Лакшми недовольно поджала губы, но протестовать не решилась. А вот русалка, как всегда, не смогла смолчать.
— Начинать будем со стрельбы? — деловитым тоном уточнила она.
Я пожала плечами:
— Как обычно. — А патроны выдашь?
Кивнула.
— Боевые?
Я покосилась на Танта:
— Посмотрим!
Ревус соскользнул со своего насеста, для которого он традиционно выбрал кадку с моей любимой пальмой, но, перед тем как покинуть кабинет, остановился напротив Фенрира и выдал:
— Я не считаю, что должен тебе помогать, но вера моя
Не приемлет другого решенья. Так вот же тебе мой совет:
С бронежилетом не расставайся. Носи, не снимая.
Хорошая вещь. Незаменимая просто бывает и теплая в меру.
Надо было видеть глаза Танта, которыми он провожал Ревуса до двери. Остальную группу тоже выпустил молча. А вот меня перехватил. Аккуратно придержал за локоть и с усмешкой поинтересовался:
— Это что, очередная ваша внутрисемейная шутка, которую мне не суждено понять?
Я посмотрела на волка удивленным взглядом.
— Нет, — ответила совершенно серьезным тоном. — На сей раз это была не шутка.
И хотя я сказала это, просто чтобы припугнуть Танта, не слишком веря в скорое, а главное, равнозначное отмщение, последующие события показали, что судьба порою может нас удивить. Особенно если эта судьба в руках нелюдя с весьма скверным характером, но при этом — отличным воображением.
— Скажите, лорд Тант, — мягко улыбнулась Вейлинг, когда мы с волком добрались до полигона, — вы ведь выполняете все предписания вашего лечащего врача?
Тут призадумалась даже я. Такие вопросы медики обычно задают глубоко больным пациентам, а не волку, который на прошлой тренировке умудрился пробежать марафон с двойным грузом и в полной экипировке. Неудивительно, что Фенрир развел руки в стороны, как бы демонстрируя хорошо развитое тело, и ответил:
— Предписаний немного. Но те, что есть, выполняю строго в соответствии с инструкциями.
Вейлинг улыбнулась и уточнила:
— И профилактическими методами не брезгуете, надеюсь?
Тант изогнул бровь:
— Вы сейчас витамины имеете в виду? Да, принимаю по графику.
— Отлично! — мурлыкнула водяница. — Значит, организм сильный. А что насчет митридатизма?
— Простите?
— Приучение организма к ядам путем ежедневного приема небольших доз с целью выработки нечувствительности, — любезно расшифровала Вейлинг, и я почему-то сразу посмотрела на Ревуса. Показалось или он действительно в начале разговора стоял от нас дальше? — Понимаете, лорд Тант, нашу команду часто отправляют в не самые безопасные места Вселенной, и митридатизм — один из способов себя обезопасить. К сожалению, у меня нет вашей карточки, а значит, я не могу прочитать выкладки вашего врача о том, как отреагирует ваш организм на определенный вид яда. Потому я вынуждена пойти другим путем. Надеюсь, вы понимаете. Ревус!
Я ахнуть не успела! Вы когда-нибудь видели, как стремительно атакует змея? Она двигается подобно молнии и вонзает зубы быстрее, чем вы успеваете понять, что именно вас укусило.
Правда, к Фенриру это не относилось: он-то отлично разглядел, чьи зубы вонзились ему в шею. А потому, прежде чем свалиться на землю и закрыть глаза, наградил меня взглядом, от которого я, еще мгновение назад молившая: «Хоть бы не насмерть!» — поменяла молитву на: «А в сущности, будет даже проще, если он не очнется». Но вслух этого говорить, конечно, не стала. Наоборот, насупила брови и прорычала в сторону водяницы:
— Что это было, Вейлинг?
— Преступление и наказание! — отрезала медик. — В действии.
— А если он не придет в себя?
Вместо ответа водяница достала из кармана ключ-карту:
— Доступ к медфайлам всего персонала МАРАП. В том числе к файлу лорда Танта. Я проверила: аллергии у него нет. А яд свой Ревус дозировать умеет, ты же знаешь.
Это я, конечно, знала, но… я медленно повернула мрачное лицо к Эйве:
— И как это называется?
Та тяжело вздохнула:
— Тренировкой.
Моя рука потянулась к лицу. Ох уж эти невинные агнцы! Знают же, что нарушили все возможные законы, но цель ведь оправдывает средства? А значит, и наблюдателя усыпить можно, и медицинскую базу МАРАП взломать, что я, между прочим, категорически запретила делать!
К счастью, в моей команде были и те, кто не считал, что для достижения результата можно использовать любой метод. Вернее — обычно не считал:
— Ревус, — громко и слегка театрально спросила я, — ну ладно, эта парочка всегда найдет возможность
И отомстить, и вляпаться в беду, но ты-то как
Попал в компанию такую и дал себя уговорить закон нарушить?
Змеелюд удивленно покосился сначала на меня, потом на Фенрира, и ответил не хуже девчонок:
— Так я ж не насмерть. Так, поспит немного,
Проснется и умнее будет сразу. Зато запомнит навсегда,
что адекватно
Мы отвечаем на агрессию любую, и… — тут он как-то неуверенно посмотрел на Вейлинг, та кивнула, и змеелюд закончил, подняв кулак в угрожающем жесте, — …и мстим решительно! Категорично! Вот…
— Ну молодцы, конечно, — не стала спорить я. В основном потому, что смотреть на лежащего в отключке Фенрира было куда приятнее, чем на него же, но бодрого. — А что мне ему сказать, когда он очнется?
— Скажи, что это — эксперимент на благо науки, — небрежно отмахнулась Вейлинг.
Я представила реакцию Танта и поняла, что так отвечать можно разве что из бункера.
— Ладно, — подошла к волку и легонько толкнула его носком ботинка в плечо. — Касиус, помоги оттащить это тело куда-нибудь в сторону, чтобы оно здесь, посреди дороги, не валялось.
— Но, сержант! — возмутилась Лакшми. — Как же наша тренировка?
Я в недоумении подняла на индуску глаза, а она, широко усмехнувшись, подошла к столу со снаряжением и небрежным движением кисти спихнула с носилок Джоффри.
— Разве Тант — не раненый товарищ, которого мы должны вынести из зоны поражения? — спросила невинным голосом, сбрасывая носилки на землю и быстро, чтобы я не успела передумать, загружая на освободившееся место Фенрира. Касиус молча подошел к противоположному краю и подхватил носилки за ручки со своей стороны.
— Мы постараемся не ронять его слишком часто, — пообещал он мне.
— Я же говорила: ты слишком добрый, — флегматично отметила Лакшми.
Мой взгляд скользнул по весьма потрепанному манекену, потом — по холеному лицу Танта, и на душе потеплело.
«Надеюсь, он сделает правильные выводы, — сказала сама себе, жестом призывая команду собираться у стартовой полосы (раз у Джоффри появилась такая интересная замена, стрельбы можно было перенести и на вечер). — Если же нет, он, по крайней мере, будет знать, что любая его провокация отразится прежде всего на нем самом. Что же до сегодняшних „санкций“… Нет, экспериментом во имя науки мы это не назовем. А вот тренировкой на выносливость — вполне возможно. И пусть потом попробует доказать, что этот укус выходит за рамки дозволенного. Тем более что проколы на шкуре оборотня заживают в течение пары часов, а яд Ревуса выйдет из его организма раньше, чем он успеет проснуться».
И я первая побежала по знакомой утоптанной дорожке, дав себе строгую установку больше не задумываться о проблемах аристократа-наблюдателя, а сконцентрироваться на выполнении действительно важной задачи, той, которая сейчас играла решающую роль в моей судьбе, а не на глупом волке, так приглянувшемся леди Стрэтон. Его появление в моей жизни принесло кучу неудобств. Но он не должен стать причиной моего провала! Я выполню свое «особенное» задание и не позволю мне помешать, даже если придется продержать Танта в «спящем режиме» следующие шесть месяцев кряду.
Фенрир Тант
Голова болела нещадно. Странно. Яд должен был уже покинуть организм. Я с трудом разлепил глаза. По ощущениям понял, что на лице откуда-то взялся синяк. Не помню, чтобы он у меня был до укуса. Опершись на локтях, перевел тело в сидячее положение. Локоть, кстати, тоже болел. Недовольно поморщился и понял, что разбита губа. Напряг память: меня точно отравили до тренировки? А то набор повреждений такой, будто я опять с Касиусом на ринге сошелся.
Кашлянул, прочищая горло.
— Водички? — участливо раздалось от окна.
Кивнул. Молча взял протянутый стакан, выпил. Мимоходом отметил, что рука покрыта множеством мелких укусов.
— Долго искали муравейник? — спросил нарочито равнодушным тоном.
Доусон пожала плечами:
— Не очень.
Она подтянула единственный в палате стул поближе к кровати и опустилась на него с таким настороженным видом, будто тот был заминирован:
— Как самочувствие?
Я выгнул бровь:
— Могло быть и лучше.
— Не сомневаюсь, — согласилась девчонка. Мы помолчали.
— Ты понимаешь, что попыталась отравить старшего по званию офицера? — спросил миролюбиво, едва ли не с улыбкой.
— Вы же понимаете, что, если дело дойдет до расследования, мы будем все отрицать? — тихо, но с вызовом ответила она. — А доказательств у вас нет.
Я вздохнул, откинувшись на подушки. Скользнул по девчонке внимательным взглядом — она его с честью выдержала. Задумался.
Ну да, можно повоевать. Устроить скандал, разбор полетов и демонстративную «казнь» провинившихся. А то, что у меня доказательств нет, так они мне и не нужны. Мое слово против слова волчицы — и думать не нужно, кому из нас боссы поверят.
Другой вопрос: а надо ли оно мне? Ведь если дойдет до трибунала, под нож попадет вся группа, что означает ее автоматическое расформирование и потерю организацией ценных кадров. Меня за такое по голове точно не погладят. Да и вообще — ругаться с девчонкой не в моих интересах. Наоборот, с некоторых пор в мои планы входит обратное: заставить ее мне довериться и принять в команду как полноправного игрока. Может, тогда она откроет тайну, как смогла добиться такого отношения к себе со стороны группы?