ссдн и клубом «Секвойя». Не удастся ли Грейс выяснить, насколько обоснованы эти слухи и каким был результат обращения ссдн?
Недавно Нэнси получила от нее информацию: насколько могла судить Грейс, слух был необоснованным. Однако женщина добавила: «Возможно, они это скрывают. Тогда никто ничего не узнает, кроме деятелей из самой верхушки вроде Прилитчетта» (так сотрудники клуба «Секвойя» называли Родерика Притчетта).
Сегодня Грейс использовала перерыв на обед, чтобы прийти в редакцию «Калифорния экземинер» и добраться до отдела новостей. Нэнси как раз была в офисе и отвела ее поговорить в звуконепроницаемую комнату. Пышная Грейс в слишком обтягивающем платье с ярким набивным рисунком и широкополой шляпе на голове пошарила в своей мягкой сумке на завязках.
– Я тут кое-что нашла, мисс Молино. Касается ли оно того, что вы хотели узнать, или нет, но вот принесла…
«Оно» было копией служебной записки из клуба «Секвойя».
Грейс объяснила: ей поступило три исходящих письма, все под грифами «Лично, конфиденциально». Обычное дело. Необычным было то, что один из конвертов остался незапечатанным – вероятно, ошибка секретаря. Грейс тихонько отложила его в сторону и позже, когда никто не видел, ознакомилась с содержимым. Нэнси улыбнулась: интересно, сколько еще писем подобным образом попадало в чужие руки?
Письмо Грейс скопировала на одном из имевшихся в клубе «Секвойя» ксероксов.
Нэнси внимательно прочитала конфиденциальную записку:
От кого: от ответственного секретаря
Кому: членам правления клуба
Доводим до вашего сведения, что второй платеж в адрес организации Б. был выполнен в соответствии с решением собрания от 22 августа, из резервного фонда для непредвиденных расходов.
В качестве подписи стояли инициалы Р.П.
– Кому это адресовано? – спросила Нэнси.
– Мистеру Сондерсу. Он член правления и…
– Я в курсе. – Ирвин Сондерс был известным юристом и занимал высокую должность в клубе «Секвойя». – А остальные два конверта?
– Один для миссис Кармайкл, нашей председательницы, второй – для миссис Куинн.
Присцилла Куинн. Нэнси немного ее знала: сноб и светская львица.
– Это то, что вы хотели? – забеспокоилась Грейс.
– Не уверена.
Нэнси вновь перечитала записку. Конечно, Б. могло значить «Бердсон», но необязательно. С буквы Б, например, начиналась фамилия мэра, а он возглавлял организацию под названием «Спасем старинные здания», которую активно поддерживал клуб «Секвойя». В таком случае записка имела бы гриф «Лично, конфиденциально»? Не исключено. Клуб «Секвойя» никогда не афишировал свои расходы.
– Вы же не расскажете, кто вам принес записку? – спросила Грейс.
– Я вообще с вами не знакома, – заверила Нэнси. – И сюда вы не приходили.
Пожилая женщина улыбнулась и кивнула:
– Мне нужна эта работа. Хотя они не больно-то много платят… Ну ладно, пойду обратно.
– Спасибо! – сказала Нэнси. – Я ценю вашу помощь. Если что-нибудь понадобится, дайте знать.
Как она давно уже выяснила, принцип «услуга за услугу» был одним из двигателей журналистской работы.
Вернувшись к рабочему столу, Нэнси, все еще погруженная в размышления о том, относится ли служебная записка к Бердсону и ссдн, столкнулась с редактором.
– Что за бабуля к тебе приходила, Нэнси?
– Старая знакомая.
– Материал готовишь?
– Может быть.
– Расскажи.
Она покачала головой:
– Рано.
Редактор пытливо посмотрел на нее. Он был уже немолод – ветеран газетной службы, профессионал, достигший, как нередко случается, пика своей карьеры.
– Предполагается, что мы тут одна команда, Нэнси, а я – ваш тренер. Я знаю, ты любишь все делать сама, и до сих пор тебе это сходило с рук, потому что добиваешься результатов. Только не заиграйся.
– Ну, уволь меня, – пожала она плечами.
Оба прекрасно знали, что он этого не сделает.
Оставив редактора – как многих других мужчин в своей жизни – обескураженным, Нэнси вернулась к столу и засела за телефон.
Первым делом она попробовала позвонить Сондерсу.
Секретарь сказал было, что тот занят, но стоило Нэнси упомянуть «Экземинер», как Сондерс тут же объявился на другом конце провода.
– Чем могу помочь, мисс Молино?
– Я хотела бы поговорить о пожертвовании, сделанном клубом «Секвойя» в адрес организации «свет и сила для народа», возглавляемой мистером Бердсоном.
На пару секунд воцарилось молчание.
– Какое пожертвование?
– Насколько я понимаю…
Сондерс расхохотался:
– Чушь! Нэнси… позволите мне так вас называть?..
– Конечно.
– Нэнси, такие вот заходцы: «Я уже все знаю, но мне нужно подтверждение» – самый древний прием в арсенале репортеров. А вы разговариваете со стреляным воробьем, который на старый трюк не клюнет.
Она рассмеялась вместе с ним:
– Вы очень догадливы, мистер Сондерс.
– Еще как, юная леди.
– И все-таки что насчет сотрудничества клуба «Секвойя» и ссдн? – настойчиво спросила она.
– По этому вопросу я вряд ли что-то смогу вам сообщить.
«Один – ноль в мою пользу», – подумала Нэнси. Он не сказал: «Я не знаю». Он сказал: «Вряд ли смогу сообщить». Позднее, если понадобится, он заявит, что не лгал. И он наверняка записывает разговор.
– У меня есть информация, что на заседании правления клуба «Секвойя» было решено…
– Расскажите мне про это заседание, Нэнси. Кто присутствовал? Назовите хоть одно имя.
У нее в мозгу завертелись шестеренки. Если она назовет тех, кто ей известен: Кармайкл, Куинн, – он моментально позвонит им и предупредит. А Нэнси хотела успеть первой.
– Имен у меня нет, – соврала она.
– Иными словами, никакой конкретики. – Голос Сондерса вдруг утратил значительную долю дружелюбия. – Я адвокат, мисс Молино, у меня много работы. Клиенты за мое время платят, а вы тратите его просто так.