Короче, явно пил Илья, причем пил запоем. И наверняка с самого исчезновения мародера.
– А если он вернется? – спросил инвалид.
– Не вернется, – ответил один из присланных к Илье делегатов. – Он умер. Так что гони ключи по-хорошему. Мы тебе его вещи отдадим.
– Почему отдавать? – спросила женщина. – Наследников у него нет, так что надо вещи между всеми разделить. Все ведь знают, что он самым богатым в переходе был. Вот и поделим по-честному.
– Не отдам я вам ключей, – помотал головой Илья. – Что хотите, делайте, но не отдам. Хоть с полковником приходите, хоть с генералом, ничего от меня не получите.
– Да нас сам полковник и послал, – ответил мужчина.
Илья понимал, что ему самому противно участвовать в этом. А вот женщина, наоборот, брызгала слюной и злобно шипела:
– Да он просто лишнюю жилплощадь захапать хочет, вот и все! И весь хлам Нельсона себе забрать! Там же сокровища, года три можно сытно есть на них, и ни о чем не думать.
Илья поморщился.
– Ну, ребята, – сказал он. – Давайте хотя бы еще неделю подождем. Может быть, Нельсон все-таки вернется?
– Да помер он! – ответила баба.
Илья знал, как ее зовут, и как бы ни бунтовало в нем воспитание, иначе как бабой разъяренную фурию он назвать не мог. К тому же прекрасно понимал, в чем проблема: в молодой девушке, стоявшей чуть в стороне – дочке этой самой бабы, которой и предназначалась освободившаяся жилплощадь.
Конечно, мародер был не единственным, кто погиб в тот день. Но у остальных были семьи, жены и дети, которых, конечно, никто не стал бы выселять. Наверное, реши новая подруга Нельсона остаться, никто и не подумал бы выгонять ее, но сейчас каморка пустовала.
– Не дам ключей, – ответил Илья, и скрестил руки на груди.
– Пошли, – тряхнула головой баба. – Вскроем ломом дверь, если этот урод не хочет ключей давать. Дармоед безногий, чтобы ты сдох, поскорее, понял?
Развернувшись, она пошла к двери. Мужчина только развел руками, будто извиняясь, и двинулся за ней. А Илья остался сидеть в кресле возле входа в свою берлогу, не зная, что делать.
Опыта у взломщиков не было, поэтому ковырялись они долго. Правда, сам инвалид этого уже не видел. Вернувшись в свою каморку, он достал из-за шкафа флягу с самогоном, в несколько приемов высосал ее до дна и отрубился.
Как сумки с вещами мародера оказались у него в комнате, на следующее утро Илья даже не вспомнил.
Мародер подошёл к Илье и протянул ему руку. Инвалид пожал его ладонь, и Нель в очередной раз удивился, как ему это удается? Кожа на ладонях инвалида ни капли не изменилась за двадцать лет, в то время как у мародера узкие музыкальные ладони превратились в руки убийцы, в которые намертво въелись запахи пороха, ружейного масла и крови.
Интересно, не придави та плита ноги Ильи, он сейчас был таким же, как Нельсон? Или для этого нужно чем-то отличаться от других, быть иным, неважно чем: разумом или душой, если она все-таки существует.
– Как дела, брат? – прохрипел Нель.
– Погано, брат, – ответил инвалид. – Пожалуй, так погано только после самой войны было.
– Понимаю, – протянул мародер. – Давно пьешь?
– Да не в этом дело, – принялся было горячо убеждать Нельсона друг, но очень быстро осекся. – Неделю уже. Как Карина ушла, решили, что твою берлогу можно забирать. Пришли за ключами, а я им от ворот поворот. Ну, в общем, сломали замок, только вещи ко мне занесли. Забирать будешь?
– Не буду, не нужны, – покачал головой Нель. – Можешь раздать. Если что личное, сожги. Договорились?
– А чего ты так? – Илья криво усмехнулся. – Переехать решил? Иммигрировать? Работу новую предложили?
– Не, брат, просто я завязываю. Сделаю то, что должен, и свалю из города к чертям собачьим. Навстречу новой жизни.
– Сильное решение, – покачал головой Илья. – Знаешь, я даже с тобой махнул бы, если б идти мог, хоть бы и на протезах. А так, на коляске, сам понимаешь, какой из меня бродяга-путешественник.
– Понимаю, – Нель кивнул. – Ладно, брат, мы с тобой пообщаемся ещё, а пока что мне нужно к полковнику заглянуть. Сам понимаешь, я сюда не просто так днём через коллекторы шел.
– Ладно, иди, – в голосе Ильи сквозило напускное безразличие. Сглотнув, он собрался с силами и спросил. – Слушай, а с Колей ничего нельзя было сделать?
Нелю не пришлось даже отвечать. Достаточно было просто посмотреть в голубые глаза инвалида, чтобы тот все понял. Да, Илья и труп должен был видеть, и понимать неуместность такого вопроса в той ситуации, но не спросить просто не мог.
Мародер развернулся и двинулся в сторону кабинета полковника, как миллион раз до этого. Но только в тот момент он понял, что именно чувствовал в старом вояке, что именно заставляло его все время прислушиваться к словам этого ветерана нескольких войн.
Полковник заменил ему отца, который то ли погиб, то ли просто пропал во время войны. И не только ему: многие солдаты-срочники, были готовы пойти ради этого немолодого мужчины на все. Он дал им средства, чтобы выживать, и дал им цель – а что еще нужно человеку?
Мародер мечтал о том, что он войдет в кабинет полковника, а тот выставит на стол бутылку коньяка, две рюмки, по-отечески понимающе посмотрит на него, и предложит решение проблемы.
Однако чуда не произошло. Военный явно был на взводе, и только то, что он находился на людях, мешало ему потерять самообладание. Сейчас же, оставшись наедине с мародером, старик закричал, безумно выкатывая глаза и брызжа слюной:
– Как ты выжил?!? Где ты был вообще?!? Ты понимаешь, что в городе происходит, а наш лучший разведчик где-то шатается?!?
– Уймись, старик, – неожиданно для себя самого проговорил мародер. – Не помнишь, что было в прошлый раз, когда я пришел вот так?
Нель и сам не понял, ему принадлежали прозвучавшие только что слова, или ментал вновь брал управление над его разумом. Однако, эффект они произвели подобный молнии посреди белого дня:
Полковник подавился последними словами и заткнулся. Мародер догадался, что дело не только в словах, ментал как-то воздействовал на старого военного, заставив его замолчать. Впрочем, это было только на руку самому Нельсону.
Он бросил взгляд на старика, и на секунду ему даже стало жалко военного: возьмёт сейчас, да отбросит копыта от инфаркта. А, как ни крути, без него каши не сваришь.
– Докладывать можно? – спросил Нель.
Полковник сглотнул, дотронулся до шеи и полушепотом проговорил:
– Докладывай. Только не так резко, что ли, – он сделал паузу и добавил. – Ладно, понимаю, перегнул палку. Что произошло?
– С самого начала? – спросил мародер и без спроса уселся на стоявший посреди комнаты стул.
– С самого начала, – разрешил полковник, привычно пошарил под столом, выставил на стол два бокала и графин с чистой водой.
– Когда Халиф понял, что мы вот-вот дожмем их, то решил свалить, оставив бойцов прикрывать себя. По пути ему встретился Коля, и что вышло из этого, ты уже знаешь, – Нельсон поморщился и помотал головой. – Я пошел за ним, догнал уже на Мира, мы схватились, и я столкнул ублюдка с лестницы в переход на «Доме детского творчества», он заброшен, ты знаешь. А потом задушил мудака.
– А пропал ты куда на две недели почти?
– Ублюдок оказался вертким и, умирая, умудрился уронить гранату без чеки. Я спрятался за колонной, и осколками меня не посекло, зато переход окончательно обвалился. Там все на соплях держалось, и это было дело времени.
– Давай без лирики, – мрачно пожевав губами, сказал комендант. – Мы тебя не искали три дня, думали, преследуешь Халифа и рано или поздно вернёшься. Потом отправили отряд со следопытом, но они до «Школы» не дошли. Говорят, там люди какие-то обосновались.
– Так вот именно с этого момента и начинается самое интересное, – Нель широко улыбнулся. – Люди эти – не абы кто, а мои спасители. Правда, всю красоту, что ты видишь на моем лице, тоже они навели, но это уже позже, когда колоть стали.
– И что ты о них знаешь? – аж подался вперёд полковник.
– Вот в этом и проблема, – помотал головой Нельсон. – Вообще ничего, кроме того, что они из бывших военных, пришли в город, чтобы найти что-то секретное и, что главного у них звали Олегом.
– Почему звали?
– Потому что я его завалил, когда выбирался, – пояснил, мародер. – Повезло мне, спасся.
– Да, дуракам всегда везёт, – констатировал старик. – В общем, ситуация хреновая, но, что делать дальше, более или менее ясно.
– Ты погоди, – усмехнулся Нельсон. – Ты же самого интересного ещё не слышал. Есть ещё две новости. Хреновая и очень хреновая. Какую хочешь услышать первой?
– Не томи уже.
– Значит, по хронологии событий, – мародер наклонился над столом и без спроса налил себе воды из графина. – Под мэрией есть бункер. Его жители – бывшая золотая молодежь, детишки местных высших чинов. По определённым причинам, там не осталось ни одного взрослого, и некому было объяснить шкетам, что такое хорошо и что такое плохо. Поэтому детишки те считают нас всех дикарями и очень хотят взять власть над городом. И уже взяли как минимум три перехода.
– Это, я так понимаю, очень хреновая? – лицо полковника оставалось невозмутимым. Он налил и себе воды, залпом опрокинул стакан и тут же вновь наполнил.
– Сам решай. Коммунисты взяли «Райисполком».
Полковник откинулся в кресле, хлебнул еще воды из стакана и помотал головой.
– Вполне ожидаемо, но не вовремя, – поставил стакан на стол, и спросил. – Что с комендантом?
– Убит – Нель помедлил и добавил. – Если честно, то убит мной. Я пытался рассказать ему то же самое, что тебе, но он не поверил, стал орать, что я провокатор и шпион.
– Долбаный параноик.
– Не сильно ему помогла его паранойя. Проморгал заговор у себя под самым носом. Потом я был у Альберта, он закрыл ярмарку и отправил на поверхность снайперов, которые отстреливают всех, кого видят. Меня тоже пытались, но не удалось.