– Скажу тебе то, с чем шел к председателю, – проворчал Паулсен. – Мы потеряли Биг-Лил.
Ниму изменило спокойствие.
– Мы… что?
– Ты оглох? – раздраженно бросил Паулсен.
– Мы потеряли Биг-Лил! – повторил Ним. – Насколько?
– На четыре месяца минимум. А скорее на полгода.
Раздался стук, и вошла Вики с двумя кружками кофе. Ним встал и принялся нетерпеливо расхаживать по кабинету. Теперь он понимал, чем так обеспокоен Паулсен, и сам был обеспокоен не меньше. Биг-Лил, энергоустановка «Ла Мисьон № 5», была в компании крупнейшим генератором и давала миллион с четвертью киловатт – то есть шесть процентов максимальной выработки ГСС. Ее внезапная остановка стала бы большой проблемой в любое время, как уже показал взрыв в прошлом июле, а в нынешних обстоятельствах это была катастрофа.
– Люди! – воскликнул Паулсен. – Чертовы люди и их тупость! Ты думаешь, что все предусмотрел, все прописал четко, до последней буквы, а потом приходит какой-то клоун-неумеха и все портит. – Он потянулся за кружкой и отпил кофе.
– Что произошло? – спросил Ним.
– Мы заглушили Биг-Лил на неделю для регулярного техобслуживания. Ты это знаешь.
– Да. Должны были сегодня включить.
– И включили бы. Если бы не идиот-оператор. – Паулсен ударил кулаком по ладони. – Я бы шкуру спустил с ублюдка!
Мрачно, с желчным возмущением он постепенно поведал все печальные подробности.
Процедура включения такого оборудования, как Биг-Лил – огромной паровой турбины, работавшей на жидком топливе, – была сложной и требовала точного соблюдения. Операторы на пульте управления имели дело со множеством приборов и проходили специальную подготовку, где учились четко, шаг за шагом следовать инструкции. У каждого имелся распечатанный чек-лист для проверки. Спешить запрещалось. В обычных обстоятельствах весь процесс занимал несколько часов.
У Биг-Лил, как и у других аналогичных энергоустановок, первым делом активировался бойлер, который вырабатывал пар. В бойлер на разной высоте входили кольца топливных форсунок, распыляющих топливо. Горелки зажигались дистанционно, оператором на пульте управления, один уровень за другим, начиная с нижнего. Это делалось по соображениям безопасности: нижние уровни должны были работать, когда загорались верхние.
Сегодня оператор, не проверив приборы, решил, что нижний уровень форсунок уже горит. Он ошибался. Загорелись уровни выше, в то время как самый нижний продолжал впрыскивать топливо, и оно, вместо того чтобы сразу сгорать, стало собираться на дне бойлера.
В конце концов скопившееся топливо и его пары взорвались.
– Но я думал, что есть блокировка… – начал Ним.
– Конечно, есть, черт побери! – Паулсен, кажется, готов был разрыдаться. – Специально, чтобы такого не случалось. А теперь представь: этот чертов недоумок ее вручную деактивировал. Говорит, хотел включить генератор побыстрее.
– Господи боже! – Теперь было ясно, почему Паулсен вне себя от гнева и досады. – Большой ущерб от взрыва?
– Более чем: и внутренность бойлера, и паропровод с дымоходом, и больше половины водогрейных труб.
Ним присвистнул. Он сочувствовал Паулсену, но понимал, что слова тут не помогут. И еще – что рассчитывать на завершение ремонта через четыре месяца весьма оптимистично.
– Это все меняет, Рэй. Особенно насчет веерных отключений.
– Мне ли не знать!
Ним прикинул про себя проблемы и возможные пути их решения. Биг-Лил работала на жидком топливе, и по ней в любом случае ударило бы нефтяное эмбарго. Но она также была самой экономичной из энергоустановок компании. В ее отсутствие ту же мощность должны будут вырабатывать другие генераторы, и на это понадобится больше нефти. Следовательно, запасов не хватит на столько, на сколько ожидалось.
Необходимость экономить ресурсы возросла.
– Отключения надо начинать в ближайшие дни, – сказал Ним. – Рэй, я дам тебе знать, как только председатель вернется.
– Рекомендую начать отключения в понедельник, – сказал Ним на поспешно созванном совещании в пятницу после обеда.
– Слишком скоро! – запротестовала Тереза Ван Бюрен. – Мы всех оповестили, что они начнутся через две недели. А ты хочешь начать на десять дней раньше. Нельзя предупреждать население в последний момент.
– К черту предупреждения! – выпалил Паулсен. – У нас чрезвычайная ситуация!
Ним с иронией отметил, что, как ни странно, сейчас они с Паулсеном на одной стороне – и против остальных.
Вокруг большого стола в кабинете председателя собрались пять человек: Дж. Эрик Хамфри, Паулсен, Ван Бюрен, Ним и Оскар О’Брайен.
Последнего пригласили, чтобы обсудить юридические аспекты отключений.
Ним уже провел несколько встреч с начальниками отделов, уточняя последние данные о запасах нефти. Выходило, что запасы тают быстрее, чем ожидалось: возможно, из-за необычно теплой погоды, приводившей к более активному использованию кондиционеров.
Ним позвонил в Вашингтон адвокату-лоббисту, представлявшему ГСС в Капитолии. В переговорах США и ОПЕК никакого прорыва и никакой надежды на прорыв – был ответ. «Идут разговоры о планах по выпуску новой валюты – доллара для внешней торговли, обеспеченного золотом, который удовлетворил бы ОПЕК. Но это всего лишь разговоры, и их недостаточно для того, чтобы экспорт нефти возобновился».
Ним передал вести из Вашингтона председателю и остальным.
– Я согласен с Тесс, – сказал Оскар О’Брайен. – Об отключениях нужно предупреждать как можно раньше.
– Допустим, мы подождем до следующей среды – и тогда начнем отключения? – предложил Эрик Хамфри. – Это еще пять дней, у людей будет время подготовиться.
После недолгого обсуждения они сошлись на среде.
– Я немедленно созову пресс-конференцию, – сказала Тереза Ван Бюрен и спросила Нима: – Ты сможешь через час?
– Да, – кивнул он.
Остаток дня прошел в том же сумасшедшем ритме.
Из-за бесконечных совещаний и необходимости принимать неотложные решения Ним все откладывал и откладывал звонок Карен, и только ближе к вечеру в пятницу нашел время набрать ее номер.
Трубку сперва сняла Джози, затем он услышал голос Карен. Ним уже знал, что у нее имелся легкий обруч на голову с наушником, микрофоном и мини-выключателем, который можно было нажимать головой, – гарнитура давала ей возможность пользоваться телефоном без посторонней помощи. Согласно особому договору с телефонной компанией, Карен могла связаться напрямую с оператором и попросить его набрать нужный номер.
– Карен, я звоню по поводу твоего отца, – сказал Ним. – Я наводил справки – выяснял, могу ли что-то сделать… Увы, не могу. Дело зашло слишком далеко. Мне очень жаль, – добавил он, надеясь, что это не прозвучит слишком банально.
– Мне тоже, – безнадежно промолвила Карен. – Но спасибо, что попытался, Нимрод.
– Мой совет – пусть твой отец найдет себе хорошего адвоката.
Повисла пауза, потом Карен спросила:
– Все так плохо?
Скрывать правду не было смысла.
– Боюсь, да. – Ним решил не передавать услышанное от Гарри Лондона: что в течение нескольких дней будет предъявлено обвинение по уголовному делу и что предполагаемый ущерб составляет двести тридцать тысяч долларов. И то и другое и так станет скоро известно.
– Так странно… Я всегда считала папу самым честным человеком в мире, – сказала Карен.
– Что ж, я не хочу… не могу оправдывать твоего отца, но, думаю, иногда обстоятельства толкают людей на не самые благовидные поступки. В любом случае, я уверен, в суде учтут его мотивы, каковы бы они ни были.
– Во всем этом не было никакой необходимости – вот что ужасно. Да, я пользовалась тем, что покупали родители в последнее время – включая Хампердинк, однако могла бы без всего этого обойтись.
Ниму не хотелось говорить Карен о том, что ее отец явно пытался искупить деньгами свою вину – как он ее видел. Разбираться в хитросплетениях мотивации и оценивать их должен психолог или суд. Вместо этого Ним спросил:
– Хампердинк еще у тебя?
– Да. Пока не забрали.
– Отлично. Тебе он понадобится на следующей неделе.
Ним рассказал о новом расписании веерных отключений, которые начнутся в среду.
– Твой район отключат в три часа дня в среду, как минимум на три часа. Лучше с утра поезжай в больницу «Редвуд-Гроув». На всякий случай.
– Хорошо, Джози меня отвезет.
– Если что-нибудь поменяется, я тебе позвоню. О других отключениях поговорим потом. Кстати, я спрашивал про аварийный генератор в «Редвуд-Гроув». Он в хорошем состоянии, топливный бак полон.
– Здорово, когда о тебе так заботятся! – сказала Карен, к которой вернулась ее обычная жизнерадостность.
Глава 15
– Кажется, люди наконец начинают верить в реальность энергетического кризиса, – заметила Руфь Голдман, листая воскресный номер «Хроникл-Уэст».
– Если бы они слушали папу, давно бы поняли! – заявил Бенджи.
Руфь, Ним и Лия хором рассмеялись.
– Спасибо, – сказал Ним. – Я ценю, что ты всегда за меня горой.
– Значит, ты теперь реабилитирован, – добавила Лия.
– О, а занятия по культуре речи и впрямь идут тебе на пользу, – заметила Руфь.
Лия зарделась от удовольствия.
Было воскресное утро, и вся семья собралась в спальне Нима и Руфи. Руфь, все еще в постели, только что доела завтрак, который ей принесли на подносе. Ним встал пораньше, чтобы приготовить для всех их любимое блюдо – яйца пашот и картошку с мясом.
Два дня назад Руфь прилетела из Нью-Йорка после второго курса лечения в Онкологическом центре Слоуна – Кеттеринга. Она до сих пор была бледнее обычного, под глазами залегли темные круги. Явно утомленная, Руфь призналась, что, как и в прошлый раз, страдает от побочного действия процедур.
Пока прошло слишком мало времени, чтобы судить, эффективно ли лечение. Через три недели Руфи предстояло снова ехать в Нью-Йорк, однако она весело сообщила, что врачи настроены очень оптимистично.