– Как?
Друг тихо рассмеялся, отчего в груди заболело:
– Вот так, Захар. Сам не знаю, как такое произошло. Он пытался надо мной контроль перехватить, а меня как будто прорвало. Инстинкт какой-то – расколоть череп и добраться до его мозгов. Добрался. До сих пор тошнит.
– А-а, – выдохнул Базука и потряс головой. – Мне же об этом говорили… Ты свое начало должен был уничтожить. Неужто в прямом смысле?! Погоди, я сейчас соберусь, погоди… И ты вернулся?!
– Как видишь.
– Вижу, – он смотрел на Короленко и наблюдал на его премерзкой морализаторской физиономии всю гамму человеческих эмоций, которые уже и не надеялся там рассмотреть. И просто говорил вслух, чтобы мысли каким-то образом прозвучали рядом с его ухом и заставили их принять: – И ты вернулся… Это что-то из их книги. Но ты здесь… Почему? Логичнее было бы предположить, что ты перевыберешь сторону.
– Логичнее, – согласился тот. – Так и хотел. Но передумал.
– Почему же?
– Потому что ты с момента моей смерти ни разу не допустил мысли меня бросить. Каким бы я был лучшим другом, если бы отвернулся от тебя… – он подбирал правильное окончание фразы несколько секунд: – с момента, как осознал твою полусмерть.
– То есть из благодарности? Но ты же знаешь – я тебя просто использовал.
– Именно так ты и должен был сказать, – Короленко усмехнулся. – А еще я сейчас соображаю иначе, не могу абстрагироваться от эмоций. И понял кое-что, на что не обращал внимания раньше. Именно тебя злой дух почти и не изменил. Ты, по сути, и в прежнем состоянии был способен творить то же самое. А это означает, что все, кто делал ставку на твою личность, ни разу не ошиблись. И я не ошибаюсь, продолжая считать тебя лучшим другом.
– Я рад… – прошептал Базука еле слышно. – В смысле, я действительно рад. И насрать на то, что ты моего главного осведомителя кокнул. Но теперь я тебе не смогу доверять, это ты понимаешь? Ты же в любой момент переметнешься.
– Не доверяй. А я не буду доверять тебе. Мы как-то и без этого неплохо раньше справлялись. Но и на мозги тебе капать ты мне не запретишь.
– А, точно… Тогда я лучше пойду. Капай себе сам, я вот по назиданиям вообще не соскучился.
Базука вывалился на улицу, прошел дальше, не обращая ни на кого внимания. Вспомнил о важном, вытащил смартфон.
– Вера, – позвал он, когда его девушка сняла трубку. – Бросай шопинг и ложись спать. У нас больше нет информатора.
– Что? – она звонко рассмеялась. – Ты так увлекся, что его прикончил? Ах, Захарчик, ах, затейник!
Он не выдержал и заорал, чтобы перестала ехидничать:
– Спать ложись, говорю! Ты слышать плохо стала?!
– Так ты на меня теперь и орать взялся? – Он сразу представил, как ее губы надуваются. – Может, еще и по роже бить начнешь?
– А чему ты удивляешься?! Я есмь Зло! Только, похоже, меня тут никто всерьез не воспринимает! Вам весь город к чертям собачьим расхреначить, чтобы слушаться начали?!
Она просто бросила трубку. Тоже с характером, змея подколодная.
С универа можно валить. Надоело здесь. И собранная толпа уже поперек горла – даже задерживать неохота. Жалко только клиентуру, которую по крупицам собирали, но это дело наживное. Да и отцу сразу такая конкуренция не нравилась, хотя вслух он только одобрял.
– Андрей! – Базука уже обуздал шок и бодрым шагом вернулся. – Мы отсюда уезжаем, придумаем что-то поинтереснее. Но для начала надо все обыскать. Если Рудольф с кем-то еще общался, то у него должно быть средство связи. Ищем везде – каждый сантиметр надо осмотреть, он мог спрятать рацию или мобильник где угодно.
Он и каждого пойманного бандита на этот предмет допросил, но все, как один, утверждали одно: левая рука Базуки общался только с местными и никуда без Захара не выезжал. Здание пустело, но они упорно шли из одной бывшей аудитории в другую, осматривая все возможные тайники.
– Его кукловод – шлюха? – нервно предположил Базука. – Он только со шлюхами проводил больше времени, чем со мной.
– И такое возможно, – согласился Андрей. – Но еще вернее, что память ему подтерли до знакомства с тобой. И Другие в той теме тоже были замешаны. Никакого кукловода сейчас уже может и не быть. Но пугает то, что он вообще был!
Захар с подозрением покосился на друга, неуверенно заметив:
– А ты и правда со мной. Ценю. Ты на примере нашего почившего товарища мог наблюдать, до чего доводит людей одиночество. Я, скорее всего, именно одиночества и боялся больше всего. Какой смысл разносить к херам мир, если никто не будет тому аплодирующим свидетелем?
– Про это мы еще поговорим. Про мир, который мне, между прочим, очень нравится – после смерти так прям ваще тащусь. Кстати, а откуда ты узнал о том, что в мозге некроманта что-то там подтерли?
– Кое-чьи догадки, – таинственно ответил ему Захар. – Я тебе не доверяю, помнишь?
– Помню-помню. Стой, вот в этом крыле у нас был бордель, будь особенно внимательным, он сюда чаще всего бегал.
Телефон они все-таки нашли, правда на поиски истратили почти сутки. А он и не был особо спрятан – обнаружился в выдвижном ящике стола, стоявшего в коридоре. Модель очень старая, Захар покрутил в руках.
– Думаешь, его? – уточнил у Андрея, включая экран. – Или кто-то просто забыл?
– Не исключаю. Но он работает, а таких уже лет десять не выпускают. Что-то сомневаюсь, что из нашего контингента хоть кто-то не заработал на приличный сотовый.
– Логично, – Захар согласился, рассматривая мобильник. – Запаролен. Но это не проблема. Есть умельцы – разблокируют. Едем отсюда. А то здесь труп – скоро пахнуть начнет, как, впрочем, и при жизни пах. Пусть уж городские службы тут сами разбираются, куда его пристроить и как заново стены городить. Мы просто уходим. Надеюсь, мой широкий жест они оценят.
Умельцы распаролили старинный кирпич за считанные минуты. И парни сразу же посмотрели список вызовов – один и тот же номер, ни единого исключения. Базука тотчас набрал, но разочарованно выдохнул, повторяя за механическим голосом из трубки:
– «Аппарат абонента выключен, или нах». И здесь только входящие, ни одного исходящего.
– То есть тот человек звонил сам, а Рудольф ему – никогда. Это тоже о чем-то говорит.
Захара после бессонной ночи клонило в сон, но он щурил глаза, чтобы довести машину до места назначения и уже там бухнуться спать. Накинул свою версию:
– Это может говорить о чем угодно, Андрюх. Может, ему жена названивает, алименты требует. Вот что я за табуретка такая? Я даже ни разу не спросил его, был ли он женат! Ты мог грохнуть его на часок попозже?
Короленко тоже зевал:
– Уж простите великодушно, что не угодил. Но последний вызов был месяц назад. Значит, всего месяц назад тот типок все-таки крутился где-то рядом. Не так уж много времени прошло, потому просто ждем нового звонка. Или это вообще не телефон Рудольфа.
– Очень на это рассчитываю. Меня не покидает ощущение, что весь этот абсурд, весь этот тупой арт-хаус, который с нами случился, срежиссирован кем-то безумным. Я даже буду рад узнать, что это не так, потому что сейчас чувствую себя какой-то марионеткой с деревянными ручками-ножками.
– Вот тебе еще одна причина, почему я остаюсь с тобой. Напомню, что я пострадал больше всех. И уж точно, если за этим кто-то стоит, то я предпочту оказаться в первом ряду тех, кто его запинывает, – Андрей всмотрелся в лобовое стекло. – Мы едем на склад, правильно? Означает ли это, что ты по каким-то причинам не хочешь везти меня в свою квартиру? Неприятненько.
– В качестве трупа ты мне больше нравился, – Базука усмехнулся. – Просто на складе удобнее.
– А там кто? Неужели Вера? Вы все-таки сблизились? А чего молчал? И только не надо мне чесать про какую-то другую девушку – не поверю, ты же на ней зациклился.
– Назад в трупы-то недолго вернуться, Андрюш, – ласково намекнул Захар. – Но, кстати, о Вере, раз напомнил. Ты как, ничего, что я твою бывшую тебе уже никогда не отдам? Вообще-то, ты за нее погиб, это чего-то стоило.
Короленко отвернулся к окну и промямлил:
– Да ничего, переживу. По сравнению со смертью какой-то романтический провал – уже терпимо. Я даже не вспомнил о Вере, пока о ней речь не зашла.
Захар покосился на него и промолчал. Но уголки губ раздвинулись в задумчивую улыбку. Прокололся Андрюша. Ни на чем прокололся, хотя и умник, каких поискать. Вот прямо сейчас он соврал, а это означает, что его сила вернулась к жизни вместе с ним. Способность Базуки невероятна – и если ему понадобится, то он из друга вытянет все что угодно. Просто пока не нужно. Каждому требуется личное пространство или хотя бы иллюзия этого пространства. Потому лучший друг им и остается, зато легкое вранье между ними будет помогать держать себя в тонусе.
И Вере про чудесное воскрешение лучше пока не знать, зачем любимой стервозине такое искушение? Это прежняя ее версия не морочила бы никому голову и выбрала бы одного, а вот Вера два-ноль запросто может додуматься до того, чтобы чередовать страстных брюнетов с вялыми, но романтичными блондинами.
Глава 13. Чудесный день сплошных озарений
Вере повезло – у нее теперь были две разнородные компании на любое настроение. И поскольку Захар уже дважды скинул вызов, она просто решила изменить круг доверенных лиц, так сильно ей не терпелось поразить хоть кого-нибудь узнанным.
– Жень, вы с Ником где? Сейчас приеду, – пообещала она в новенький смартфон. – Вы просто выпадете в осадок, обещаю!
По телефону сообщать не хотелось, ей нужно было рассмотреть их круглые глаза и полное поражение ее значимостью. Стоило только подъехать к мастерской отца Ника, как она сразу отвела обоих в сторону и больше не сдерживалась:
– Мне сон приснился, и это что-то! Натуральный прорыв, а не всякая мелочь! – она осмотрелась и задумалась: – А что вы здесь делаете?
Ник объяснил с мрачным видом:
– Отец попросил мыть здесь полы каждый вечер. Месяц без выходных – и тогда он со мной разговаривать начнет. А Женька так, компанию составляет.