замыслы – там и бросил!
– Конечно! Бросил бы! Это позже, когда меня использовали на всю катушку и швырнули на помойку с грошовой пенсией, я понял, что упустил, – скрипнул зубами мужчина. – Какие грузы сопровождал! В каких операциях участвовал! Какие предложения контрабасы[23] мне делали! А я сдал всех и сам ничего не поимел…
– Вот-вот! Самое полезное, что ты за то время сделал, так это меня спас! – кокетливо улыбнулась Анна Иосифовна.
– Да уж… – отозвался мужчина. – И представь себе, ничуть не жалею!
«Спас он ее…» – отметил про себя притаившийся в зарослях полыни и крапивы Трифоныч.
Беседа была слышна через фанеру прекрасно. Скорее всего, даже шепот можно будет разобрать, а вот какие предложения могут делать контрабасы, он сообразить не смог, но на всякий случай запомнил.
– Борис Петрович, а какая дальность по джипиэсу? – спросил Ваня.
– Любая, пока спутники над тобой, – скупо прозвучал ответ. – А у тебя на самом деле разряд по альпинизму или соврала тетя? Сейчас же все на приборах ходят.
– С приборами у нас в команде старшие занимаются, а я больше карты люблю, – спокойно ответил мальчишка. – Разрядник я на самом деле, вот только по карнизам неважно хожу: физподготовки и опыта не хватает. Там почти акробатика нужна.
– А что будешь делать, если понадобится?
– Я думаю, такого не будет. Обходная дорога почти всегда есть.
Спокойствие и уверенность Вани передались собеседнику.
– Ну ладно, – успокоился мужчина. – А вот у меня никогда не получалось хорошо по скалам и стенкам лазать.
– У вас, Борис Петрович, просто телосложение другое, атлетическое. Зато вы сможете долго идти с грузом. Возможно, драться. А вот когда коснется микр и прочей специфики, можете не устоять.
– Хм… А микра – это что?
– Микра – это небольшой уступ или полочка, на которой можно держаться только кончиками пальцев либо носком ноги в калоше.
– Так, кхмр… – прохрипел Петрович. – А калоша-то зачем?
– А лучше них, по-моему, еще ничего не придумано. Это обыкновенные российские черные калоши. У них рубчики на носке затираются до плоской поверхности, и сцепление даже с гладкой скалой получается идеальное.
– И что, ты сможешь удержаться? На гладкой скале и кончиками пальцев? – удивился мужчина, у которого хрипота усиливалась с волнением.
– Конечно! – уверенно отозвался Ваня. – Мое основное оружие! А вот когда на карнизах надо закидывать ноги-руки туда-сюда, я долго не выдерживаю. Тренер сказал – индивидуальные данные не те, зато на микрах…
– Погоди! – перебил мужчина. – Получается, самые виртуозные и знаменитые альпинисты просто имеют лучший арсенал от природы?
– Я же говорю, кто с чем родился… Поэтому как только себя оценил, так и стал заниматься лишь для удовольствия.
– Ну, плюс ко всему ты еще и лингвист, – вмешалась в разговор женщина.
– Да, мне всегда нравилось языки изучать. Еще со школы.
«Альпинисты! Лигвисты! Джиписэсы какие-то!.. – сердился за перегородкой Трифоныч. – Ничего не ясно! Про шаманку говорите, про шаманку! Зачем к ней ходили?»
– А шаманка, мне кажется, что-то недоговорила, – будто услышал просьбу затаившегося хозяина Борис Петрович. – Да и мы про золото ничего ей не сказали.
– Как думаете, не соберется ли и она в дорогу? – спросил Ваня.
– А кто еще-то собрался? – оживилась Анна Иосифовна.
– Неизвестно. Письмо-то открыто в музее лежит, да и в хранилище оно откуда взялось?
– Да, но я на этом внимание не заостряла. Мне Анфису отвлечь надо было и ксерокопию сделать. Как только удалось, мы сразу ушли. Студентка помогла. Я ей после курсовую зачла…
– Хорошо, когда «валюта» под рукой! – рассмеялся Борис Петрович.
– Как искать будем? – сел на лежаке Ваня. – Ну ладно, заберусь я на самую высокую точку, в котловину загляну, а потом?
– Потом спустишься туда и убедишься, что это именно то место.
– Ясно! Мне одному не справиться, на страховку кого-то надо.
– Я пойду! – ответил мужчина. – Сам же сказал: таскать или вытаскивать кого – могу, а навыки по скалолазанию у меня тоже есть, не переживай.
«Значит, все-таки золото! – Трифоныч потер зачесавшийся от пыльцы нос. – А еще и валюта, хотя при чем тут альпинизм?»
Неожиданно в ноздре стал нарастать зуд.
Сообразив, что любой шум за фанерой будет прекрасно слышен в заежке, незадачливый ночной разведчик пополз в огород, с трудом удерживая рвущиеся изнутри звуки.
Совсем уже не к месту он вспомнил, что для лучшего чиха надо посмотреть на яркую лампу или солнце. Услужливое воображение тут же выдало яркую вспышку перед глазами, и из ноздрей и рта вырвалось:
– АААУУУРРРРЫЫЫЫЧЧШШШШШШШШ!
Чихать-то у них в родне умели.
Победно глянул вокруг и только сейчас сообразил: теперь ему нужна легенда.
По счастью, пробираясь в междугрядьях, он оказался рядом с теплицей, куда быстренько и нырнул.
Затаившись между огурцовыми плетями, старик разглядывал через запотевшее стекло выскочивших из заежки мужчину с ружьем и парня с фонариком. Они светили по огороду и бегали между грядок.
Петр Трифонович понял: стоит им сейчас повернуться – и они увидят примятую возле домика траву и окно, забитое фанерой. Угроза разоблачения налицо!
Приняв единственно верное решение, он сорвал два болтающихся на плети прямо перед носом огурца и, распрямившись, пошел из теплицы.
Луч фонарика тут же уперся ему в глаза и ослепил.
– Стой, кто идет! – с издевкой крикнул Борис Петрович. – Ты, хозяин?
– Я… – Дед поднял руки с зажатыми огурцами.
– А ревел кто?
– Это я чихал, – поскромничал Трифоныч.
– Ничего себе! – удивился мужчина. – Чего еще от тебя ждать?
– Да я спать было лег, да сообразил, что огурцы закончились, а с утра по росе шариться нет желания, – оправдывался, как мог, незадачливый шпион.
Как ни странно, это диковатое объяснение подействовало на мужчину успокаивающе. Он примирительно махнул ружьем.
– Идемте спать уже, – предложил он. – Хватит на сегодня приключений.
– И впрямь! – засуетился, прыгая между грядок, огородник. – Мне тоже завтра рано вставать – вас провожать.
– Да не рано нам. Лодка в лучшем случае к одиннадцати придет.
За разговорами дошли до подворья.
– Спокойной ночи! – пожелал гостям хозяин и засеменил в сторону крылечка.
– Да не шуми больше.
Гости шагнули через порог.
Сон не приходил к Петру Трифоновичу долго. Чтобы собрать картинку воедино, он решил завтра после отъезда гостей идти к Адыге и поделиться услышанным. Пускай приложит к тому, что знает.
Звенели в темном июньском небе цикады или… как называются в наших краях насекомые, звенящие по ночам?
Теплый ветерок, чуть приправленный влажными порывами Великого озера, неспешно обтекал строения, деревья и скалы, проникал в каждую щелочку и приямок.
Уплотнившиеся тучи окончательно перекрыли и без того неяркий свет звезд, и осталась лишь пара лампочек на пристани да ржавый усть-баргузинский бакен.
Ночь потихоньку шла на вторую половину, заботливо укрывая от суетного людского взгляда секреты на матушке-Земле.
Глава шестнадцатаяЗасада-3
Мыс Рытый: появление конкурентов
Ночь прошла, на удивление, спокойно.
Странно, а тайны где? Где следы будоражащих кровь историй? Где молнии шаровые и горизонтальные? Конечно, они с Юркой пока не в самом опасном месте, а в полутора-двух километрах от входа на южной оконечности мыса. Но все же…
В конце концов, есть же такое понятие, как «рикошет». Неужели они своей высадкой ничегошеньки не разбудили? А может, просто аккуратно зашли? Или это затишье перед бурей?
Николай голову сломал в раздумьях. Не нравилось ему это спокойствие. А предчувствия его редко обманывали. Крутился внутри беспокойный червячок, грыз-нашептывал: мол, подождите, нахлебаетесь досыта…
А Юрке хоть бы хны! Напевает под нос что-то и очередную банку тушенки без зазрения совести – на сковородку. Улыбается, хлебом сок выбирает. Физиономия сытая-счастливая, будто не ему рисковать идти.
Николай еще надеялся, что задержат эту троицу в Усть-Баргузине и они не придут. Но проклятый червячок хихикал, извивался, и становилось ясно: не так все просто, как хотелось.
Наверняка идут уже. Ходу с той стороны часа три-четыре, не больше. Так что если рано отправились, вот-вот будут.
Позавтракали, и Юрка уселся наблюдать. Николай же достал и стал перебирать нетабельный[24] ТТ[25] – куда без него! Винтовка в кармане! Партнер косился на него и завистливо шмыгал носом.
«Не туда смотрит, – строго взглянул на Юрку Николай. – Завидует. Не знает, что для него стараюсь. Не с карабином же ему тащиться. Тут бежать надо быстро, налегке и чуток впереди. Маршрут-то известен. Начальник все прорисовал, да и старая карта с координатной сеткой в помощь. Описание приметных мест есть», – размышлял Николай и вслух сказал:
– Слушай, Юрыч…
Все-таки выучка в бригаде Ромахи была хоть куда! Маска сытого безразличия слетела вмиг, и перед Николаем сидел готовый ко всему боец. Перемена настолько поразила егеря, что он смягчился.
– Короче, если они все-таки явятся, пойдешь вперед и налегке. Возьмешь мой тэтэшник, запасную обойму, спальник и жратву. Всего – помалу. Если ночевать лягут, ты около них суетись в пределах видимости, а если подфартит, то и слышимости. По большому счету маршрут уже определен. Гляди…
Старая карта с координатной сеткой легла на грубую столешницу, с которой предварительно смели крошки и прочий мусор.
В одном сантиметре было всего лишь двести метров. Подробней карты не найти. И где только откопал ее Ознорский?
– Запоминай: вверх по речке прямо до места, где она разделяется на два русла. Условно назовем место «стрелкой». Уходишь после на правое русло, там начинается звериная тропа, что на плато идет.