Ним рассказал про веерные отключения, которые начнутся в среду и затронут в том числе их дом.
Руфь ответила в своей манере:
– Не страшно. Мы все спланируем и справимся.
Договорились, что Рахиль, ее мать, будет приходить несколько раз в неделю и помогать по дому, давая дочери возможность отдохнуть.
– Послушай. – Руфь открыла передовицу «Хроникл-Уэст» и стала читать вслух: – «Борьба за огонь. Наша редакция, стремясь, как всегда, прямо и честно строить диалог с читателями, признает, что готова пересмотреть свое мнение по ряду вопросов.
В прошлом мы, как и многие другие, выступали против развития атомной энергетики. Тревожась о возможных последствиях для окружающей среды, мы поддерживали противников угольных ТЭС. Мы выражали солидарность с защитниками дикой природы, требовавшими запретить строительство плотин для новых ГЭС и не нарушать водную экосистему. Мы сомневались в желательности лицензирования геотермальных электростанций, боясь, что они повредят экономике развитых туристических регионов.
Мы не просим прощения за то, что высказывали эти мнения: они отражали – и во многом отражают – наши убеждения, – однако в рамках общей картины вынуждены теперь признать правоту местных энергетических компаний, не раз указывавших, что у них связаны руки и они не в состоянии обеспечить наши требования.
Вместо того чтобы идти на компромиссы, как полагается в цивилизованном обществе, мы отвечали «нет» на все.
Давайте вспомним об этом, когда в следующую среду погаснет свет.
Возможно, мы это заслужили. Так или иначе, пришло время всерьез пересмотреть взгляды – и свои, и чужие». Вот! – объявила Руфь, откладывая газету. – Что думаешь?
– Я думаю, они должны были упомянуть папу, – важно произнес Бенджи.
Руфь потянулась к нему и ласково взъерошила волосы.
– Складно пишут, – заметил Ним. – К сожалению, пока, кроме слов, ничего нет. И с опозданием на пять лет.
– Ну и бог с ними, – сказала Руфь. – Наверное, мне следовало бы больше всем этим интересоваться… Однако сейчас меня интересует одно: что я дома и что я вас всех люблю.
Хотя было воскресенье, после обеда Ним поехал в офис ГСС. Там кипела работа, и множество вопросов требовали решения. В каком-то смысле – учитывая грядущие отключения – компания ступала на неизведанную территорию. Именно это сказал главный диспетчер, когда Ним пришел в диспетчерский пункт.
– Мы делаем все от нас зависящее и рассчитываем, что сбоев не будет. Но всегда есть фактор «Н» – «неожиданность», мистер Голдман. Я слишком часто видел, как она смешивает карты, и больше не полагаюсь на то, что все удастся предусмотреть.
– Да, в последнее время мы пережили довольно много неожиданностей, – заметил Ним.
– И всегда найдется место для еще одной, а то и двух, – бодро ответил диспетчер.
Позже, по дороге домой, Ним долго размышлял о том, что их ждет на следующей неделе, и о пресловутом факторе «Н».
Через пару часов после того, как Ним уехал домой, Йоргос Аршамбо отважился выйти из квартиры в Норт-Касле. Теперь, когда близился вторник – решающий день, – Йоргос чувствовал себя как на иголках. За каждым углом, в любой тени ему мерещился соглядатай или преследователь. Подозрения, впрочем, не подтвердились. Он без происшествий купил в кулинарии еду – достаточно, чтобы хватило до отъезда на «Ла Мисьон» во вторник вечером.
Он также приобрел воскресную газету и на обратном пути отправил конверт с идиотским опросом потребителей для «Грабительских сволочных систем». У почтового ящика Йоргос немного поколебался, задумавшись, стоит ли рисковать, но увидев, что в воскресенье – когда письма вынимали один раз – почту уже забрали, а в следующий раз заберут только с утра в понедельник, все-таки бросил конверт в ящик.
Глава 16
Понедельник прошел сравнительно тихо, чего нельзя было сказать о вторнике – начиная с самого утра.
Природа, будто решив, что ГСС недостает проблем, атаковала геотермальную станцию в горах округа Севилья.
Глубоко под землей, ниже Олд Десперадо – гейзера, который однажды произвел неконтролируемый выброс и который так окончательно и не запломбировали, – произошло оседание грунта и горной породы, что высвободило геотермальный пар. Пар под огромным давлением устремился к поверхности, и высоко в воздух взметнулись массы раскаленной грязи и камней, являя картину, достойную дантовского ада.
Повинуясь непреложному закону природы – а именно «что взлетает вверх, упадет вниз», – тонны грунта и камней покрыли собой значительную часть геотермального поля.
По счастливой случайности выброс случился около двух ночи, когда работников на месте почти не было, а кто был, находились в помещении, поэтому обошлось без пострадавших. Случись выброс днем, жертв было бы не избежать.
Увы, контрольному центру и трансформаторной подстанции повезло меньше. Они оказались густо облеплены глиной. То же случилось и с окрестными ЛЭП. Глина прекрасно проводит электричество, поэтому везде пошли короткие замыкания, мгновенно блокировавшие подачу тока от энергоустановок геотермальной станции в систему ГСС. В целом ущерб был не слишком большим, и его легко было ликвидировать. Требовалось два дня работ. Что до Олд Десперадо, гейзер, в очередной раз устроив вокруг себя хаос, успокоился и теперь лишь время от времени, словно чайник, выпускал безобидные струйки пара.
Однако на сорок восемь часов, пока не будет очищено оборудование, ГСС лишалась семисот тысяч киловатт от казавшейся такой надежной геотермальной станции. Объем требовалось чем-то компенсировать, а следовательно, придется активировать больше энергоустановок, работавших на жидком топливе. Что, разумеется, еще сильнее истощит его запасы.
Был и еще один фактор, угрожавший работе компании во вторник.
Из двухсот энергетических установок компании многие – больше, чем в иные периоды, – были заглушены для обслуживания и профилактики в преддверии лета с его пиковыми нагрузками. Соответственно, с внезапной потерей Биг-Лил четыре дня назад, а теперь еще и геотермальной станции, общей мощности ГСС даже без учета дефицита нефти едва-едва хватало на следующие два дня.
О приостановке работы геотермальной станции и потенциальной нехватке мощностей Ним узнал, когда пришел на работу во вторник утром.
Первой мыслью было: поразительно, насколько прав оказался главный диспетчер – в дело действительно вмешался фактор «Н». За первой мыслью пришла вторая: пока работа геотермальной станции не восстановлена, с еще одной неожиданностью ГСС не справится.
С утра Ним позвонил Карен Слоун.
– Карен, – сказал он, услышав ее голос, – ты договорилась о том, чтобы завтра поехать в больницу «РедвудГроув»?
– Да, – ответила она. – Приеду туда заранее, до послеобеденного отключения.
– Лучше поезжай сегодня. Сможешь?
– Конечно, Нимрод. Но почему?
– У нас возникли проблемы – в том числе неожиданные, – и возможны незапланированные отключения. Может, их и не будет – даже скорее не будет, – но мне было бы спокойнее, если бы ты оставалась в больнице, поближе к аварийному генератору.
– То есть мне надо ехать туда сейчас?
– Ну да, и поскорее. Просто на всякий случай.
– Хорошо, – сказала Карен. – Джози здесь, мы быстро соберемся. И, Нимрод…
– Да?
– У тебя усталый голос.
– Так и есть, – признал он. – Мы все здесь устали. Тяжелый период.
– Благослови тебя Бог, Нимрод, дорогой!
Повесив трубку, Ним подумал еще кое о чем – и набрал свой домашний номер.
Ответила Руфь. Он рассказал ей про Олд Десперадо, про приостановку работы на геотермальной станции, про возможный дефицит мощности.
– Прямо все разом навалилось, – сочувственно вздохнула она.
– Такова жизнь. В общем, тут столько всего, да еще и веерные отключения с завтрашнего дня, лучше я сегодня домой не поеду: переночую в офисе на диване.
– Понимаю, – сказала Руфь. – Только отдохни обязательно. И помни: ты еще нужен мне и детям.
Он пообещал, что так и сделает.
Две недели назад специальную команду сотрудников, сформированную для обработки опроса потребителей в Норт-Касле, полностью распустили. Помещение в цокольном этаже, куда стекались ответы, передали на другие нужды.
Время от времени в компанию еще приходили заполненные анкеты – иногда одна-две в день, иногда ни одной.
Из отдела обработки корреспонденции их передавали Элси Янг, немолодой женщине-секретарю отдела по связям с общественностью. Ранее она тоже входила в специальную команду, но теперь вернулась к обычным обязанностям. Анкеты в узнаваемых конвертах клали ей на рабочий стол, и она, когда находилось время и было желание, распечатывала их и проверяла, по-прежнему сравнивая каждую с образцом почерка из дневника Йоргоса Уинслоу Аршамбо.
Мисс Янг от души надеялась, что проклятые опросники наконец закончатся. Их тоскливый просмотр отвлекал от более интересной работы.
В первой половине дня во вторник Элси Янг увидела, что курьер положил в ее лоток со входящими письмами очередной конверт с опросником, а с ним и объемную пачку внутренней корреспонденции, и решила сначала разобраться со служебной почтой.
Едва Карен закончила разговор с Нимом, вспомнила о том, что напрочь вылетело из головы во время звонка.
Они с Джози сегодня утром собирались по магазинам. Следует ли все же отправиться за покупками, а потом уже ехать в «Редвуд-Гроув», или отложить покупки и двинуться в больницу сейчас?
Карен хотела было перезвонить Ниму и попросить совета, но вспомнила, какой усталый был у него голос и как напряженно он сейчас работает. Надо решать самостоятельно.
Как там он говорил о возможном внеплановом отключении сегодня? «Может, и не будет – даже скорее не будет». И еще – «просто на всякий случай».
Что ж, ясно: самое разумное – съездить за покупками: Карен и Джози это любят, – потом вернуться домой ненадолго, и оттуда уже отправиться в больницу. Они приедут туда сразу после обеда – может, даже раньше.