Попрощавшись с хозяевами, она покинула пентхаус в центре города и спустилась на лифте вниз. Портье уже подогнал ко входу машину. Дав ему чаевые, Нэнси посмотрела на часы: 01:50. До дома десять минут езды; в начале третьего можно будет упасть в постель.
Нэнси вдруг вспомнила, что собиралась сегодня вечером послушать полученные от Иветты пленки. Правда, она так долго работала над этим материалом, что еще один день ничего не изменит. Лучше встать пораньше и послушать их перед тем, как поехать в редакцию.
Глава 5
Нэнси Молино любила роскошь – и квартира в престижном современном небоскребе отлично отражала ее вкус.
Роскошный, с длинным ворсом бежевый ковер от «Старк» гармонировал с вертикальными льняными жалюзи на окнах. Перед глубоким диваном, обшитым бархатистой замшей от «Кларенс-хаус», стоял модный кофейный столик из коллекции «Пэйс» – дымчатое стекло, хромированный металл и выбеленный дуб. Гостиную украшал оригинал Колдера – акриловые краски, в спальне висела работа Роя Лихтенштейна – масло, холст.
Раздвижные окна в пол вели из столовой на террасу с собственным садиком и видом на залив.
При необходимости Нэнси могла бы жить в квартире попроще и обходиться собственными заработками, но давно уже перестала бунтовать и приняла тот факт, что отец хорошо ее обеспечил. Деньги имелись, причем честно заработанные, – что плохого в том, чтобы ими пользоваться? Ровным счетом ничего.
Нэнси старалась, однако, не слишком демонстрировать состоятельность перед коллегами и поэтому, в частности, никого из них сюда не приглашала.
Расхаживая по квартире и готовясь ко сну, она наткнулась на кассеты, о которых недавно вспоминала, и положила их перед аудиосистемой, чтобы послушать с утра.
Зайдя домой, Нэнси включила радио, всегда настроенное на круглосуточную станцию, где в основном передавали музыку. Она почти не слушала, что играет, пока, во время чистки зубов в ванной, до нее не донесся обрывок новостного выпуска:
– …в Вашингтоне. На фоне растущего пессимизма по поводу неминуемого нефтяного кризиса госсекретарь прибыл в Саудовскую Аравию, чтобы возобновить переговоры… Вчера вечером сенат одобрил повышение потолка для госдолга… Кремль обвинил западных журналистов в шпионаже… Местные новости: новые обвинения в коррумпированности мэрии… После договоренностей о повышении заработной платы стоимость проезда в автобусах и городских электричках неизбежно вырастет… Полиция просит помощи в опознании молодой женщины, предположительно покончившей с собой. Тело обнаружили сегодня во второй половине дня на Одиноком холме… фрагменты взрывного устройства на месте происшествия… хотя тело сильно пострадало, установлено, что на руке у женщины отсутствовали два пальца и имелись другие повреждения – по всей видимости, из-за предшествовавшей травмы…
Зубная щетка выпала у Нэнси из рук.
Не послышалось ли ей?
Позвонить на радиостанцию и уточнить последнюю новость? Нет нужды: она разобрала достаточно, хоть и слушала вполуха. Речь явно про Иветту. Мысли Нэнси заметались: господи, она ведь дала этой девочке уйти – и не пошла за ней. Можно ли было ей помочь? Как выразилась Иветта?.. «Я больше не боюсь». Теперь понятно почему.
Что же там, на кассетах?..
Внезапная мысль заставила Нэнси напрочь забыть про усталость. Накинув халат-кимоно, она включила в гостиной свет и вставила в магнитофон первую кассету. Сперва пленка крутилась вхолостую, и Нэнси уселась в кресло, положив на колени карандаш и записную книжку, потом в колонках послышался неуверенный голос Иветты.
При первых же словах Нэнси резко выпрямилась.
– Я хочу рассказать про «Друзей свободы», про все эти взрывы и убийства. «Друзья свободы» живут в доме на Крокер-стрит, сто семнадцать. Главный – Йоргос Аршамбо, второе имя Уинслоу, он часто его использует. Я его женщина. Я тоже во всем участвовала. И Дэйви Бердсон дает деньги на взрывчатку…
У Нэнси отвисла челюсть. По коже побежали мурашки. Карандаш застрочил по бумаге.
Иветта продолжала рассказ. За ним последовал диалог двух мужских голосов – один, по всей видимости, принадлежал Йоргосу, о котором говорила Иветта, во втором Нэнси без всяких сомнений опознала Бердсона.
Запись на одной стороне кассеты закончилась, и магнитофон автоматически стал проигрывать вторую.
Вновь зазвучал голос Иветты: она описывала случившееся на холме в Милфилде, взрыв на подстанции, убийство двух охранников.
Волнение Нэнси росло. Какая удача: это будет величайший материал в ее карьере! Продолжая прислушиваться, она делала заметки.
Снова Йоргос и Бердсон – они что-то обсуждали… планировали… отель «Христофор Колумб»… взрывные устройства, замаскированные под огнетушители… красный пикап с надписью «Служба пожарной безопасности»… вторые сутки конференции Национального института электроэнергии… три часа ночи…
Нэнси пробил холодный пот. Она бросила взгляд на часы, мгновенно посчитала в уме и кинулась к телефону.
Материал внезапно перестал казаться таким уж важным.
Трясущимися руками она набрала номер 911.
Глава 6
Дежурный лейтенант понимал: нужно что-то решать – и быстро.
Несколько секунд назад сотрудник на телефоне, ответивший на звонок Нэнси Молино и записавший информацию, дал знак, что нужно взять трубку. Послушав немного, лейтенант задал несколько вопросов – женщина назвалась и сообщила, что работает репортером в «Калифорния экземинер», рассказала про кассеты, как получила их – и что в них содержалась информация, которую она сейчас в срочном порядке сообщает полиции.
– Я вас знаю, мисс Молино, – сказал лейтенант. – Вы звоните из редакции?
– Нет, из дома.
– Адрес, пожалуйста.
Она назвала адрес.
– Ваш номер есть в телефонной книге?
– Да, под «Молино Н.»
– Пожалуйста, повесьте сейчас трубку, – сказал лейтенант. – Вам сразу перезвонят.
Сотрудник колл-центра – один из двадцати, отвечавших на вызовы, – уже нашел номер в городской телефонной книге и записал на клочке бумаги, который передал лейтенанту. Тот набрал номер, прислушиваясь к гудкам в трубке.
Нэнси ответила после первого.
– Мисс Молино, вы сейчас звонили в полицию?
– Да.
– Спасибо. Нужно было удостовериться. Где вас найти, если вы понадобитесь позже?
– В отеле «Христофор Колумб», конечно, – сказала Нэнси. – Где же, черт побери, еще?
Она повесила трубку.
Лейтенант задумался, не зная, как лучше действовать. Он убедился, что сообщение реальное и звонит не какой-нибудь ненормальный. Но достаточно ли имеющейся информации, чтобы среди ночи объявить полную эвакуацию в крупнейшем отеле города – учитывая, какой хаос возникнет в результате?
Обычно, если в полицию поступал звонок о минировании – а таких ежегодно было сотни, – сперва выезжала группа первичного реагирования из трех-четырех человек с сержантом во главе, и они разбирались на месте. Если что-то казалось подозрительным и выяснялось, что сообщение обоснованное, они звонили в оперативный центр, и дальше вводился в действие план для чрезвычайных ситуаций. Рациями в этом случае не пользовались по двум причинам: во‐первых, если взрывное устройство существовало, оно могло сработать от радиоволн, а во‐вторых, переговоры по рации прослушивали все, кому не лень, а полиция старалась оттянуть момент, когда на месте появятся пресса и зеваки.
Но если нынешнее сообщение – правда, и опасность реальна, то для обычных процедур времени уже нет.
Днем при совместной работе полиции и пожарных большую гостиницу вроде «Христофора Колумба» можно было эвакуировать за полчаса. Ночью уйдет больше – не меньше часа, и то, если действовать быстро и если повезет. Эвакуация в ночное время всегда сопряжена с проблемами: непременно найдутся те, кто слишком крепко спит, пьяные, недоверчивые, тайные любовники, которые прячутся от всех, – и чтобы выгнать их на улицу, нужно обходить номера и пользоваться мастер-ключом.
Однако часа в запасе не было. Лейтенант бросил взгляд на большое цифровое табло над головой: 02:21. Журналистка сказала, что взрывное устройство – или устройства – сработают в три. Правда? Ложь? Лейтенанту чертовски хотелось, чтобы рядом был кто-то из вышестоящих, кто выслушал бы все и взял на себя ответственность. Увы, времени обратиться к старшим тоже не оставалось.
Приняв единственное возможное решение, он приказал:
– Начинаем эвакуацию отеля «Христофор Колумб» из-за угрозы взрыва. Немедленно.
Полдюжины телефонных линий в оперативном центре ожили мгновенно: первым делом нужно было позвонить в полицию Центрального округа и пожарные части – все свободные машины сразу же выедут на место. Затем поднять на ноги начальника ночной полицейской службы и заместителя начальника пожарной охраны, которые вместе будут координировать эвакуацию. Предупредить полицейский спецназ, где имелась группа взрывотехников, – они быстро окажутся на месте. Звонок на близлежащий военный склад – тамошний саперный взвод тоже пришлет специалистов по разминированию. Помощь саперов запросят и у полиции в соседних населенных пунктах. Наверняка понадобятся резервные машины «Скорой помощи». Далее по списку: все крупные чины правоохранительных органов, пожарных частей и мэрии, большинство из которых придется будить.
Дежурный лейтенант тем временем звонил ночному менеджеру «Христофора Колумба».
– К нам поступил сигнал, что в гостинице заложены взрывные устройства. Рекомендуем немедленно эвакуировать здание. Полиция и пожарные уже выехали.
Слово «рекомендуем» употреблялось не зря: строго говоря, лейтенант не имел полномочий отдать приказ об эвакуации – такое решение могло принять только руководство гостиницы. К счастью, ночной менеджер не был ни педантом, ни дураком.
– Я включу в здании тревожную сигнализацию. Персонал выполнит все ваши распоряжения, – сказал он.
Боевая машина пришла в движение: эффект сделанных распоряжений быстро ширился, каждая из шестеренок набирала обороты, по-своему внося вклад в общее дело. Эпицентр действия вышел из оперативного центра полиции, который теперь превратился в передаточное звено. Между тем без ответа оставались два главных вопроса. Первый: действительно ли в три часа ночи взорвутся бомбы? И второй: если считать, что взрывы произойдут, успеют ли все находящиеся в гостинице эвакуироваться за оставшиеся крохи времени – тридцать шесть минут?