– Опять понесло, – Захар умилился над ее смущением и решил пожалеть ее чувства, так страдающие от искренности, переключившись: – Если интересно, то я от своей силы порядком устаю. Надеюсь, при росте она будет по моему желанию отключаться полностью. Давай поедим хоть молча.
Целых пятнадцать минут проходили в блаженной тишине – и можно было притвориться, что протекает самое идеальное свидание между двумя влюбленными людьми, которые пока не сблизились, но уже поглядывают друг на друга в предвкушении. Только Вера умудрялась все портить – она бесконечно косилась в сторону двери, и без труда угадывалось, какие мысли витают в ее голове. Чуть разозлившись от этого, Захар резко встал и протянул ей руку:
– Пойдем танцевать.
– Да не хочу я с тобой танцевать! – возмутилась она.
– И все равно пойдешь.
Он почти со злостью схватил ее за руку, дернул на себя, вынуждая подняться на ноги, и прижал к себе. Платье ей шло, но все же с выбором Захар ошибся – это платье не для Веры, оно для миллиона других девушек. Эта же прячется за скромными нарядами, она так и не научилась краситься поярче, она еще очень далека от того, чтобы раскрыться как женщина. И именно поэтому хочется обязательно присутствовать в том моменте, когда с ней это произойдет. Базука сильной рукой удерживал ее рядом и вел в медленном танце, слушая напряженное сопение себе в шею. Это гневное дыхание безобидного дракончика снова опустило планку его раздражения, размягчило напряженные нервы. И захотелось хоть в чем-нибудь признаться, чтобы Вера выслушала и потом имела возможность обдумать:
– Мое существование стало очень понятным, Вер. И столько хаоса вокруг себя я раньше не мечтал создать. Но что-то идет не так – не хватает банальной радости от всего, что я получаю. Голова орет: все великолепно, а в груди что-то скребется от одиночества. Потому я тебя и не могу оставить в покое – это про тебя там скребется.
Вера не рассмеялась над его признаниями, а задумчиво заметила:
– Это душа из клетки.
– Что, прости?
– Не обращай внимания, голова все равно победит. Она всегда побеждает. Ты тогда себя принес в жертву ради всех нас – и теперь мы пожинаем плоды. Из той передряги мы без потерь и не выбрались бы.
– Я бы не назвал это жертвой. У меня все прекрасно, ты разве не слышала?
Вера с трудом отстранилась и попросила:
– Давай лучше сядем. Не хочу танцевать. И запуганные официанты на нас из-за стойки пялятся. Долго нам еще тут торчать?
Он выпустил ее из объятий, хотя твердо собирался закончить эту песню поцелуем – заставить Веру почувствовать то, что он никак ей не может объяснить словами. А вместо того отпустил и произнес еле слышно:
– Уходи.
– Что, отпускаешь? – она не смогла скрыть надежды в глазах.
– Уходи, пока я не передумал.
И Вера тут же сорвалась с места, а Базука прикрыл глаза. Он планировал поступить иначе, последовать совету Андрея, но за секунду передумал. Обычно мудрый друг на этот раз точно ошибся. Вера Захара возненавидит, а ее ненависть сделает этот скребущий звук в груди невыносимым. И, возможно, если кого-то там в клетке не кормить, то оно само издохнет. Или хотя бы не будет так скулить. Потому надо идти не к Вере, а от нее. Пока голова не победит, как было обещано. А теперь он просто стоял, отсчитывая внутренними часами пролетавшие мимо минуты и давая себе возможность ни о чем не думать.
Внезапный звук рядом заставил его распахнуть глаза и уставиться на Веру. Она зачем-то вернулась, хотя ее без приказа на выходе точно никто не удерживал. Вернулась – и этим буквально обезоружила его, заставила застыть на месте в непонимании. Еще парадоксальнее был ее следующий шаг – неловко ступила ближе, поднялась на носочки и поцеловала в губы.
Голос от удивления и нежного прикосновения вмиг охрип, но сарказм оставался единственным ориентиром:
– Все-таки купить твоей семье квартиру?
– Шути-шути, придурок, – она смотрела снизу, серьезная как никогда. – Нет, Захар, сейчас я ухожу. Но давай с тобой иногда встречаться – в твоей квартире. Я приду туда завтра.
От его голоса вообще ни черта не осталось, приходилось лишь удивляться, как Вера может разобрать слова:
– Придешь? Ко мне? Идиотский совет Андрея сработал, хотя я к нему даже не приступил?
– Нет. Я просто услышала дельную мысль, что пока ты со мной – ты не творишь какое-нибудь зло. И еще вспомнила, что я уже дважды допускала эту ошибку – уходила от тебя, когда хотела остаться. Сейчас я остаться не хочу, но надо же делать хоть какие-то выводы из прошлого опыта.
– Придешь? – он не мог поверить.
Она улыбнулась и все-таки направилась к выходу. Базука ничего не переспросил, не догнал, не предложил подвезти до дома – он очень испугался, что может что-то испортить любым неверным словом. А ему будет плохо, если он эту, наконец-то достигнутую, радость испоганит.
* * *
Приехал в свою резиденцию окрыленным. Андрей ждал его и сразу поинтересовался:
– А где Вера? Ты должен был притащить ее сюда.
– Не должен был, – Захар стремился побыстрее пройти мимо него в свою комнату, чтобы еще раз попытаться вспомнить Верин взгляд. – Сегодня ты был неправ, Андрюх. Потом обсудим, я очень устал.
– А ее друзья?
– И с ними все нормально. Их не тронули – надеюсь, они и так вняли.
Но Андрей шагнул за ним и продолжил:
– Не вняли, Захар. Они никогда не остановятся, и ты это знаешь. И зря ты их недооцениваешь – они неглупые ребята и до каких-то серьезных проблем все же могут додуматься.
– Предлагаешь их убить? – Захар уже взялся за ручку двери.
– Я говорю только то, что и так очевидно, если открыть глаза.
– И Веру убить?
– И Веру. Если она отказывается быть с тобой. Это лучше, чем намертво повисший перед твоим носом гештальт.
– Ах ты ж моя бездушная скотинка! – порадовался Захар. – Давай уже до завтра, я на ходу отключаюсь.
За дверью остановился. Что-то в Андрее изменилось – как-то резко, без каких-либо переходных этапов. Еще пару дней назад он говорил совсем иначе. Звереет из-за отсутствия мозгов в рационе? Но слушать его теперь точно надо поменьше. И про обещание Веры лучше не рассказывать.
Глава 8. Взаимность
Вера рассказала друзьям все, что с ней произошло. Ну, почти все, самый конец встречи почему-то никак не оформился в слова. Она доверяла парням, нуждалась в их советах и поддержке, не стеснялась своего порыва, но промолчала о странном договоре с их общим врагом. Просто их реакцию предсказать было несложно: Женька сведет брови, поправит очки и заявит, что она просто играет с огнем, риски колоссальные, а предполагаемая выгода вообще отсутствует; Николай закатит глаза и добавит, что Вера просто поддалась гормональному всплеску, хотя он, любимец всех женщин, сейчас держит себя в руках. Что, с его точки зрения, должно выглядеть весьма несправедливо. В такой крепкой дружбе есть много плюсов, но существует и один недостаток: некоторые разговоры можно даже не заводить, чтобы в точности предсказать, как они будут протекать.
И это была еще не единственная причина утайки. Вера боялась, что они отговорят, не отпустят, но она всем сердцем, всей интуицией и всеми своими логическими мозгами ощущала – пока она сделала правильный выбор, и плевать на риски. Ее приоритеты поменял сам Захар, когда просто ее отпустил. А это однозначное свидетельство, что он не всегда думает только злом, сидящим в его голове, прислушивается и к более глубинным позывам. И еще она убедилась в искренности его чувств – Базука не врет про влюбленность, иначе точно бы мнение Веры уже в расчет не брал. Он хочет взаимности, самой прямой и естественной, его не устроят полумеры или вынужденные капитуляции, омытые ее слезами и соплями. Но если человек способен на любовь, то он небезнадежен! Наверное… С некоторой долей вероятности. Никто ж в таких ситуациях людей не проверял. Однако пока в нем есть этот свет, с ним еще можно разговаривать и договариваться. Хотя бы обмениваться информацией о происходящем.
Про третью причину Вера даже не думала. Та сама всплыла, когда она на следующий день неуверенно давила на дверной звонок и слышала шаги внутри квартиры. Просто была еще самая банальная тоска о несбывшемся. Яростно отодвигать ее можно еще хоть годами, но ведь давно хотелось сдаться и хотя бы одним глазком взглянуть на то, что в итоге получится.
Он открыл почти сразу, замер на секунду, но мгновенно расслабился, как с Базукой всегда происходит при сильном волнении. Равнодушно растянул губы в улыбке, сложил руки на груди и оперся плечом на стену, выделяя лишь небольшое пространство для гостьи, чтобы вошла. Но и приглашать не спешил, а Вера начало этой встречи тоже была готова тянуть сколь угодно долго. Она даже улыбнулась ему похожей улыбкой – как будто ее вообще ничего не беспокоило.
Захар и «приветом» ее не удостоил:
– Знаешь, я был абсолютно уверен, что ты не придешь, и потому не купил цветы.
– Плевать я хотела на цветы, – ответила она ему и тоже уперла плечо в дверной косяк по другую сторону. Так же склонила голову. – Был уверен, что не приду, но ждал.
Она не спрашивала, потому и Базука не был обязан отвечать. Только улыбка его сделалась чуть шире и совсем на ничтожную каплю искреннее.
– Ты поступила довольно жестоко, забыв вчера обозначить точное время.
– Кто тебе сказал, что я об этом забыла? Нет, я как раз и планировала обезвредить тебя на максимально возможное время. Мы боремся со злом, помнишь?
– И точно, – его глаза теплели, а карий цвет вокруг зрачка становился глубже. – Я придумывал, какое преступление можно организовать прямо здесь, но почти додумался только до того, чтобы полить растения.
– Врешь. Нет у тебя никаких растений. Но спасибо, что дождался, поскольку я в любом случае пришла бы.
– Надо же, какое необычное у тебя настроение – мне очень нравится. Как будто ты достигла какой-то полной определенности.
И это тоже был не вопрос, в