Полиция немедленно объявила в розыск мужа Кайоко. Администратор гостиницы запомнил его прошлой ночью. Сразу после полуночи он вместе с женой и сыном подходил к стойке, где женщина получила ключ, и поднялся с ними в номер. Дежурный вспомнил, что он держал мальчика на руках и сказал, что проводит их в номер.
«Позволь мне донести его, пожалуйста!» Тикако словно слышала эти слова. Кайоко хотела встретиться с его родителями, чтобы убедить их, что этот брак спасти невозможно. Независимо от того, раскаялся он или нет, женщина явно не намеревалась возвращаться к мужу, и вот он, терзаясь от унижения и отчаяния, задумал убить их, выманив из-под опеки отца.
— Они нашли его на следующий день, — продолжал Идзаки. — Этот подонок скрывался в гостинице бизнес-центра, и его опознал один из служащих по фотографии, показанной по телевидению. Муж Кайоко заявил: «Я готов сдаться. Вы отведете меня в полицию?» И он пошел вместе с администратором.
Рассказывали, что он все время плакал. Он говорил, что, когда Кайоко настояла на разводе и отказалась отдать ему ребенка, он утратил всякое желание жить. Он уверял, что хотел убить себя вместе с ними. На запястьях у него сохранились следы мелких порезов. Двадцать шесть раз ударить ножом жену — и эти его мелкие царапины? — саркастически засмеялся Идзаки.
Сигарета в его руках окончательно размялась, и крошки просыпались на стол. Запахло табаком.
— Был суд, его осудили? — спросила Тикако.
— Ему дали тринадцать лет, — ответил Идзаки и, повысив голос, добавил: — Образцовый заключенный. То есть был образцовым заключенным.
Тикако вопросительно посмотрела на него.
— Десять месяцев спустя после заключения в тюрьму он повесился в туалете. Он порезал простыню на полосы и сплел из них веревку. К тому времени я уже вернулся в Токио, так что после похорон пошел взглянуть на его могилу.
Тикако не спросила, что он там делал. Вместо этого она сказала:
— Странно, все это произошло здесь, но никто из нас об этом даже не слышал.
— Да, потому что процесс проходил в окраинном районе. Мы там никого не знали, дело было очевидное — с самого начала виновный был известен, так что даже не создавалась следственная бригада. Кроме того, в то время город потрясли другие громкие события, и Кайоко с сыном почти не упоминались в СМИ.
Идзаки стряхнул с пальцев крошки табака и допил остывший чай.
— Ты уж прости меня, но я был не в состоянии видеть никого из своих бывших коллег, потому что мне пришлось бы рассказывать о том, что случилось с Кайоко. Я больше не был ни отцом, ни дедом, ни даже полицейским. Я стал кем-то вроде невидимки, стал тенью, призраком. К этому надо было привыкнуть и с этим жить.
Тикако с усилием заставила себя улыбнуться. Она нутром почуяла, что, если кто-то из них немедленно не улыбнется, они вообще не смогут больше улыбаться.
— Ну, по мне, так на призрак ты вовсе не похож, — ровным голосом заметила она. — Во всяком случае, ты выглядишь гораздо материальнее, чем перед отъездом.
— Все благодаря моей нынешней работе.
— Понятно. Наверное, ты прав, что вернулся к своей профессии.
— Вернулся к своей профессии? — Идзаки посерьезнел.
— Ну да. Разве ваша компания «Комплексные охранные услуги Канто» занимается не тем же делом, что и полиция? После всего, что случилось, Сиро, ты все же остался полицейским.
— Мы льстим себя надеждой, что действуем более активно и энергично, чем полиция. — Он произнес это с улыбкой, но не без сарказма.
— Так вот почему девушки в конторе называют тебя Капитан Сиро. По-прежнему пользуешься успехом у женщин, как я погляжу, — пошутила Тикако и улыбнулась, прочитав смущение на лице друга. — Кто-то из полиции рекомендовал тебя на эту должность? — Тикако спросила мимоходом, но он почему-то ответил не сразу.
— Нет, со времени отставки я не имел контактов с полицейскими — ни с отставными, ни с действующими. — Идзаки напряженно уставился в пустую чашку. — Так что и на работу я устроился без всякой протекции.
— Вот как? Но это ведь не такая должность, о которой объявляют в разделах «Требуются»? Поэтому я и подумала, что старые знакомые тебе посодействовали.
— Нет, все обстояло не так. Вначале я устроился в охранную фирму, а потом меня перевели в это отделение.
Тикако чувствовала какую-то нестыковку в уклончивости Идзаки. Бывшие офицеры полиции нередко устраивались на работу в охранные фирмы и обычно сохраняли крепкие связи с бывшими коллегами. В этих связях не было ничего предосудительного или вообще необычного. И потом, почему он уверяет, что не встречался ни с кем из бывших коллег?
«Если он ни с кем не встречался, откуда ему знать, что меня перевели в Управление ГПТ?»
Идзаки искоса поглядывал на чек, явно готовый уплатить и уйти в любой момент. Тикако решила отвлечь его внимание:
— До меня дошли слухи, что из-за дела Нацуко Мита тебя чуть не извели газетчики?
Глаза Сиро на мгновение затуманились. Тикако затаила дыхание. Он был сейчас похож на Макихару, когда тот вспоминал смерть младшего брата. Она видела, что Идзаки противился этому воспоминанию, потому что оно связано с какой-то психологической травмой или, возможно, чувством вины.
Но почему бывший полицейский так остро среагировал на имя Нацуко Мита? Может, потому, что они не сумели спасти ее, хотя она, пересилив себя, все-таки пришла за советом? Но, судя по рассказу Симидзу, Идзаки не имел с ней дела непосредственно. Во всяком случае, странная реакция.
— Ужасная история, — сказал наконец Сиро, тщательно сгребая в кучку рассыпанные по столу крошки табака. — Некто Кейити Асаба, кажется? Желаю вам побольше ловить таких гаденышей, детектив Исидзу.
— И я того же желаю. Особенно до того, как они успевают натворить дел.
— Но предотвращение преступлений не входит в обязанности полиции, так ведь? Вот где собака зарыта.
— Туше. Но я хорошо знаю, где проходит черта, которую нельзя преступать.
— Даже если пострадают невинные? — Идзаки поднял глаза. — Тика-тян, неужели ты на самом деле так считаешь?
Только Тикако собралась ответить, как зазвонил ее мобильник. Она раздраженно фыркнула, увидев номер вызова, и прервала вызов.
— Тебе надо позвонить, да? — Идзаки явно не терпелось уйти. Он взял в руки чек. — Я угощаю. В следующий раз давай организуем неспешный обед или что-нибудь в этом роде. Идет?
— Да, непременно так и сделаем, — ответила Тикако, тоже вставая из-за стола. Она смотрела на него, когда он оплачивал чек. Даже со спины видно было, что он испытывает облегчение, словно больше не нужно напрягаться.
— Ладно, пока, — помахал ей Идзаки.
Тикако кивнула и помахала рукой в ответ, понимая, что приглашения на обед не последует. Она, нахмурившись, смотрела ему вслед, пока он не скрылся в здании конторы. Потом вытащила мобильник, чтобы перезвонить Макихаре.
— Это произошло вчера вечером, — сообщил Макихара.
Они с Тикако встретились на станции Одайба монорельсовой дороги Юрикамоме и медленно побрели в сторону высотного дома, где жили супруги Сада.
— Он позвонил и спросил, можно ли прийти к ним. Сада, разумеется, заверили его, что будут только рады. Он явно все это время заглядывал на их сайт, а теперь нуждался в совете.
— С чем он пришел?
Кадзуки Тада, брат Юки, убитой Масаки Когуре, добрался к супругам Сада в одиннадцатом часу. Несколько лет назад они уже встречались, он заходил к ним после убийств в Аракава-парке, но, несмотря на все их попытки сближения, больше не давал о себе знать, и они понятия не имели, где он и что с ним. И вдруг парень явился к ним по собственному почину.
— Он просил их помочь ему отыскать кое-кого, — пояснил Макихара, прикрывая глаза от пронизывающего ветра. — Свою бывшую знакомую по имени Дзюнко Аоки. Они когда-то вместе работали в «Того Пейпер».
— Почему вдруг ему понадобилось ее разыскивать? Она что, имеет отношение к убитым девочкам?
— Не знаю. Господин Сада сказал, что по телефону об этом говорить неудобно, но они просят нас приехать по возможности скорее, чтобы обсудить все при личной встрече.
В квартире Сада их, как всегда, встретили приветливо и тепло.
— Входите-входите, — улыбнулась хозяйка дома.
Оба супруга были дома и явно ждали Тикако с Макихарой.
Стол был завален книгами, частью новыми из магазина, частью внушительными томами с библиотечным штампом. Тикако уселась за стол и с изумлением пробежала глазами по названиям: «Паранормальные явления во всем мире», «Неизвестный нам мир», «Загадки паранормальных явлений», «Сыщик-экстрасенс», «Экстрасенсорные способности и наука», «Сверхъестественные способности: современные исследования».
Заметив выражение лица Тикако, супруги обменялись взглядами.
— Удивлены? — спросила госпожа Сада.
— Мы решили взять на работе по отгулу и посетить книжные магазины и библиотеку, чтобы подобрать нужную литературу, — объяснил ее муж.
Макихара тоже пробежал глазами по названиям. В отличие от Тикако, он вовсе не удивился, и она поняла, что детектив не увидел ничего для себя нового.
— Что все это значит? — спросил Макихара.
— Посидите, пожалуйста, пока я сварю кофе. По-моему, чашечка кофе вам не повредит, когда мы все расскажем.
Тикако в данный момент кофе не привлекал вовсе, она хотела покопаться в книжках. Госпожа Сада удалилась на кухню, и Тикако, пробормотав извинения, взяла в руки первый попавшийся том. Из него в разных местах торчали закладки, и, раскрыв книгу на одной из них, она увидела напечатанный жирным шрифтом заголовок: «Пирокинез».
Макихара заглянул в книгу через плечо. И снова выражение лица у него ничуть не изменилось, разве что в глазах блеснула искорка интереса.
— Дзюнко Аоки? — пробормотал он себе под нос, и это прозвучало одновременно как вопрос и как ответ.
— Да-да, вот именно! — Госпожа Сада уже вернулась с кофе.
И супруги рассказали поистине невероятную историю, хотя теперь для Тикако тема звучала более знакомо, чем в прошлое посещение. Как бы то ни было, кофе действительно пришелся кстати. Можно было бы даже заварить покрепче.