анс быть разоблаченной.
Раздраженно, Алвиарин направила, выбивая пыль из воздуха и прибивая ее к каменному полу с такой силой, что, кажется, он должен был задрожать. Ей не пришлось бы делать так всякий раз, если бы она один раз смела всю пыль в сторону, чем оставлять ее лежать как ни в чем не бывало. Все равно долгие годы никто не забирался настолько глубоко в хранилища Библиотеки. Никто не заметит, если в одной из кладовок пол будет чисто выметен. Но иногда кто-нибудь обязательно делает то, чего никак не ждешь. Она часто сама так поступала, и не хотела, чтобы ее поймали не такой глупой оплошности. Однако, она все еще недовольно бурчала себе под нос, пока стряхивала красноватую пыль с обуви, подола юбки и плаща. Казалось невероятным, чтобы кто-либо мог опознать ее происхождение с крупнейшего из островов Морского Народа – Тремалкина, но кого-нибудь могло заинтересовать, где это она ухитрилась так испачкаться посреди зимы. Все земли вокруг Башни были погребены под сугробами, а то, что оставалось – представляло собой смерзшуюся грязь. Все еще бормоча себе под нос, она еще раз направила Силу, чтобы приглушить скрип давно не смазывавшихся петель, когда открывала грубую деревянную дверь. Был способ направлять потоки их, скрывая, так чтобы ей не приходилось каждый раз заглушать скрип – наверняка был – но Месана отказывалась ее учить.
Месана – вот кто был реальным источником ее раздражения. Избранная учила только тому, чему сама желала и ничему больше, намекая на разные чудеса, но тщательно их скрывая. И Месана использовала ее словно какую-нибудь девчонку на побегушках. Она заседала во главе Высшего Совета и знала по именам каждую Черную Сестру в каждой ячейке, куда больше, чем могла бы назвать Месана. Женщину мало интересовали проблемы – кто будет выполнять ее распоряжения, пока они исполнялись, и до последней запятой. Слишком часто ей хотелось чтобы их исполняла лично Алвиарин, заставляя общаться с мужчинами и женщинами, считавшими себя ровней ей только потому, что они тоже служат Великому Повелителю. Слишком многие Друзья ровняли себя с Айз Седай, или даже считали себя гораздо более значимыми персонами. Но что хуже всего, Месана запретила преподать им даже единственный наглядный урок. Они все были мелкими, отталкивающими грызунами, неспособными направлять, а Алвиарин приходилось сдерживать себя при общении только потому, что они могли служить другому Избранному! Было странно, что Месана сама толком не была уверенна. Она была одной из Избранных, и ее неуверенность заставила Алвиарин улыбнуться, несмотря на пыль.
Шарик бледного света полетел впереди, освещая ей путь. Алвиарин скользнула в коридор с грубо отесанными стенами, разглаживая пыль позади себя легкими касаниями Воздуха, так что поверхность казалась нетронутой, и репетируя кое-что из того, что ей хотелось высказать прямо в лицо Месане. Конечно она ничего такого не скажет, но это несколько успокоило ее раздражение. Критиковать одного из Избранных, даже в мягкой форме, было прямой дорогой к боли, а, возможно, и к смерти. А, скорее всего, и так и так. С Избранными единственными способами выжить были унижение и повиновение. И первое было гораздо важнее второго. Награда в виде бессмертия стоила небольшого унижения. Получив его, она сможет получить себе всю власть, какую она желает, и куда большую, чем когда-либо находилась в руках Амерлин. Но сперва необходимо выжить.
Едва она добралась до верха первой лестницы как перестала скрывать свои следы. Здесь было не так много пыли как внизу, и она была отмечена следами колес от ручных тележек и ног. Еще один безымянный след никого не удивит. Однако, она по-прежнему шла быстро. Обычно, только мысли о вечной жизни грели ее сердце, о власти, достающейся ей благодаря Месане, и теперь – Элайде. Что, в общем, почти одно и тоже. Желание довести Месану до положения Элайды было слишком амбициозным, но она могла бы тихонько накинуть на женщину узду так, что та думала бы, что сама ее возвысила. Сегодня, ее мысли постоянно возвращались к тому факту, что она пробыла за пределами Башни почти месяц. Месана не потрудилась держать Элайду под контролем этот месяц, но, случись что, безусловно, Избранная всю вину свалит на Алвиарин. Конечно, в прошлый раз Элайда была хорошенько запугана. Женщина молила о прекращении частных епитимий у Госпожи Послушниц. Да. Она была слишком напугана, чтобы отступить хоть на шаг в сторону. Алвиарин подальше отбросила мысли об Элайде, но не замедлила шаг.
Следующая лестница подняла ее на верхний уровень подземелья, где она позволила шарику исчезнуть и отпустила саидар. Тени здесь во многих местах были разорваны озерками мягкого света, которые почти соприкасались друг с другом. Свет лился из ламп в железных обручах, свисавших со стен на протяжении почти всего пути. Никого не было, кроме крысы, которая промчалась мимо с негромким стуком маленьких коготков по камням пола. Это почти вызвало улыбку. Почти. Глаза Великого Повелителя теперь пронизывали Башню, но, кажется, никто не заметил, что защита ослабла. Но она не думала, что этого добилась Месана. Стражи просто больше не работали так, как должны. В них появились… пропуски. Она, конечно, не волновалась, что животное ее заметило, и сообщит кому-нибудь о том, что видело. Но все равно ускорила шаг и оказалась на узкой круглой лестничной площадке. На этом уровне можно встретить людей, а им нельзя доверять – не то, что крысам.
Возможно, думала она пока взбиралась наверх, она могла бы попробовать спросить Месану о той невероятной вспышке Силы, пока сможет сохранять… деликатность. Избранная может подумать, что она что-то скрывает, если она никогда даже не упомянет об этом. Каждую способную направлять женщину в мире должно интересовать, что случилось. Ей только следует сохранять осторожность, чтобы не проскользнуло что-нибудь о том, что она побывала на том месте. Конечно, гораздо позже после того как свечение пропало – она же дура чтобы соваться в такое – но Месана похоже считала, что Алвиарин должна делать за нее всю черную работу, не оставляя ни минуты для себя. Эта женщина на самом деле полагала, что ей больше нечем заняться? Лучше всего было вести себя так, словно так оно и было. На данный момент, по крайней мере.
В тени на верху лестницы она остановилась перед маленькой простой дверцей, грубо отделанной с этой стороны, чтобы привести себя в порядок она свернула плащ и повесила на руку. Месана была одной из Избранных, но оставалась обычным человеком. Она делала ошибки. И Месана не задумываясь ее убьет, если она ошибется. Унижение, подчинение и выживание. И всегда – осторожность. Она знала это задолго до того как повстречала одного из Избранных. Достав белый палантин Хранительницы из кармашка на поясе, она поместила его вокруг шеи и толкнула дверцу, внимательно прислушавшись. Как и ожидалось – вокруг тишина. Она шагнула в Девятое Хранилище и прикрыла за собой дверцу. Внутри дверца оставалась простой, но была отполирована до блеска.
Библиотека Башни была разделена на двенадцать хранилищ, по крайней мере, так было известно всем, и Девятое было самым маленьким, содержащим всевозможные тексты по арифметике, но оно все равно было огромной, овальной формы помещением с гладким куполом потолка, заполненное множеством деревянных стеллажей и полок, каждый из которых окружали узкие карнизы в четыре шагах, над выложенным семицветной плиткой полом. Возле стеллажей стояли высокие лестницы, имеющие для легкости перемещения колесики с двух сторон и на карнизе и на полу, и массивные зеркальные светильники, настолько тяжелые, что для того чтобы их сдвинуть потребовались бы усилия четырех человек. Огонь был постоянной опасностью в Библиотеке. Все лампы ярко горели, готовые осветить путь для любой Сестры, пожелавшей найти книгу или рукопись, но прямо посреди прохода в корзинке по-прежнему находились отложенные кем-то три толстых тома, как она помнила по прошлому своему приходу. Она никак не могла понять, кому могли понадобиться разные варианты книг по арифметике или почему о ней было столько написано, и Башня гордилась своим величайшем в мире собранием сочинений по каждой теме, но, похоже, многие Сестры с нею бы согласились. Она ни разу не встретила в Девятом Хранилище другую Сестру, и именно по этому она и выбрала именно это помещение для прохода. В широких заманчиво приоткрытых арочных дверях, она прислушивалась, пока не убедилась, что коридор пуст. После чего выскользнула наружу. Ее внезапно проснувшаяся тяга к подобным книгам могла показаться странной.
Промчавшись по основным коридорам, выложенным повторяющимися рядами семицветной плитки цветов Айя, до нее дошло, что Библиотека куда пустыннее обычного, даже учитывая то, насколько мало сейчас в Башне Айз Седай. Здесь всегда можно было встретить пару Сестер, хотя бы библиотекарей – некоторые Коричневые специально селились в комнатах первого уровня, примыкающих к хранилищам, в дополнение к их комнатам в самой Башне – но сейчас похоже единственными обитателями Библиотеки стали огромные фигуры людей в странной одежде и причудливых животных, некоторые были с десятью ногами, вырезанные в стенах коридоров. Сквозняки заставляли резную путаницу колес ламп, возвышающихся в десяти шагах сверху, тонко скрипеть на своих цепях. Ее шаги казались нереально громкими, создавая мягкое эхо, отбрасываемое от потолка.
– Могу я помочь вам? – мягко спросил женский голос прямо за спиной.
Пораженная Алвиарин развернулась, чуть не выронив плащ, прежде чем справилась с собой.
– Просто хотелось пройтись по Библиотеке, Земайлла, – сказала она и немедленно почувствовала укол раздражения. Если она готова подпрыгивать от неожиданности и объясняться с библиотекарями, значит ей на самом деле надо взять себя в руки, прежде чем отчитываться перед Месаной. Она чуть было не выпалила Земайлле о том, что обнаружила на Тремалкинге, только затем, чтобы увидеть, как содрогнется женщина. Мягкое выражение на темном лице Коричневой Сестры не изменилось, но в ее голосе можно было заметить оттенок какой-то непонятной эмоции. Высокая и очень худ