На песке у зеленого ящика девочки-аватары с потешной серьезностью получают и складывают в сумки привезенные Юлией учебники. Ну-ка, ну-ка, учебники для роботов…
— Можно посмотреть? — мне жутко интересно, как обошли языковой барьер. Трое русалок поедут в русский флот, трое в НЕРВ, двое к Датчу, одна к Балалайке — во всех четырех местах говорят по-разному. Я беру первый небольшой томик. Кто-то сопит за спиной: сбежались, тоже любопытствуют… Судя по запаху хорошего шампуня — девушки. Переворачиваю учебник лицевой стороной вверх: «Содержание корабельного человека. Краткое руководство».
За правым плечом взрывается смехом Кацураги, за левым гулко хохочет та рослая пиратка — Реви, она же Двурукая. Вблизи видно, что волосы у нее не черные, а, скорее, темно-каштановые; видна и затейливая татуировка по плечам.
На обложке учебника великая неподражаемая Конго царственным жестом протягивает ошеломленному человеку полуметровую рыбину! В перекошенном лице человека художник мастерски показал изумление пополам с отчаянием. Дескать, ты-то свою работу выполнила, а мне теперь — чисти ее чем хочешь, и жри сырую, а-ля Ален Бомбар?
Открываю — и вижу четкий, красочный комикс. Кроме заглавия — ни единого слова, даже ни единой буквы. Все нарисовано. Как мы — люди — едим, спим, говорим. При какой температуре нам жарко, а при какой холодно, и как это распознать… Где-то в середине книги несколько рисунков посвящено созданию предметов для людей. Внимательно изучив чертеж подушки в трех проекциях, закрываю учебник, возвращаю обратно в ящик.
Внушает. Неужели тут все такие? Достаю следующий том — и руки начинают дрожать. Про этого автора я кое-что слышал. Да что там, я даже читать его пробовал. В безнадежных попытках сообразить, что же такое наши EVA, и как можно договориться с ними — если, конечно, биомеханоиды величиной с шестнадцатиэтажку все-таки разумны.
Доктор Тимофей Степанович Царенко. «Адаптация», «Реабилитация», и еще приложение — курс лекций профессора Хироси Исигуры. Виктор, тебя окружают легенды!
Ага — отбиваться не успеваю. Мисато щекочет бок:
— Оставь книжки, потом у племянниц попросишь!
Племянниц… ЧЕГО???
— Ну Рей же так по-хозяйски потянула всю нашу троицу, что теперь это ее девочки. Заметано!
Я вздрагиваю, как от удара!
«…Еще раз — какая разница между „Заметано“ и „Шито белыми нитками“?» — спрашивает Рей. До Рамиила еще две недели, Аски на горизонте нету и тени…
Оказывается, сестре важно было иметь хотя бы одного человека, который ответит на любой — совершенно, абсолютно любой! — вопрос. Не станет смеяться, не отпихнет, даже намеком не обидит!
Важно настолько, что Рей почувствовала в русалках ту же самую потребность. Как будто увидела себя в зеркале.
Оставляю книгу, выскальзываю из толпы, верчу головой в поисках Рей. Ага, они разговаривают с Юлией, причем говорит в основном сестра. Старшая русалка отвечает односложно, а чаще просто соглашается движением бровей. Приблизившись, слышу:
— … Воспитатель с железным терпением.
Спевшиеся Мисато и Двурукая в один голос возражают:
— Чи-иво-о? Роботы воспитывают детей? Рей, ты что?? Это кто же тогда на выходе?
— Это зависит больше всего от людей, которые воспитали или создали воспитателя. Или вы хотите сказать, что среди людей садистов меньше?
Мисато переглядывается с Реви. Пользуясь паузой, сестра продолжает:
— Еще шахтеры. Завалило его в шахте, он щелк — в форму ядра — и спокойно, без истерики, ждет, пока откопают по квантовому пеленгу… Еще испытатель самолетов, космических кораблей.
— Ну, тут не поспоришь. Главная задача испытателя выжить и все рассказать, — рассуждает Мисато, — Но не для всякой техники. В LCL русалку загонять бесполезно. Ну, мне кажется.
Рей кивает:
— Потом обычный моряк, разве что очень, очень профессиональный… Ныряльщик, подводный спасатель. Вообще все профессии, связанные с освоением дна.
— Стой, — морщится Реви, — Джулия, я против тебя лично ничего не имею. Но теперь у вас типа свое государство. А это значит, и политика будет. А политика такое говно! Хрен вы нам дадите осваивать дно, тип-того.
Юлия привычно улыбается:
— Ты вот прямо есть не можешь, рвешься качать нефть с шельфа? Мы и будем его осваивать, а вам продавать добычу.
— Продавать в обмен на что? У нас нет ничего, совсем ничего, чего вы бы не могли синтезировать из нанопыли!
— Реви. Смотри. Допустим, у тебя есть все материалы, чтобы построить катер. Дом. Самолет. Ты ведь и пистолеты теоретически можешь из куска металла напильником выточить. Как это делается, ты знаешь — или узнаешь, это несложно… Но сколько же надо будет времени, пока научишься делать это с нормальным качеством!
— Погоди, — вмешивается незнакомый камуфляжник из «Отеля Москва» — Но вы-то можете создать такой станок из нанопыли, и на нем точить те же самые снаряды, а не у нас покупать.
— Ага. И кто-то из нас должен потратить себя на точение снарядов. Станком управлять нужно, причем постоянно, чтобы готовые изделия выходили один в один… Для нас это не просто скука, — объясняет Юлия, — Помнишь, Синдзи, я тебе говорила: чем скучнее, тем для нас опаснее. Вот придумывать, собирать уникальные прототипы, единичные экземпляры — это интересно. Получается, что выгоднее сделать такой станок вместе с вашими конструкторами, поставить где-нибудь, и пусть гонит что надо.
— А добывать ему сырье со дна?
— Так не лопатами же вручную! Купим ваших же роботов, запустим на дно… Но, Аяанами-сан, я тебя прервала. Какие ты еще предлагаешь нам профессии?
— Вычислитель.
— Компьютер?
— Компьютер тупо крошит числовую массу. Вычислитель решает проблему. Я вот книжку читала… Как там называлось: «ментат»… — Рей продолжает загибать пальцы:
— Потом телохранитель. Реакция, скорость, сила, живучесть. А еще — актеры в театрах и кино. Я читала, что гримировали актера для последнего «оборотня» четыре часа перед съемками. В Тибете чуть ли не всех яков ободрали, чтобы косматый костюм сделать. А тут щелк! И готовый монстр. Синдзи, ну ты же помнишь ролик?
Мисато долгие перечисления терпеть не может:
— Короче, возьми проспект с «Токио-экспо», и что там про применение роботов написано — повторяй. А хочется чего необычного, так фантастики понаписано выше крыши!
— Кацураги-сан, но почему же тогда за семь лет контакта с Туманом — никто из этого списка ничего не применил? Только подопытные кролики, оружие, да второй шаг после безалкогольного пива?
Реви хмыкает:
— Это ты как воспитанная, резиновую женщину не называешь прямо. Тут с вами научишься приличными словами обосрать… Подруга, наверное, все очковали помещать этих ваших русалок между людей. Представь, сколько может наколбасить сошедшая с катушек аватара. Но вы так уверенно планируете выпустить их в обычную, сука, школу!
— Так не в обычную же, а в школу для трудных детей. На первый год так точно, — возражает Юлия, — И только по результатам адаптации двигаться дальше…
На первый год? Дальше? Милые девочки, у нас тут по плану Третий Удар и конец света, вы в курсе? Какой там год, всего шесть платьев… То есть, Ангелов — осталось.
Эх, здорово стоять у истока любой проблемы. Пока река в форме истока, и Днепр, и Волгу можно повернуть куда хочешь. С другой стороны — если чем попортишь исток, то чистой воды по всему громадному нижнему течению просто неоткуда будет взять. Хорошо проблемы называть, а возьмешься решать, да накосячишь — так оно и останется в столетиях…
— … А в школах для беспризорников и детей беженцев, — продолжает Юлия, — Полагаются не на кнут. Я уже объясняла это, но буду повторять столько, сколько потребуется.
— Так зачем же вам понадобились мы? Именно мы с сестрой?
— А вот смотри, — старшая русалка улыбается снова:
— Твоя сестра насчитала сколько профессий? Почему остальные не насчитали? Не знали? Еще как знали. Но — каждый решал свою конкретную задачу. Все надеялись, что стратегию придумает другой. Вот она психологическая инерция в конкретных ощущениях, в масштабе планетарной проблемы… И потом. Тебе — а не кому-то третьему — с нами работать.
— Но я-то ненормальный, милитарист и зануда на всю голову!
— Нормальная — Аска — классифицировала нас тоже как EVA. Как большой, сложный, но все-таки механизм. Помнишь, она сказала в лазарете, при Конго и Мисато: «С евангелионами же работаем, сможем и с кораблями Тумана.»
— И поэтому вы ее не позвали?
— Мы звали всех троих, но указали предпочтения. А на дежурстве в Токио кто-то должен был остаться, это вполне разумная предосторожность со стороны вашего начальства.
— Скучно там Аске, наверное…
Мисато подскакивает до верхушек пальм:
— Так весь этот огород городили для того, чтобы устроить банальнейшее: «Синдзи-плюс-Аска»? И это при таких красавицах вокруг? При таких затронутых проблемах? Я ОЧЕНЬ разочарована!
— Неужели живой человек меньше нуждается в дружбе, чем эта новая раса? — тем более, я-то в карты подглядываю, как положено попаданцу. Знаю, что у Аски страх одиночества и ненужности сильнее, чем у русалок «адмиралтейский код». А может даже сильнее кнута, прошиваемого в ядро ворм-вирусом.
Мисато фыркает:
— Нет. Ну там же совсем глянуть не на что! Глаза одни. А тут! Да ты посмотри вокруг!
Рей берет командира за руку:
— Нам пора. — поворачивается к Юлии:
— Госпожа Стена, мне можно с вами связаться?
— Думаю, еще не один раз. Если я не взяла трубку, я за рулем… В смысле — в бою.
Рей кивает:
— Спасибо. Мы пойдем грузиться.
— Вы с Синдзи? — уточняет Кацураги.
— Мы с русалками. Я их посажу в хвост, где маленькие лавки. Им как раз, а нам еще пассажиров брать.
Пропал, пропал Калабуховский дом… Так и вижу: Рицко увлеченно повествует подруге чего-нибудь, и тут Майя с перекошенными от ужаса глазами: «Ангел, ангел!» Радостная Мисато — больше не надо слушать восторженную научную муть — поднимается было бежать по тревоге, но Рицко ее опережает: «Что? Мешать мне?» — выскакивает со скальпелем наперевес… Ширх! Шарх! Шурх! — сверкающие следы ударов, как любят показывать в аниме, — «Все. Ноги сюда, тушу сюда… Так, Мисато, на чем тут мы остановились?»