Правду о ситуации с Порубежниками Эгвейн знала от Илэйн, но пока ее вполне устраивало, что Зеленые скрежещут зубами, поскольку Суан открыла причину, по которой они не бросились сами наводить порядок. Если верить ее агенту в Новом Брайме, Порубежников сопровождает полсотни или сотня сестер, а то и две сотни. Количество Айз Седай не было точным, и оно могло быть сильно преувеличено, но факт их присутствия был известен Зеленым, хотя ни слова об этом не было в отчетах, посылаемых ими Эгвейн. Другие Айя тоже не упоминали о тех сестрах в своих донесениях. Хотя в конце концов было мало разницы между двумя сестрами или двумя сотнями. Никто не знал наверняка, кто были эти сестры, почему они были там, а совать туда свой нос — несомненно рассматривалось бы как вмешательство. Казалось странным, что они могут быть втянуты в войну между Айз Седай и все же по традиции воздерживаются от вмешательства в дела других сестер, но, к счастью, так оно и было.
— По крайней мере, они не предлагают послать кого-нибудь в Кэймлин. — Эгвейн моргнула, от внимания к мелким буквам боль за глазами стала острее.
Суан насмешливо фыркнула:
— С чего бы им? Насколько им известно, Илэйн позволит Мерилилль и Вандене руководить собой, так что они уверены, что получат свою королеву — Айз Седай, да к тому же из Зеленой Айя. Кроме того, пока Аша'маны держатся в стороне от Кэймлина, никому не хочется напрашиваться на неприятности. Судя по нынешнему положению дел, для нас это все равно что голыми руками медуз-ос из воды вытаскивать, и это понятно даже Зеленым. В любом случае это ничуть не помешает какой-нибудь сестре, Зеленой или другой, заглянуть в Кэймлин. Чтобы по-тихому повидаться с кем-то из своих «глаз-и-ушей». Или заказать там платье, или купить седло, или Свет знает зачем еще.
— Даже Зеленым? — ехидно сказала Эгвейн.
Все имели представление о том, что Коричневые ведут себя так, а Белые этак, даже если внешне это выглядело иначе, но иногда ее раздражало, когда она слышала о том, как о Зеленых говорят огулом, словно они были одной и той же женщиной. Может, она и думала о себе как о Зеленой или о том, что она должна ею быть, но это же глупо. Амерлин — она оправила палантин на плечах, напоминая себе о том, что означали эти семь полос, — принадлежала всем Айя и ни одной из них. И все же она чувствовала — не расположение, это слишком сильно, — но некое сходство между собой и Зелеными сестрами.
— Сколько сестер не отчиталось, Суан? Даже самые слабые, объединившись, способны Перемещаться куда захотят, и хотелось бы мне знать, куда они отправляются.
На мгновение Суан нахмурилась, задумавшись.
— Я думаю, около двадцати, — сказала она наконец. — Может, немного меньше. Количество меняется день ото дня. На самом деле никто не следит. Ни одна из сестер не стерпит такого. — Она наклонилась вперед, осторожно балансируя на табурете. — До сих пор, Мать, вы превосходно манипулировали фактами, но это не может продолжаться долго. Возможно, Совет обнаружит, что же происходит в Кэймлине. Может, они и смирятся с тем, что шончанские пленницы содержатся в тайне (или сочтут это делом Вандене или Мэрилилль), но им уже известно о Морском Народе в Кэймлине, и рано или поздно они узнают о сделке с ними. И о Родне, если не о ваших видах на нее. — Суан снова фыркнула, хотя и слабо. Она не совсем была уверена в собственном отношении к идее, чтобы Айз Седай, уходя на покой, вливались в Родню, а еще меньше в том, как ее воспримут остальные сестры. — Мои «глаза-и-уши» пока ничего не нащупали, но чьи-нибудь найдут наверняка. Нельзя откладывать слишком долго, иначе нам придется пробираться через косяк щук-серебрянок.
— Однажды, — пробормотала Эгвейн, — я должна буду посмотреть на тех самых щук-серебрянок, о которых ты все время говоришь. — Она подняла руку, когда вторая женщина попыталась открыть рот. — Когда-нибудь. Соглашение с Морским Народом вызовет проблемы, — признала она, — но когда Айя услышат намеки, они не сразу поймут, что они слышат. Сестры обучают Морской Народ в Кэймлине? Неслыханно, но кто станет спрашивать или вмешиваться, идя вопреки традициям? Я уверена, мы услышим ворчание, возможно, в Совете будут заданы несколько вопросов, но до того, как всплывет, что это сделка, я представлю свой план в отношении Родни.
— Думаете, это не заставит их точить зубы? — Поправляя шаль, Суан едва ли заботилась скрыть недоверчивость. Она скорее нахмурилась.
— Это вызовет споры, — рассудительно ответила Эгвейн. Значительное преуменьшение. Это вызовет бурю, когда выплывет наружу. Настоящий взрыв эмоций, насколько это вообще возможно для Айз Седай. Но Башня сокращалась в числе вот уже тысячу лет, если не больше, и она хотела положить этому конец. — Но я не хочу спешить. Пусть Айз Седай неохотно говорят о возрасте, Суан, однако довольно скоро они выяснят, что клятва на Клятвенном Жезле укорачивает наши жизни по крайней мере наполовину. Никто не захочет умирать прежде срока.
— Если их убедить, что действительно среди Родни есть женщина, которой шестьсот лет, — сдержанным тоном произнесла Суан, а Эгвейн вздохнула с огорчением. Не очень-то Суан доверяла заявлениям Родни об их долголетии.
Эгвейн ценила советы Суан, ценила и то, что та говорила не только то, что от нее хотели услышать, но иногда эта женщина утомляла ее не меньше, чем Романда или Лилейн.
— Если потребуется, — раздраженно сказала она, — я просто дам сестрам поговорить с несколькими женщинами, которые на сотню, а то и больше лет старше их. Пусть они считают Родню дичками и лгуньями, но Реанне Корли сможет доказать, что она была в Башне и когда она там была. И другие тоже. Если повезет, я смогу убедить сестер принять освобождение от Трех Клятв, чтобы они могли уйти к Родне еще до того, как они узнают о сделке с Ата'ан Миэйр. А если они согласятся, что любая сестра будет вправе освободиться от Трех Клятв, то не так уж сложно будет убедить отпустить сестер из Морского Народа. Остальное в сделке проще пареной репы. Как ты всегда говоришь, чтобы добиться чего-нибудь в Совете необходимы мастерство и ловкость рук, но абсолютно необходима и удача. Что ж, я буду настолько умелой и ловкой, насколько смогу, а что касается удачи — похоже, перевес на нашей стороне.
Суан скривилась и что-то забормотала, однако ей пришлось согласиться. Она даже признала, что у Эгвейн (при удаче и правильном планировании времени) все может получиться. Нельзя сказать, что Суан удалось окончательно убедить в отношении Родни или соглашения с Ата'ан Миэйр, но то, что предлагала Эгвейн, было столь беспрецедентно, что могло статься Совет так до конца и не поймет, что же такое происходит. Эгвейн хотела сделать ставку именно на это. Какой бы вопрос ни был предложен вниманию Совета, почти всегда находилось достаточное число Восседающих, имеющих противоположное мнение, так что нелегко было добиться даже малого согласия, а обычно требовалось достаточно полное согласие. Ей казалось, что большая часть общения с Советом состояла в том, чтобы убедить их делать то, чего они делать не хотят. И конечно, не было причины, по которой они стали бы вести себя иначе и в этом деле.
Пока Зеленые сосредоточились на Порубежниках, Серые обратили внимание на юг. Все Айя были заинтригованы сообщениями из Иллиана и Тира о большом числе дичков среди Морского Народа. Они находили это интересным, будь это правдой, да только было ли это правдой, ведь иначе сестры знали бы об этом. Да и как можно скрыть подобное? Никто не обращал внимания на то, что они только замечают то, что видно на поверхности, но не смотрят вглубь. Однако Серые были озабочены непрекращающейся угрозой Шончан Иллиану и недавно начавшейся осадой Тирской Твердыни. Войны и угрозы войны всегда гипнотизировали Серых, поскольку они видели свое призвание в том, чтобы положить конец раздорам. Безусловно, стремились они и к распространению собственного влияния. Каждый раз, когда Серые договором завершали войну, они наращивали влияние всех Айз Седай, но в первую очередь Серых. Шончан не вступали в переговоры, по крайней мере с Айз Седай, и оскорбленные чувства Серых прорывались в резких высказываниях по поводу набегов Шончан через границу, увеличении сил, стянутых лордом Грегорином, Наместником Дракона Возрожденного в Иллиане, титул которого сам по себе являлся предметом беспокойства. В Тире был собственный Наместник Дракона Возрожденного, Благородный Лорд Дарлин Сиснэра, и он был осажден в Твердыне знатью, не желавшей признать Ранда. То была весьма странная осада. У Твердыни были собственные пристани, и враги Дарлина не смогли отрезать поступление припасов, хотя и удерживали остальную часть города, и похоже было, что они собираются сидеть и выжидать, пока что-нибудь не случится. А может, они просто не могли понять, что делать дальше. Лишь Айил удалось взять Твердыню приступом, и никому не удавалось сделать это измором. Серые возлагали на Тир некие надежды.
Голова Эгвейн приподнялась, когда она дочитала лист до конца, и она поспешно отложила его и взяла следующий. У Серых были некоторые надежды. Очевидно, Серая сестра была узнана, когда она выходила из Твердыни и проследовала на встречу с Благородным Лордом Тедозианом и Благородной Леди Истандой, наиболее выдающейся парой среди осаждающих.
— Мерана, — выдохнула она. — Суан, они говорят, что это Мерана Эмбри. — Бессознательно она помассировала висок. Боль за глазами запульсировала сильнее.
— Она может сделать доброе дело.
Сказав это, Суан встала и прошла по коврам к небольшому столу близ стенки палатки, где на подносе стояло несколько разных чашек и два кувшина. В серебряном кувшине находилось вино с пряностями, а в керамическом с синей глазурью — чай. Оба были поставлены туда для Амерлин на рассвете, и оба давно уже стали холодными. Никто не ожидал, что Эгвейн поедет к реке.
— Пока Тедозиан и остальные не понимают, на кого она в действительности работает. — Шаль Суан соскользнула с одного плеча, когда она потрогала керамический кувшин, и на мгновение ее окружило сияние