Причем интересной она была не только для «нубов», сам Алексей с огромным интересом (и удовольствием) занимался разработкой отдельных модулей. Понимая, что сейчас никто, кроме него, эти модули — совершенно необходимые для создания приложений — не сделает. Потому что приложения писались на «языке высокого уровня», то есть «для абстрактной ЭВМ», а вот конкретные программы для обмена информацией с терминалами на этом языке написать было просто невозможно, и их Алексей писал на «мнемокоде». Все же он действительно чуть ли не лучше всех на планете разбирался в архитектуре именно этих вычислительных машин.
И к конце февраля он достиг определенного успеха: модуль обмена информацей с алфавитно-цифровым монитором заработал. А так как программные интерфейсы всех модулей системы он тоже заранее расписал очень подробно, то почти сразу удалось запустить и несколько «рабочих» модулей. То есть то, что сделала «молодежь», уже могло и считывать данные с экрана, и выводить на него результаты. Конечно, в программах этих была еще куча ошибок, но уже кое-что можно было показать «потенциальным заказчикам»…
И в начале марта один такой «потенциальный заказчик» пришел к Вороновым в гости. Лаврентий Павлович пришел, с результатами очередных анализов, которые снова сделали в лаборатории районной поликлиники, пришел, чтобы «уточнить диагноз». Выглядел он заметно получше, чем в прошлый раз — но тут скорее все же не медикаменты прописанные сработали, а диета. Хотя и лекарства помогли, все же во времена Алексея Павловича разных препаратов, помогающих при хронической лучевой болезни, было придумано довольно много — но и они полного излечения не гарантируют. И особенно они не излечивают от ускоренного старения, но в поддержании тонуса организма все же помогают. Однако больше всего Берии помогла пересадка костного мозга, и анализы показали, что число дефектных эритроцитов резко сократилось.
Об этом Алексей гостю и рассказал, а так же добавил, что «теперь о назначенном вам ранее сроке в пару лет можно забыть»:
— Вы, конечно, биологически постарели лет на десять, но Иосиф Виссарионович даже при таком расчете старше вас — и все еще полон сил и энергии, так что перспективы у вас просматриваются не самые плохие. Но все равно вам придется следить за диетой, соблюдать умеренность во всем, включая физические нагрузки. Любые нагрузки, и не забывать принимать лекарственные препараты в соответствии с графиком.
— Уж этого я точно не забуду.
— А так как у нас сегодня обед вашей диете не противопоказан, может быть вы примете приглашение Соны?
— Раз уж ты, партизан… такой, мне времени добавил, было бы просто невежливо часть этого времени не потратить на выражение моей благодарности. А после обеда… я у тебя еще кое о чем спросить хотел.
— Вот после обеда и поговорим. А заодно я вам покажу кое-что интересное.
Обед действительно был «диетическим»: Советский Союз осенью вывел в открытый океан первую рыболовную флотилию именно для «дальнего океанического лова» и в московских магазинах появилась ранее невиданная для советских граждан рыба. Так как сама по себе «экспедиция» была в значительной степени экспериментальной, с задачей скорее разобраться в том, где и что можно будет ловить, то рыбы привезли много разной — и не рыбы тоже: так, например, на прилавках магазинов появился кальмар. Ну появился и появился, почти никто вообще не знал, что с этой диковинкой делать — но Алексей-то знал, а потому и купил сразу несколько килограммов. А еще он купил очень интересную рыбу под названием «антарктический клыкач» — это в довесок к голубому тунцу, так что обед во-первых был почти полностью «рыбным», а во-вторых, большей частью Алексеем и приготовленный.
Правда, Лаврентий Павлович по поводу клыкача с опаской поинтересовался, можно ли ему настолько жирную рыбу есть, но Алексей его упокоил:
— Честно говоря, рыба только выглядит жирной.
— Ну да, выглядит… жир аж по ножу течет!
— А это не жир, точнее, не совсем жир. Это на самом деле вид природного воска, организмом он вообще не усваивается… поэтому и порции маленькие, если рыбы этой много съесть, то получится примерно то же, как если бы вы выпили стакан оливкового масла.
— Так может ну ее?
— Но если есть понемногу… мясо-то очень для организма полезное, да и в жире есть приличная часть того, что не просто усваивается, а приносит организму пользу. Особенно вашему организму, можете мне поверить.
— Тебе — поверю… да, а еще и очень вкусно. Надо будет такой рыбки заказать… Сона, вы мне рецепт приготовления не запишите?
— Не запишу, сегодня всю рыбу и салат из кальмаров Лёшка готовил. Я-то всё это морское изобилие вообще первый раз в жизни увидела!
— А я запишу, конечно, — улыбнулся Алексей. — И заранее предупреждаю: клыкача жарить не то чтобы нельзя, но все же не стоит: после жарки этот неусваивающийся жир гораздо шустрее… действует. А вот если его прокоптить, то он первым из рыбы вытекает и получается продукт, не уступающий осетровому балыку. Но я вам сразу все тогда рецепты напишу… только уж точно не сегодня. На неделе где-нибудь.
— Про записку договорились, но все же кое-что я сейчас уточнить хочу… В кабинете у тебя поговорим? Ты же мне там еще показать что-то хотел…
Алексей показал Лаврентию Павловичу «черновые варианты» приложения «Отдел кадров» и интерфейса «Расчет заработной платы», а так же бумажки с нарисованными интерфейсами «Отдела снабжения» и «Расчетов с поставщиками»:
— Если все это на большинстве предприятий внедрить, а потом все вычислительные машины объединить в сеть…
— Это как «в сеть»?
— Проводами соединить, чтобы машины могли друг другу информацию передавать, это чисто технический рабочий термин, так вот, в таком случае любые махинации при поставках будут сразу же выявляться. А если вам, допустим, нужно будет найти какого-то человека…
— Я уже понял. Что нужно, чтобы на предприятиях все это внедрять?
— Завод запустить, на котором такие машины будут делаться не по паре штук в месяц, а тысячами в день. Я тут подсчитал предварительно, и получится, что в принципе цену машины можно будет при серийном производстве довести тысяч до пятнадцати, а то и меньше…
— Дальше можешь пока не рассказывать. Мысли есть, где такой завод ставить нужно будет?
— Мыслей-то дофига. Но вот насколько они верные… я думаю, что лучше всего завод поставить в городке вроде Сарова: иностранцы туда точно не попадут, да и агентам вражеским тоже до него добраться будет непросто. Но я не имел в виду именно Саров…
— Это я тоже сообразил. А по кадрам у тебя конкретные предложения есть?
— Относительно нового завода или вообще?
— Относительно завода мы, я думаю, людей и сами найдем. Ты мне общую картину опиши, по отраслям.
Вероятно, Лаврентий Павлович хотел уточнить, какие отрасли нужно будет задействовать в производстве вычислительных машин, но Алексей этого не понял и пошел излагать свои соображения именно «общую по отраслям»:
— По ракетам я думаю, что Макеева, Янгеля и Козлова нужно вывести из подчинения Королеву, они самостоятельно быстрее и лучше ракеты сделают. И еще я думаю, что нужно будет товарищу Челомею из ОКБ-51 поручить разработку баллистических ракет, у него они получатся куда как лучше, чем у Королева…
Лаврентий Павлович молча слушал, с интересом поглядывая на молодого парня.
— По атомной тематике я думаю, что там главным лучше всего назначить товарища Первухина: он в отрасли давно, справится точно не хуже вас.
— То есть справится лучше, ты это хочешь сказать?
— Уже говорю. Я же вас предупредил: никаких серьезных физических нагрузок, диета, режим сна соблюдать нужно. А он — товарищ молодой, шустрый. И, что немаловажно, знающий. То есть в атомной отрасли знающий, так что на то, что у него кругозор поменьше вашего, можно внимания и не обращать.
— Это ты мне польстить решил?
— Лаврентий Павлович, врачи вообще все циники, а я циник вдвойне. Потому что врачи обычно людей только лечат, а я…
— Замнем эту тему, дальше.
— А что дальше? Я же не всеведущий господь… хотя думаю, что было бы крайне неплохо особо поддержать КБ Бериева, Мясищеву средств побольше дать и задач новых нарезать: Владимир Михайлович, как и Владимир Николаевич, думает не о личной славе, а о деле — а кто конкретно работу исполнит, им обоим безразлично. Не совсем безразлично, они на каждую работу лучших специалистов ставят…
— Даже не буду спрашивать, когда и где ты с ними так близко познакомиться успел. Но ты, наверное, забыл про товарища Бартини упомянуть, раз уж про авиацию заговорил.
— Не забыл, просто не стал: его Аксель Иванович обхаживает и облизывает, зачем нам мешать заслуженному адмиралу этим заниматься?
— Это ты верно заметил: ты вдвойне циник. И нахал, но даже нахальство твое обоснованное. Я вообще-то про кадры для вычислительной техники спрашивал, ну да мы и сами разберемся.
— Я по вычислительной технике хочу одну рекомендацию все же дать: у товарища Лебедева в институте работает молодой специалист один, Марк Тяпкин.
— Еврей?
— Не видел, мы в один сортир с ним как-то не ходили. Так вот этому молодому специалисту было бы неплохо отдельное КБ выделить: он по накопителям данных для вычислительных машин уже такого натворил, что КБ точно заслужил. Но КБ ему потребуется с опытным заводом, и завод ему нужен будет очень опытный…
— И я верно заметил: нахал ты. Но я тебя услышал и, думаю, очень быстро мы какие-то решения примем. По крайней мере по этому Тяпкину… ты за него ручаешься?
— Я и за себя-то порой поручиться не могу, только за Сону головой поручусь.
— И это правильно. Ладно, пошел я, а ты про рецепты рыбные не забудь! Сона Алекперовна, огромное спасибо за обед… и за мужа. А если он вас вдруг хоть в чем-то обидит, вы мне сразу жалуйтесь: мне давно хочется ему головомойку устроить, но пока повода найти не могу…
Спустя неделю на совещании у Сталина, посвященном ракетной программе, Иосиф